Ланс. Ланс Баррет. Лоуренс Баррет. Она любит это имя. Стоя под душем, она выкрикивала его, стараясь перекричать шум льющейся воды.

Эрин надела черные шерстяные слаксы, а наверх — чувствуя себя как никогда женщиной и стремясь выглядеть женственной — розовую шелковую блузу. Кружевные вставки у ворота позволяли нескромному взгляду разглядеть ее молочно-белую кожу. Закончила она капелькой пряных духов за ушами и у горла — и, повинуясь необъяснимому импульсу, добавила еще капельку в ложбинку между грудями. Они все еще трепетали от воспоминаний о недавних ласках.

Спустившись вниз, она поздоровалась с Майком, который помогал представителю телефонной компании отключать красный телефон. Он улыбнулся и приветливо ответил. Интересно, знает ли он, где провел ночь Ланс? А если и знает — разве это се волнует? Нет! Аромат свежесваренного кофе привел ее прямо на кухню. Ланс стоял у стола и намазывал маслом тосты. Она подошла к нему сзади и обняла за талию.

— Доброе утро, мистер Баррет, — пропела она, и ее рука скользнула ему под ремень.

— Доброе утро, мисс О'Ши. Надеюсь, вы хорошо выспались? — Он прижался задом к ее животу.

Она засмеялась.

— Не то чтобы выспалась, но ночь провела приятно; благодарю вас. — И добавила на низкой провоцирующей ноте:

— За все… — Ее рука внутри брюк забралась под полу его рубашки и, ощутив некую теплую пульсацию, не без дерзости прикоснулась к ней пальчиками.

Нож со стуком выпал из его руки.

— Мисс О'Ши, мне кажется, я… ох, Эрин… Мне кажется, я должен предупредить вас, что приставать к агенту федерального правительства при исполнении служебных обязанностей противозаконно. — Голос его дрожал, и дыхание прерывалось.

— В самом деле? — удивилась она.

— Да. — Он глубоко вздохнул. — О черт! — проговорил он сквозь зубы. — Перестань лучше это делать, а то…

— А то что? — поддразнила она.

Он резко повернулся к ней лицом и с такой силой прижал к себе, что она смогла ощутить результат своих шалостей. В его глазах горел огонь желания.

— А то сама знаешь что. — И поцеловал ее всерьез, но быстро. Потом отодвинул от себя и посмотрел с восхищением. — Как ты ухитряешься сохранять ангельский облик, хотя я знаю, что под этим покровом чистоты и невинности бьется сердце законченной распутницы?

Она уперла кулачки в бока, отчего тонкий, почти прозрачный шелк блузы соблазнительно и отчетливо обрисовал ее грудь.

— Какие гадости ты говоришь, — надменно ответила она. — Должна тебе сказать…

— Что?

— Должна тебе сказать, — улыбнулась наконец Эрин, — что ты совершенно прав.

Она потянулась к его губам, но тут раздался громкий звонок в дверь.

— Только звонок уберег вас, мисс О'Ши, от судьбы еще худшей, чем смерть!

— Черт бы его побрал!

— Пойди посмотри, кто там. А то Майк занят, а мне надо разделаться наконец с этими тостами. Почему-то сегодня у меня замечательный аппетит.

— У тебя замечательный аппетит на многие вещи, — заговорщически подмигнула она.

И он выпроводил ее из кухни, игриво шлепнув по попке.

Открывая входную дверь, она продолжала счастливо улыбаться в пространство. Дверь отворилась, и на пороге возник ее жених.

— Барт! — вскрикнула она.

— Привет, лапочка, — смущенно сказал он. — Я не хотел тебя испугать, я не ожидал, что ты сама откроешь.

Эрин смертельно побледнела, сердце гулко заколотилось у горла. Она совсем забыла о Барте. Начисто забыла после этой ночи. И вот он здесь… Какой ужас!

— Малыш, я знаю, что ты пережила, но я устал. Можно мне войти?

Она не настолько еще пришла в себя, чтобы начать соображать, но, спохватившись, ответила:

— Да… Да, конечно. Прости. Я… Я просто очень удивилась, увидев тебя.

Осматриваясь, он вошел в холл. Его присутствие обескураживало, ей просто не доставало кислорода. Она хватала воздух ртом, но в легкие он почему-то не проходил.

— Барт, как?.. Почему?..

Она не могла даже составить связной фразы.

— Радость моя, я о тебе немножко беспокоюсь. Почему ты не сообщила мне, что твой брат был замешан в это дело? Черт, я неплохо справляюсь со всякими неприятными проблемами. Может быть, я смог бы помочь. Вчера я узнал обо всем из какой-то хьюстонской газеты, не помню из какой. Развязался с самыми срочными делами, и поздно ночью Джим доставил меня сюда на самолете.

Она понимала, что смерть Кена стала причиной того, что история с исчезновением денег вышла наружу, была подхвачена Национальной службой новостей — такие неординарные события невозможно сохранить в тайне. Разумеется, Барт, который ежедневно просматривал несколько газет, не мог не увидеть этих материалов и не вспомнить имени ее брата. И вот, не теряя времени, он примчался в Сан-Франциско.

— Почему ты не дала мне знать, я ведь мог помочь тебе, лапочка!

— Просто не дала и все, — резко ответила она. Но, встретив его удивленный взгляд, смягчилась. В конце концов он ни в чем не виноват. — Прости, Барт. Я не хотела на тебя огрызаться. Просто последние дни были очень трудными.

— Знаю, малыш. Но теперь я здесь, и тебе ни о чем не нужно беспокоиться. — Он сильной рукой обнял ее за плечи и привлек к себе. Успокаивающе провел по волосам, прижав ее голову к своей груди. — И, конечно, я по тебе очень соскучился. — В его голосе появились хорошо знакомые Эрин нотки.

С трудом поборов в себе первое побуждение — отпрянуть, она не сопротивлялась, когда он пальцами взял ее за подбородок и откинул голову назад. Сейчас не время и не место говорить ему, что между ними все кончено, что она любит другого.

Поначалу его поцелуй был полон отеческой нежности, но чем дольше, тем крепче он становился — это был уже поцелуй собственника. Он заключил ее в объятия и держал, прижимая к своему плотному телу. Не то чтобы Барт был толстым. Но его мускулы не были лепными и крепкими, как сталь. В нем не было стремительный силы и гибкости, присущей… бегунам. Присущей Лансу. Никто не может сравниться с Лансом.

Ланс. Ланс. Она должна рассказать Барту про Ланса. Разве он не чувствует вкус Ланса у нее на губах? И неужели он не понимает — по тому, как безучастны ее губы, — что она хочет, чтобы ее целовал другой?

Она облегченно вздохнула, когда Барт наконец отпустил ее и довольно сказал:

— Я ждал этого целую неделю.

Сзади раздалось покашливание. Эрин оглянулась — это Ланс наполовину высунулся из двери. Но его небрежная поза была обманчива: голубые глаза стеклянно блестели, подбородок он высокомерно выставил вперед — таким он был в первый день, когда они встретились. Челюсти были сжаты, как захлопнувшийся железный капкан.

— Мисс О'Ши, вы не хотите представить меня своему… другу? — проскрипел он.

Она попыталась поймать его взгляд, чтобы попросить понимания и терпения, но он словно бы не заметил. Его глаза были прикованы к Барту.

— М-м… Барт Стэнтон, а это Ланс Баррет из Министерства финансов. Ланс ведет дело Кена.

— Очень приятно, мистер Баррет, — сердечно сказал Барт и шагнул к нему, чтобы пожать руку, со своей обычной размашистостью.

— Стэнтон, — коротко сказал Ланс.

Должно быть, Барт заметил неприязнь, потому что отдернул руку и устремил на Ланса проницательный, хотя и озадаченный, взгляд.

— В этом деле события приняли неожиданный оборот, не правда ли, мистер Баррет? — спросил Барт, чтобы завязать беседу. — Неужели каждое дело столь же интересно?

— Нет. Это дело особенно… вдохновляет.

Ланс устремил сардонический взгляд на Эрин, которая залилась краской до корней волос. Он специально выбирал слова, дающие простор двусмысленным толкованиям.

Чтобы прекратить это, она вскричала:

— Я бы просила вас обоих не именовать моего брата «делом»! В конце концов, он мертв.

Она закрыла лицо руками, чтобы скрыть, как обидели ее грубые и жестокие слова Ланса. Почему он так себя ведет? Ее сердце, тяжело и страстно бившееся в груди, превращалось в холодный камень.

Барт снова обнял ее.

— Прости, дорогая. Ты права. — Он, успокаивая, погладил ее по плечу. — Я хочу поздороваться с твоей невесткой… Мелани? Правильно?

Эрин растерянно подняла голову.

— Она… Ее нет. Она уехала вчера вечером, сразу после похорон.

— Уехала? Что ты хочешь сказать? Она оставила тебя здесь одну?

Эрин бросила панический взгляд на Ланса.

— Да. — Увидев, что Барт опять хочет что-то сказать, она торопливо заговорила сама:

— Барт, ее родители ужасные люди. Она хотела скрыться от них на некоторое время. Я не обвиняю ее в том, что она уехала.

— Что ж, жаль, я не знал, что ты здесь одна. Тогда бы я приехал сюда сразу, как только мы прилетели.

При мысли о том, что Барт мог прийти, когда они с Лансом, обнаженные, лежали в объятиях друг друга перед камином, у нее подкосились колени. Она ухватилась за край стола.

— Я присматривал за ней, мистер Стэнтон, — лаконично сказал Ланс. — Я бодрствовал большую часть ночи.

Двусмысленность была так очевидна, что, как казалось Эрин, Барт не мог ее не уловить. Она закрыла глаза, полная смертельной обиды.

Однако Барт, свободный от чувства вины, не нашел в этих словах ничего страшного.

— Лапочка, ты выглядишь страшно утомленной. Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Она открыла глаза. Над ней участливо склонилось изрезанное складками лицо Барта.

— Да, — слабым голосом сказала она. — Я просто немного устала.

— Если Мелани уехала, тебе нет смысла оставаться здесь, правда? — ласково спросил он.

Она посмотрела на Ланса. Он оставался таким же собранным и равнодушным. Однако она заметила, что его тело напряглось. Она смотрела ему в глаза, ища там хотя бы тень той нежности, что была раньше. Но теперь ее не было. Глаза стали холодны, безразличны и непроницаемы — словно между ними выросла железная стена.

Она не может сейчас уехать! Она должна узнать, что он думает. Прошлая ночь принесла им обоим райское блаженство. Для нее эта ночь перевернула весь мир — ей казалось и для него тоже. Не мог же он так успешно притворяться! Если она уедет сейчас, она так никогда и не узнает…