Мэри Бакстер - Бесценное сокровище

– Даже на то, что не вполне законно?

Эдди широко развел руки:

– Как я уже сказал, за хорошие деньги…

Дэлтон понял смысл сказанного. Однако он все еще колебался и молча осматривал кабинет. Типичный кабинет сыщика, подумал он, только немного более захламленный, чем большинство ему подобных. Впрочем, если человек знает свое дело, то не имеет значения, где он им занимается – в хлеву или во дворце.

– Должен предупредить, – сказал наконец Дэлтон, – что задача, в решении которой я хотел бы воспользоваться вашей помощью, не совсем обычна.

– В самом деле?

Дэлтон счел, что отмалчиваться дальше не имеет смысла.

– Пять лет назад я зарабатывал деньги, будучи донором в банке спермы.

– Вот как?

Дэлтон продолжил:

– Суть дела сводится к тому, что теперь мне необходимо найти ребенка, который был зачат от моей спермы.

На этот раз Эдди выразительно присвистнул.

Дэлтон заметил:

– Я вас предупреждал. Ну как, вас заинтересовало это дело?

– Еще бы! Но вам придется сильно раскошелиться.

– Мне не привыкать, – саркастически произнес Дэлтон.

– Мне нужно знать все то, что знаете вы сами.

Дэлтон издал короткий смешок.

– А я вам только что это и сообщил. В донорских программах – так же, как и в делах, связанных с усыновлением, – одним из важнейших условий почти всегда считается анонимность. Доноры и реципиентки не знают даже имен друг друга. Доноры известны просто по номерам.

Эдди отреагировал мгновенно:

– Вы сказали – почти всегда. – Он сделал ударение на слове «почти». – Вы так сказали, верно?

Дэлтон кивнул.

– Значит, это небезнадежно, но чертовски близко к тому. Скажите, почему вам понадобилось отыскать ребенка? Обычно бывает наоборот: ребенок хочет найти родителя. – Эдди усмехнулся. – Вы понимаете, что я имею в виду.

Дэлтон не принял шутливого тона Эдди, его лицо оставалось напряженным и замкнутым.

– Для меня это вопрос жизни и смерти.

– Говоря о смерти, вы подразумеваете смерть вашего отца?

– Как видно, вы читаете газеты?

Улыбка Эдди стала шире.

– Каждый божий день.

– Ну так как, беретесь мне помочь? – резко спросил Дэлтон, почувствовав, что этот человек начинает его утомлять.

– Пока не знаю, но я могу разведать кое-что в медицинских кругах, а потом потолковать с другом-юристом: он специализируется на поиске настоящих родителей приемных детей. Может, он что-нибудь подскажет.

– А сам я тем временем в состоянии предпринять какие-то шаги? Я не могу сидеть сложа руки.

– Используйте свои знакомства – с докторами, адвокатами, с кем угодно, кто хоть как-то может помочь. Повидайтесь с ними, послушайте, что они могут сообщить… если могут. А я побываю в клинике, хотя, по моим понятиям, это будет пустая трата времени. В таких заведениях люди жмутся, как девушка на первом свидании. Но тем не менее попробую попытать счастья.

Дэлтон, не поддерживая больше разговор, поднялся:

– Надеюсь вскоре услышать от вас какие-нибудь новости.

Когда он был уже у дверей, Эдди спросил:

– А как насчет оплаты? Мы даже не…

– Если вы не оплошаете, за деньгами дело не станет.

Спустя три дня, входя к себе в квартиру, Дэлтон услышал телефонный звонок. Он поспешил взять трубку в надежде, что это либо Эдди Темпл, либо Керк Филмен, его приятель, врач из Остина.

– Слушаю, – сказал Дэлтон.

– Привет, старик.

– Керк, это ты?

– А то кто же?

– Тебя плохо слышно, я не сразу узнал.

– Наверное, все дело в этом телефоне без проводов. Половину времени эти проклятые штуки не работают. Ну, так чем я тебе могу быть полезен? Жалко, что меня не было в городе, когда ты звонил. Я уезжал на конференцию во Фриско. Вернулся – мне сообщили о твоем звонке. Я просто ушам своим не поверил! Мы же сто лет не виделись!

Их дружба с Керком завязалась в студенческие годы, в Техасском университете. Они вместе пили и вместе попадали в опасные переделки. По существу, именно под влиянием Керка Дэлтон пристрастился к игре. Хотя они теперь почти не виделись, их отношение друг к другу оставалось самым теплым.

Кроме того, Дэлтону не раз приходилось таскать для Керка каштаны из огня; казалось бы, теперь, когда помощь понадобилась Дэлтону, он мог без стеснения обратиться к старому другу. И все-таки просить было трудно: это уязвляло самолюбие.

– Хочу попросить тебя об одолжении, – надеюсь, оно будет для тебя не слишком обременительным. Я тебе сейчас кое-что скажу, и ты, вероятно, решишь, что я спятил, но все-таки выслушай меня с пониманием. Я хочу узнать: способен ли ты… или, может быть, кто-нибудь из твоих коллег… посоветовать мне, каким образом я мог бы нарушить – или обойти – закон врачебной тайны в деле о донорском оплодотворении?

Керк в ответ только выразительно присвистнул, и Дэлтон напомнил:

– Я тебя предупреждал. И тебе хорошо известно: если уж я влип, то влип по-крупному.

– Что верно, то верно.

Дэлтон вздохнул:

– Ну что, по-твоему, такую затею надо сразу выкинуть из головы? Если ты собираешься сказать именно это – не трудись: отступать мне некуда. На кон поставлено мое наследство.

– Твой старик на этот раз тебя прищучил?

– Мягко сказано. Я задолжал банку огромную сумму, и без отцовских денег просто потеряю все.

На этот раз шумно вздохнул Керк:

– Я сделаю что смогу, но ничего не обещаю. Этот донорский бизнес – крепкий орешек и не всякому по зубам.

– Буду признателен за все, что ты сумеешь сделать.

– Ну, будем держать контакт. Желаю удачи.

– Спасибо.

Дэлтон повесил трубку, перешел в кухню, открыл холодильник и выудил оттуда банку пива. Он пил слишком много, тут спорить не о чем, но сейчас он не станет отказываться от испытанного средства. Это заглушало боль от отцовского предательства и в то же время усиливало его решимость найти своего ребенка, если такой существует на свете.

Он мог только молиться, чтобы ребенок существовал.

Когда Дэлтон подъехал к автостоянке перед Центром планирования семьи, ливень был такой, что даже кроны дубов не могли служить от него защитой.

Когда-то одна из подружек Дэлтона жила в этом современном и уютном городке, и Дэлтон проводил с ней немало времени, но сейчас Бристоль не вызывал у него теплых чувств. Здесь находился банк спермы, а Дэлтон предпочел бы вообще вычеркнуть из памяти все, что было связано с этим заведением.

Он был нетерпелив и знал за собой этот недостаток. Деньги требовались немедленно, а донорство казалось достаточно легким способом их получить.

Дэлтон слушал, как дождь барабанит по ветровому стеклу, и не торопился покидать свой «мерседес». Такой внезапный ливень вряд ли будет долгим: выглянет солнце и высушит все, чего коснутся его лучи.

Он думал о цели своего сегодняшнего приезда в клинику и от этих мыслей мрачнел еще сильнее.

Накануне вечером позвонил детектив.

– Я побывал в медицинском центре, – с места в карьер сообщил Эдди.

Дэлтон только что вернулся из клуба, где они с Тони принимали участие в утомительных деловых переговорах. Он устал, был голоден и взвинчен. Но при звуке голоса Эдди он вскочил с дивана, собранный и готовый к действию.

– И что? – спросил он.

– Пшик.

– Проклятие!

– Ну, это только первая попытка. Мы еще не в нокауте.

– Тебе легко говорить, – буркнул Дэлтон, чувствуя, как на него снова накатывает усталость.

– Я ведь так и предполагал, что от этой публики толку не будет.

– Да, помню. А что теперь?

– Ну, я закинул удочки и в других местах. А тем временем вам стоило бы самому заглянуть в клинику и проверить, как они отреагируют на ваше появление.

– Это мне известно наперед. Я некоторым образом оставил их с носом, так что они вряд ли примут меня с распростертыми объятиями.

– Да, скорее всего так и есть, – со вздохом сказал Эдди, – но попытка не пытка. А в таком деле без этих эскулапов с места не сдвинешься. Если мы не заручимся там хоть чьим-то содействием, то на всей затее можно смело поставить крест.

– Черта с два, – пробормотал Дэлтон, обращаясь скорее к себе, чем к Эдди.

Детектив расхохотался и повторил:

– Завтра же съездите в медицинский центр, а потом позвоните мне.

На том разговор и кончился. И вот он сидел, уставясь на здание центра, как на какое-то чудовище, готовое проглотить его, едва он переступит порог.

– Возьми себя в руки, Монтгомери! – подхлестнул себя Дэлтон и, выйдя из машины, зашагал к зданию.

Когда он изложил цель своего визита, на лице врача появилось выражение откровенной враждебности. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем медик прервал молчание:

– Я должен был бы выставить вас вон.

– Так почему вы этого не делаете?

– Потому что здесь так не принято, – ответил доктор Майо, – но интересующую вас информацию вы не получите ни под каким видом.

– Вы ведь понимаете, что я могу обратиться к адвокату, – сказал Дэлтон, надеясь что блеф возымеет действие.

Майо пожал плечами:

– Как угодно, наймите хоть десяток. Никто из них ничем вам не поможет. – У него сузились глаза. – Мистер Монтгомери, закон на стороне нашего Центра планирования семьи. Записи строго секретны, и для ознакомления с ними требуется разрешение, которое дается лишь в таких случаях, когда речь идет о жизни и смерти. Сомневаюсь, что ваш случай относится к этому разряду, хотя вы и утверждаете обратное. Но допустим даже, что дело обстоит так, как вы говорите; в этом случае вам понадобится получить постановление суда о вашем праве на ознакомление с документами. – Врач помолчал. – Если припомните, это было оговорено в соглашении, которое вы подписывали, когда намеревались принять участие в донорской программе. В этом соглашении зафиксировано также ваше обязательство осуществить серию процедур; однако, как следует из вашего формуляра, этот пункт вами не выполнен.