– Я как раз хотел предложить тебе это.

Они заспешили прочь с катка. Роберт чувствовал себя неуверенно на коньках, да и к тому же ногу свело судорогой.

– Кто из нас сильнее хромает? – шепнула ему на ухо Паула со смешком.


Едва они вошли в номер, как зазвонил телефон.

– Черт с ним… – сказал Роберт.

– Нет. Так нельзя, – заявила Паула.

Он снисходительно улыбнулся ее рвению. Возможно, она права. В молодости человек стремится не пропускать ничего.

– Мистер Хартфорд? – услышал он в трубке радостный женский голосок.

– Да.

– Пожалуйста, оставайтесь на линии, пока я соединяю вас с мистером Уильямом Кентукки, личным ассистентом мистера Хэнка Марвела.

Она произносила имена четко и с нажимом, словно старалась подчеркнуть, насколько значительны эти персоны.

Роберт, горестно вздохнув, уставился в потолок, показывая всем своим видом, насколько он несчастен.

Паула тотчас поняла, как она может развеять его тоску, и начала с улыбкой избавлять его от одежды.

Мужской голос, нарушивший молчание в трубке, звучал до отвращения самодовольно.

– Простите, что вам приходится ждать, но президент «Мувиком Интернейшнл» желает поговорить с вами, но в настоящее время у него на вызове Западное побережье.

– Скажите Марвелу, чтобы он перезвонил мне, причем сам, лично, когда закончит беседовать с Западным побережьем, – отчеканил Роберт тоном, который применял, как правило, разговаривая с наглыми особами.

Он бросил трубку.

– Туп, как задница, – поделился он с Паулой, однако не отошел от аппарата.

Телефон зазвонил немедленно.

– Хартфорд? Это Марвел.

– Да! – рявкнул Роберт.

– Хэнк Марвел, – уточнил мрачный голос. – По-моему, на сегодня мы наметили совместный ужин.

Роберт передернулся от отвращения, хотя Хэнк Марвел был невидим и неосязаем, находясь на другом конце провода. Он представлял собой эдакого наполеончика – коротышка с апломбом, выкарабкавшийся из сточной канавы, проложивший себе по трупам путь к вершине, где заграбастал горшок с золотом и теперь занимался тем, что по-воровски опустошал его.

– Мои друзья заказали стол в «Арене». – Сообщая это, он просто лопался от самодовольства.

Друзья его сплошь и рядом принадлежали к кругу свежеиспеченных мультимиллионеров: Крейвесы, Эртеганы и Трампы – именно там они собирались, если событие было настолько важным, что его следовало отмечать не «У Мортимера».

– Не выношу этого места, – высказался Роберт.

– Господи, да почему же? Очень хороший ресторан.

– Так бывает. Кому-то может нравиться, кого-то воротит.

– А куда бы ты хотел пойти? – Марвел, без сомнения, уже начал сердиться. Всегда поддакивающие личности, которыми он себя окружил, не имели права что-то любить, а что-то нет. Он все решал за них.

– Как насчет «Русской чайной»?

Еще с тех далеких дней, когда Роберт был начинающим актером и воевал за место под солнцем, он сохранял в душе любовь к уютному и изысканному ресторану рядом с Карнеги-Холл на западной стороне 57-й улицы. Он был открыт круглые сутки, и каждый, кого устраивали цены и меню, мог занять здесь столик. Возможно, это было единственное место в Нью-Йорке, где обыкновенный американец мог услышать, о каких скучных материях ведут между собой беседы знаменитости и какие изрекают банальности.

Еда была сытной, хотя и не особо оригинальной, за исключением нескольких фирменных блюд, но атмосфера и обстановка, стулья, обитые дорогой красной кожей, умело развешанные картины в небогатых, но радующих глаз рамах, наконец, обслуживание – внимательное, но далекое от чрезмерной назойливости, – все в сочетании соответствовало классному ресторану, однако не вызывало ни у кого из клиентов чувства неловкости.

Марвел снисходительно рассмеялся.

– Ха! Я должен был догадаться. Ведь именно там ошивается ваша киношная публика. Я прав?

– Да. Тебе выпадет шанс встретить там пару-другую владельцев настоящих киностудий.

Марвел заслужил эту колкость. «Мувиком» был пока еще крохотной студией, энергично проталкивающейся вперед, оставаясь, однако, незамеченной среди больших китов. Там слепливались наскоро коммерческие ленты, но распространялись слухи, что компания под этим прикрытием производит нечто совсем иное. Роберт принял приглашение Марвела из чистого любопытства. Ведь делец типа Марвела скорее бизнесмен, чем киношник, и не стал бы беспокоить звезду просто так, не имея деловой заинтересованности.

– Послушай, Роберт, «Мувиком» на пути к вершине. И непременно там будет, – заявил Марвел, без проволочек переходя к сути дела. – У меня большие планы. Вот поэтому я и хотел встретиться с тобой сегодня вечером.

Роберт колебался. Отказываться или соглашаться? Любопытство возобладало.

– Что ж. Я очень даже не против выслушать твои деловые предложения.

Он специально выделил слово «деловые».

– Отлично, – не очень любезно пробурчал Марвел – Заказывай в своем любимом местечке столик. Увидимся в семь.

– В семь тридцать.

– Ладно. Мне все равно. – Марвел резко отключился, будто швырнул трубку Роберту в лицо.

– О чем шла речь? – поинтересовалась Паула.

– Боюсь, что нам испортили вечерок, – сказал он, шагнув к ней.

– Но вечер еще не наступил.

Понять, на что намекала Паула, было нетрудно.


Роберт стремительно провел свою спутницу под кроваво-красным матерчатым козырьком, через резные двери с бронзовым орнаментом, мимо терпеливо ожидающей очереди в погруженный в уютный полумрак зал «Русской чайной».

– Добрый вечер, мистер Хартфорд, – приветствовал его метрдотель. – Как любезно с вашей стороны, что вы навестили нас. Ваши гости уже здесь.

Он сделал полуоборот и чуть заметно кивнул головой, указывая на закругленное возвышение, куда усаживали лишь истинных звезд.

Там находились трое. Двоих Роберт ожидал увидеть. Хэнк Марвел был настолько приятной личностью, что почему-то сразу навевались мысли о геноциде и концлагерях, а блеклое, птицеподобное существо, сидящее рядом, очевидно, было его драгоценной половиной. Присутствие здесь третьего явилось для Роберта Хартфорда сюрпризом. Второе место после обаяния в перечне бесспорных достоинств великого актера занимало умение сохранять хладнокровие. Он и сейчас не утерял его, хотя заметил красный тревожный сигнал.

Дэвид Плутарх? Одно было ясно: его присутствие здесь не случайно.

Марвел взметнулся навстречу Роберту, словно грязная пена на гребне волны.

– А, Роберт! Вот и ты наконец. Ты еще незнаком с моей супругой. Мэри Ли страстная твоя поклонница. И, надеюсь, ты не будешь против, если нам компанию составит мой большой друг Дэвид Плутарх. Дэвид заскучал здесь в Нью-Йорке, хотя в это трудно поверить, и я уговорил его присоединиться к нам.

По лицу Плутарха блуждала загадочная улыбка. Он оторвал зад от стула не более чем на дюйм, показывая, что ни перед кем не намерен вытягиваться в струнку, и протянул Роберту для пожатия вялую руку.

– Как приятно, Роберт. Кажется, мы не виделись ни разу, после того бала у Ливингстона…

– Привет, Дэвид, – сказал Роберт и тут же переключился на миссис Марвел. – Счастлив познакомиться с вами, Мэри Ли. Вас не смутит, если я буду обращаться к вам по имени? – столь лестным предложением он вогнал бедную женщину в краску.

Не делая паузы, он отступил на шаг, с гордостью демонстрируя лишь недавно завоеванный им драгоценный приз.

– Мисс Паула Хоуп.

Паула почти физически ощущала, как ее поедают глазами. Она едва не опустила взгляд, чтобы проверить, все ли в порядке у нее с платьем. Мысленно Паула еще была в постели и занималась с Робертом любовью. Неужели это заметно?

Наконец они разместились вокруг массивного стола, мужчины намеренно поодаль друг от друга, каждый в своей броне, оберегая собственное эго и отвоевывая для него свободное пространство.

– Дэвид участвовал в торге за «Сансет», – сообщил Роберт Пауле достаточно громко, хотя она сидела с ним рядом. – Он бился за отель, как тигр.

– Но уступил царю зверей, – продолжил Плутарх с каменным лицом. – Лев или тигр, кто сильнее? Любознательных детишек занимает такой вопрос. Бывает, что и взрослых также.

Роберт ответил на это лишь улыбкой.

– Большая радость, что мы наконец-то встретились, Роберт! – Марвел внес свою лепту в светский разговор, грозивший стать взрывоопасным.

– И великая честь для нас, – дополнила его супруга. – Ведь я права, дорогой?

– Я бы не употреблял таких выражений, дорогая, – бросил Марвел, покоробленный ее чрезмерной и унизительной, с его точки зрения, угодливостью. – Я говорил о…

– Ничего, если я попрошу тебя не курить? – холодно прервал его Роберт, оставив без внимания завязавшуюся было стычку между супругами. – Мне это испортит аппетит, да и другим тоже будет не совсем приятно.

Хэнк поглядел на еще незаженную сигару «МонтеКристо № 2», расположившуюся, словно грозная торпеда, меж его жирных пальцев. Казалось, он был удивлен ее появлению там. Он обвел взглядом соседей по столу, поочередно – Роберта, Паулу, жену, Плутарха – и углубился в изучение публики в ресторане. Его маленькие глазки сузились до щелочек. Медленно, будто преодолевая чье-то яростное сопротивление, он направил руку во внутренний карман пиджака, извлек оттуда кожаный портсигар, убрал с глаз соседей по столу злополучный предмет и все это проделал молча, обиженно поджав губы.

– Спасибо, что ты уважил мою просьбу. Надеюсь, я тебя не затруднил, Хэнк, – произнес Роберт с тем же непроницаемым выражением лица, а Паула толкнула его под столом коленкой, как бы говоря: «Блестяще проделано!»

– Вы часто бываете здесь, мистер Хартфорд? – задала вопрос Мэри Ли. – Я слышала, что у этого заведения репутация прачечной. Тут полощется белье всей киноиндустрии. Издательской тоже… Я не ошибаюсь, мистер Хартфорд?

– Он же сказал, чтобы ты называла его Роберт, – буркнул Хэнк.