Мэри Бакстер - Бесценное сокровище

Дэлтон похолодел.

– Ты хочешь сказать, что нет никакой возможности вычислить пару фактических родителей?

– Не совсем так. – Джоан облизнула губы. – Вон в том запертом шкафу лежит книга, в которую занесен твой донорский номер. Для начала нужно узнать этот номер.

У Дэлтона слегка отлегло от души.

– А ключ у тебя есть?

– Он в верхнем ящике стола, на котором ты сидишь, – сказала Джоан дрогнувшим голосом.

«Господи, Монтгомери, какое же ты все-таки дерьмо», – снова мысленно обругал себя Дэлтон, но это не помешало ему усилить нажим на Джоан.

– Так ты отопрешь шкаф?

– Так и быть.

В комнате установилось гробовое молчание, нарушаемое лишь тиканьем стенных часов.

Джоан открыла стол и взяла ключ.

Он неотрывно следил взглядом, как она открыла картотечный шкаф, вынула толстую канцелярскую книгу и записала на листке номер.

– Что дальше? – Дэлтону едва удалось выговорить эти слова. Сердце колотилось так сильно, что его стук, казалось, разносился по всей комнате.

– Нужно просмотреть карточки с подтверждением беременности: может быть, в какой-нибудь из них значится твой донорский номер. Эти карточки здесь, в сейфе.

Должно быть, у Дэлтона был уж очень ошарашенный вид, потому что на лице Джоан мелькнула тень.

– Ну да, когда врач, получивший сперму у нас в клинике, устанавливает у реципиентки наличие беременности, он обязательно присылает доктору Майо карточку с подтверждением этого факта.

Дэлтон с трудом проглотил слюну.

– На этих карточках есть адрес врача?

– А как же…

Дэлтон едва дышал от волнения.

– А как сортируются эти карточки?

– По датам. Чтобы определить твоего первенца, нужно найти открытку с самой ранней датой. Если тебе повезло, конечно.

– Что значит – повезло? – Дэлтон сам не узнавал своего голоса. – Ты хочешь сказать, что у меня могло не быть ребенка?

– Да сколько угодно. Так случается достаточно часто, можешь поверить. У некоторых женщин искусственное оплодотворение не приводит к беременности. Или беременность наступает, но потом происходит выкидыш. Кроме того, есть вероятность, что твой номер попросту никто не выбрал. Есть еще множество других обстоятельств, из-за которых здесь может и не быть карточки с твоим номером.

Джоан подошла к стене и сдвинула висящую на ней картину. За картиной обнаружилась дверца небольшого сейфа. Джоан открыла сейф и вынула из него два длинных ящичка.

Все время, пока Джоан перебирала карточки, поступившие приблизительно через год, после того как он сдавал сперму, Дэлтон стоял рядом затаив дыхание.

Безрезультатно перебрав почти всю пачку, Джоан взглянула в глаза Дэлтона:

– Похоже, мы останемся с пустыми руками.

– Досмотри до конца, – попросил Дэлтон, медленно покрываясь холодным потом. – Здесь осталось еще несколько штук.

– Ты отдаешь себе отчет, что за эти дела меня могут отправить в тюрьму?

– Знаю, Джоан. Обещаю, что ты не прогадаешь.

– Если я из-за тебя погорю, то ты от меня так просто не отделаешься.

– Продолжай, – снова попросил Дэлтон.

Джоан поднесла к глазам последнюю карточку, и на лице ее проступило изумление.

Дэлтон окаменел. Он открыл было рот, но голос отказал ему. Жили только глаза, впившиеся в Джоан. Она прочла карточку и подняла глаза:

– Вот оно! Ты – отец!

У Дэлтона едва не подкосились ноги.

На следующий день Дэлтон стоял на палубе своего парохода, пытаясь вообразить, как будет выглядеть эта посудина после преображения в казино. Впрочем, его мысли скоро обратились к другим предметам: долго размышлять о делах он не мог. И душа и тело пребывали в состоянии восторженного возбуждения.

У него есть ребенок – не просто плод его фантазии, но человеческое существо из плоти и крови, подрастающее в чьем-то доме, на попечении чьей-то семьи. Хотя слова, которые Джоан прочла в регистрационной карте, запечатлелись в его памяти, ему еще не удавалось в полной мере осмыслить эти неопровержимые, холодные факты.

«Д-р Тодд Реймонд из Форест-Каунти, Геттисберг, штат Миссури, подтверждает наступление беременности от донора номер 4173».

Только огромным усилием воли Дэлтону удалось устоять на ногах. Тогда он лишь несколько раз судорожно вдохнул воздух, отчаянно напоминая себе, что взрослые мужчины в обморок не падают, но его так и тянуло опуститься на колени, хотя он и сам не мог бы точно сказать почему. Он стал отцом, но пока не знал, что принесло ему это известие – облегчение или тревогу.

И теперь, скользя взглядом по воде и белому песку, он все еще этого не знал. Может быть, ему мешала назойливая мысль о том, что врач, который ввел его сперму в лоно какой-то чужой женщины, находится всего в какой-то сотне миль отсюда.

Разве судьба не может улыбнуться ему? И все-таки радоваться рано. Какой-то коварный внутренний голос нашептывал Дэлтону, что не следует радоваться раньше времени, что реципиентка вполне может обретаться в каком-нибудь Каламазу, штат Мичиган. Тем не менее он почему-то так не считал. Он подозревал, что и она тоже живет неподалеку.

Сейчас он ожидал, что Эдди либо позвонит, либо появится собственной персоной и сообщит какую-то информацию насчет доктора. Тогда можно будет сосредоточиться на обдумывании следующего шага – найти женщину.

– Эй, Дэлт, к тебе посетитель.

Дэлтон резко обернулся. В дверях клуба стоял Тони. Все утро они вновь и вновь обсуждали планы и идеи реконструкции.

– Скажи, чтобы шел сюда, – откликнулся Дэлтон.

Через несколько секунд Эдди Темпл уже шагал по клубной террасе, а затем по палубе парохода, все время отирая с лица пот не совсем чистым платком.

– Уф, ну и жара. Хуже, чем в пекле.

– Слегка пропотеть – для души полезно, – заявил Дэлтон. Он был в своей обычной одежде – в майке и джинсах с обрезанными штанинами, и жара донимала его не так сильно. – Ты ничем не лучше моего помощника: на тебе слишком много надето.

Эдди устремил на Дэлтона пристальный взор и скорчил гримасу.

– Если бы я одевался вроде вас – много у меня было бы работы, как по-вашему?

– Тут ты попал в точку. Так что же ты разузнал? – Дэлтон прокашлялся, голос его звучал напряженно.

– Начнем с того, что доктор Реймонд умер.

– Черт побери!

– Но вы не унывайте.

– А чем ты можешь меня обнадежить?

– Ну, во-первых, он был просто семейный врач с частной практикой.

– Ты хочешь сказать, что обычный терапевт может проделывать такие штуки?

– Конечно, может. По словам моего источника, донорская инсеминация – простая и легкая процедура. Для нее не требуются ни специалисты высокого класса, ни сложная аппаратура.

– Это хорошо или плохо?

– Я бы сказал хорошо, потому что нам придется иметь дело только с одним человеком.

– Который, как выяснилось, умер. – Дэлтон не мог скрыть разочарования и досады.

– Пока еще не все потеряно. Насколько мне удалось выяснить, доктор Реймонд, когда заболел, закрыл кабинет в торговом центре и перенес прием к себе домой. В это время он сохранил за собой очень немногих пациентов, но, видимо, ваша реципиентка была одной из этих немногих.

Дэлтон слегка оживился.

– Как ты все это разузнал?

– Сколько раз повторять: совать нос в чужие дела – моя работа!

– И то правда.

Эдди метнул на него быстрый взгляд и продолжил:

– Поскольку он не входил ни в какую группу врачей, все его документы, все медицинские карты пока еще находятся в том же доме. – Эдди выпятил грудь, как будто доставленные им сведения следовало ценить на вес золота.

– Не врешь?

– Чтоб я сдох!

Дэлтон усмехнулся:

– Знаешь, еще немного, и я бы тебя расцеловал.

Эдди отшатнулся:

– Попробуй только, и я тебя так отделаю, сукин ты сын.

– Не кипятись. Это просто такой оборот речи. Давай продолжай. Как же ты узнал, что все записи там, в доме? Ты ведь не мог их видеть!

– Я и не видел, но я подходил к дому. Когда я позвонил, дверь открыла вдова – между прочим, довольно бойкая старуха, – тут я и выдал ей целую историю.

– Какую еще историю? – поинтересовался Дэлтон.

– Ну, я сказал ей, что моя жена была одной из пациенток ее мужа и что мне хотелось бы получить ее медицинскую карту, потому что теперь у нее возникли некоторые новые осложнения, а в записях о ее прежних недугах можно было бы найти какие-либо полезные указания.

– А она что?

– Она сказала, что уезжает из города, а когда вернется, посоветуется со своим адвокатом насчет выдачи истории болезни.

– Благодарение Господу, что она не уничтожила их, когда он умер.

– Это точно нам на руку, но как изловчиться заглянуть в них – это совсем другой коленкор.

– Думаешь, тебя дальше двери туда не впустят?

– Да уж, шансов у нас не много. Когда она позвонит адвокату, тот ей скажет, что эти записи могут быть выданы только по запросу лечащего врача моей жены.

– Или, – подхватил Дэлтон, – он может сказать, чтобы она не делала ничего подобного, потому что вы с женой, может быть, затеваете судебную тяжбу.

– Тут ты угодил в самую точку.

– Значит, остается только одно.

– И что же именно? – с подозрением спросил Эдди.

– Придется тебе влезть в дом и раздобыть сведения, которые мне нужны.

Лицо у Эдди побледнело.

– Черта с два!

Между ними пролегло молчание. Дэлтон слышал отдаленный крик чайки и визгливый женский смех, но не позволил себе отвлечься на эти звуки и отвести взгляд от лица Эдди.

– Ты заявляешь, что отказываешься залезть в дом?

– Я еще умом не тронулся. Слушай, приятель, взлом и проникновение в чужое жилище – уголовное преступление, это – на тот случай, если ты не знаешь. – Эдди был заметно раздражен.

– Если память мне не изменяет, ты говорил, что за хорошую плату можешь сделать все.