Ланс нежно гладил руку Эрин, лежавшую у него на ладони, чутко скользя по ней пальцами, их колени соприкасались. Незаметно для себя она прислонилась к нему плечом, словно ища у него защиты.

— Эрин, расскажи мне о своем муже, — тихо попросил он.

Она не стала ломаться. Повинуясь непреодолимому порыву, она положила голову ему на плечо.

— Таких добрых людей, как Джозеф, я никогда не встречала. И он очень преуспевал в бизнесе. Во многом успех объяснялся тем, что все служащие его просто боготворили. Даже посыльный имел у него свою долю прибыли. Возможно, кто-то считал его хитрым и расчетливым, по на самом деле он просто испытывал потребность делиться с людьми своими доходами. — Ланс обнял ее за плечи и покрепче прижал к себе. — Когда он только начал проявлять ко мне интерес, я подумала, что он ценит меня за мои знания и прислушивается к словам. На самом деле так и было. Но только после того, как он несколько раз пригласил меня в ресторан, до меня дошло, что я нравлюсь ему. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что помогла ему ненадолго вернуть молодость. До нашей встречи он много лет прожил вдовцом. Его дети выросли и отделились. Долгое время он жил только работой. Он был одинок. В конце концов он сделал мне предложение. Я была ошеломлена и немного напугана. Он всегда был со мной так безупречно корректен, что его предложение застало меня врасплох. Я дала ему согласие не потому, что любила, а потому, что боялась обидеть его отказом. — Ее рука продвинулась к бедру Ланса и теперь машинально скользила вверх и вниз, перебирая складки на брюках. — Когда я вышла за пего, все были в ужасе. Меня считали алчной и беспринципной. Я переживала оттого, что люди шушукаются за моей спиной, но сама знала, что меня не за что упрекнуть. К нам с Джозефом нельзя было подходить с общими мерками. Я была молода, одинока и, в общем, горда тем, что такой человек обратил на меня внимание. Вот и все. Не прошло и года, как он умер.

Ланс поймал ее руку и прижал к бедру.

— Нет, Эрин, это не все.

Она покраснела, понимая, что он имеет в виду.

— В физическом смысле мы так и не стали мужем и женой. Джозеф… он пытался, но к тому времени он был уже очень болен. — Она запнулась. Краска заливала ее лицо. — Когда он пошел к врачу, чтобы проверить… ну, в общем, у него обнаружили опухоль. Она была уже неоперабельна.

Вернувшись мыслями к тем дням, Эрин вдруг с удивлением подумала, какую перемену произвела в ней встреча с Лансом. Безуспешные попытки Джозефа овладеть ею отвратили ее от секса. Он был настолько убит собственной беспомощностью, что Эрин ощущала его боль и унижение, как свои. С тех пор она шарахалась от всего, что было связано с сексом, воспринимая его как нечто унижающее человеческое достоинство, и мужчины не вызывали у нее интереса.

Это ни в коей мере не было связано с отсутствием выбора. В Нью-Йорке и перед этим, и после смерти Джозефа за ней увивалось много молодых людей, но ей удавалось охлаждать их пыл. В конце концов, убеждаясь в бесперспективности своих притязаний, они отправлялись искать новых подруг. В Хьюстоне повторилось то же самое, но потом она встретила Барта, с которым достигла соглашения воздерживаться от интимных отношений.

Ее пугал не сам половой акт. Родители Эрин были любящей парой, жившей активной половой жизнью. Еще ребенком Эрин ощущала, что их связывает какая-то тайна. Теперь, когда это стало касаться ее самой, она боялась разочарования, если что-то опять будет не так.

Почему же она с таким восторгом отдалась Лансу Баррету? С первого объятия, еще принимая его за Кена, она почувствовала в себе искру желания, которая впоследствии разрослась в целый лесной пожар. Даже бросая ему в лицо оскорбления, она не могла подавить в себе сексуального чувства — оно было неистребимо, раз он находился рядом.

И он об этом знал. Ее тело не позволяло держать это томление в тайне, и его тело инстинктивно отвечало тем же. От нее как будто исходили какие-то магнетические токи, которым он не мог противостоять.

Но она играла в опасную игру. Ведь она отказалась стать любовницей Барта, в частности, еще и потому, что мечтала о семье. И почему — то чувствовала, что Барт — не тот, кого она хотела бы видеть своим мужем и отцом своих детей. Если бы она увлеклась им, он мог бы стать препятствием на пути к тому, к чему стремилась и чего ждала от жизни.

Но если Барт был препятствием, то Ланс — непреодолимой преградой. Всего через несколько дней они разойдутся и никогда больше не увидят друг друга. Зачем ей рисковать своим будущим? Связь с Лансом ничего не сулила впереди. Продолжать ее было глупо, безнадежно, безнравственно.

И все же сейчас, чувствуя на щеке его дыхание и ощущая его руку у себя на груди, она понимала, что не властна над своей страстью и ничего не в силах изменить.

Когда она подняла голову и посмотрела на него, он потонул в глубине ее темных глаз, широко открытых и полных невыплаканных слез. Сжав губы, он сказал сдавленным голосом:

— Я сожалею о том, что произошло вчера в парке.

— Ничего страшного. Ты просто вышел из себя, — спокойно ответила она.

— Тому, что я сделал, нет никакого оправдания! Боже, я чуть было не изнасиловал тебя. — Он вздохнул, сокрушенно крутя головой. — Поверь, Эрин, я никогда в жизни не вел себя с женщинами подобным образом. Я не причинил тебе боли? — Его виноватый вид совершенно обезоружил ее.

— Немного, — ответила она с улыбкой.

— Если бы только можно было вернуть время назад! Я бы все отдал, чтобы такого не случилось.

— А почему бы тебе не попросить у меня прощения? — спросила она с обольстительной улыбкой.

Он нежно улыбнулся, положил палец ей на губы и провел им из одного уголка рта в другой — медленным, возбуждающим движением.

— Эрин, я прошу прощения за свой ужасный поступок.

— Я тебя прощаю, — прошептала она. Его палец пробрался между ее губ и притронулся к зубам.

Ланс украдкой огляделся.

— Жаль, что здесь столько народу.

— А что бы ты сделал, если бы никого не было? — игриво спросила она.

— Эрин, — произнес он сквозь стиснутые зубы, потому что она поймала ртом его палец и начала нежно трогать его языком. — Если твоя рука поднимется хоть чуточку выше по моей ноге, ты узнаешь, что бы я сделал!

— А что бы сделал? — не унималась Эрин.

— Я поцеловал бы тебя, — ответил он ей в тон, — вот так… — По-прежнему обнимая ее за плечи, он другой рукой взял ее за подбородок и накрыл губы своими. Сначала он дразнил ее, покусывая ей губы, трогая их языком. Потом немного отстранился, чтобы взглянуть на результат. Ее глаза были прикрыты темными ресницами, губы влажно блестели. — Эрин, — простонал он, вновь впиваясь в нее поцелуем. Сейчас не время выяснять отношения, думал он. Ну и пусть ее жених — миллионер. Но ведь сияла же она подаренное им бриллиантовое кольцо! Ему казалось, что он угадал момент, когда она решила избавиться от этого символа принадлежности другому мужчине.

А что, если он больше никогда ее не увидит? А вдруг ее доход вчетверо больше его? Хотя какое значение это имеет сейчас? Сейчас, когда она рядом. В самолете темно, уютно, и им хорошо вдвоем. Она прижалась к нему своим податливым телом, послушным любой его прихоти. Ее рука покоилась на его бедре, совсем близко от его мужского естества, уже познавшего ее и сейчас опять напрягшегося в готовности. Ее губы раскрыты в ожидании его ищущего языка. Он едва сдержал рвущийся у него из груди стон и выпрямился, чтобы вдохнуть немного воздуха.

— От тебя пахнет бренди, — сказала она, когда их уста разомкнулись. — Я теперь полюблю этот напиток.

— Угощайся, — предложил он, и на этот раз ее язык принялся исследовать глубины его рта, заполняя их.

Поцелуй был окончен, но этот неутомимый язычок ощупывал теперь ямочку и у него на подбородке, заставляя его испытать слабость и одновременно ощущать себя властелином.

Затем в этой интригующей расселине оказался ее указательный пальчик, и она хрипловато спросила:

— А тебе не стыдно целовать меня, находясь при исполнении служебных обязанностей?

Ему нравилось участвовать в этой игре. Напустив на себя строгий вид агента спецслужбы, он произнес:

— Наверное, ты закоренелая преступница, а завлекательная внешность — твое прикрытие. Сейчас ты пыталась меня соблазнить, и мои подозрения окрепли.

— Это не единственное, что у тебя окрепло, — еле слышно проговорила она.

Действительно ли он почувствовал ее руку или это лишь разыгравшееся воображение? Черт, в том состоянии, в каком он находился сейчас, это возможно. Он тяжело сглотнул.

— Ты отвлекаешь меня от темы, — с трудом выдавил он.

— Извините, сэр, — с шутливым раскаянием вымолвила она. — Продолжайте, прошу вас.

— Как я уже говорил, — для солидности он откашлялся, — мне придется еще раз вас обыскать.

Его рот надменно скривился — как хорошо ей было знакомо это выражение! Когда она впервые увидела его самоуверенное лицо, то испугалась. Теперь оно заставляло ее сердце трепетать от восторга.

— Я убеждена, вы не захотите уклониться от исполнения своих обязанностей, — торжественно заявила она.

— Нет, я не могу этого допустить.

Он снова приблизил к ней лицо, но не поцеловал, а лишь глубоко заглянул в глаза, запуская руку ей под жакет. Тепло его тяжелой ладони у нее на груди отдалось теплой тяжестью внизу живота и запульсировало между ног. Нарочито медленно он повел руку вниз.

Эрин ощущала жар, который исходил от его пальцев и, проникая через блузку, обжигал кожу. Его глаза пронзали ее насквозь. Они глядели на нее нежным и одновременно жадным взором. Он смотрел на нее и не мог наглядеться.

Его рука опустилась ей на грудь. Он начал чувственно массировать ее круговыми движениями, пока не ощутил, как напрягся и затвердел сосок под ладонью. Ее губы, на которые он смотрел не отрываясь, раскрылись и беззвучно выдохнули его имя.