Катриона потерлась о него носом и улыбнулась, внезапно так преисполнившись радости, что уже не понимала, как может спокойно лежать в его объятиях.

– Да, сэр Бретт Марри, я тебя люблю. – Она засмеялась, когда он крепко ее обнял и поцеловал. – И люблю очень давно, хотя все время напоминала себе, что ты уедешь сразу же, как только мои беды закончатся.

– Ах, Катриона, думаю, я люблю тебя также давно. Но я вел себя немного трусливо и не очень хотел менять свою жизнь. Когда-то мне выпал шанс, но ускользнул из рук. А потом Ариадна решила сбежать к своей кузине.

– К свойственнице, очень-очень дальней родне, – ответила Катриона, и оба рассмеялись.

– А теперь мы будем строить Банулт и Гормферах, превращая их в процветающие крепости, и мы будем строить нашу семью. Мне, конечно, тридцать пять, я уже староват, чтобы начинать семейную жизнь…

– Не такой уж ты и старый, насколько я могу судить, – произнесла Катриона, внимательно на него глядя, и засмеялась – ее слова внезапно дошли до Бретта, и он уставился на нее, разинув рот.

– Ты беременна? – спросил он едва слышно; ее слова ошеломили его, но он так хотел, чтобы это оказалось правдой, что боялся поверить.

– Да. Я как раз окончательно убедилась в этом, когда ты въехал в ворота и объявил, что теперь ты новый лэрд Гормфераха. – Бретт положил руку ей на живот, и она накрыла ее своей ладонью. – До того как ты появился, я совершенно не знала, что делать, говорить тебе или нет. Мне не хотелось, чтобы ты женился на мне только ради ребенка.

– Я бы никогда этого не сделал, любовь моя. Даже если бы ты узнала раньше и прислала мне весточку, я бы все равно вернулся только ради тебя. – Он притянул ее к себе и крепко обнял. – Ты мое сердце, Катриона. Только с тобой я вижу свое будущее и понимаю, что могу быть счастлив. Мы построим для наших детей хорошие, прочные дома.

– Ты что, уже планируешь следующего? – поддразнила его она.

– С этим ребенком у нас их уже двое, ведь твоя дочь все равно что моя, пусть даже Элисон вовсе не ангелочек. Я женился на тебе, а у тебя есть ребенок, значит, я женился и на ребенке тоже. Я это так понимаю. А скоро у Элисон будет брат или сестричка, и она станет их учить.

– О-о-о, это будет настоящее проклятие, бедный наш мир, как мне его жалко, – протянула Катриона, и они хором расхохотались.

Внезапно Бретт напрягся, и ее сердце тревожно пропустило удар. Бретт смотрел в дальний конец кровати, но Катриона ничего там не видела. Призрак вернулся, и она пришла в ужас. А еще разозлилась – почему это другая женщина является в ее спальню в первую брачную ночь?

Бретт моргнул, не веря своим глазам. Он уже довольно давно не видел Бренду и ничуть не обрадовался, увидев ее дух сейчас. Он знал, что любит Катриону, знал без тени сомнения, но не понимал, что делать, если Бренда снова начнет его преследовать. Чувство вины за ее смерть сделалось совсем крошечным, и он полюбил другую. Бренде нечего тут делать, и она уж точно не должна смотреть на Катриону.

Затем призрак Бренды посмотрел на него, провел рукой по животу и улыбнулся.

«Ты ни в чем не виноват, любимый».

Сердце Бретта бешено колотилось, он, казалось, слышал ее голос.

«Наслаждайся жизнью, потому что в моей смерти ты не виноват. Я не говорила тебе про наших врагов, не хотела, чтобы ты велел мне сидеть дома. Люби свою леди и того младенца, что я вижу у нее в животе. А меня отпусти».

Прежде чем он успел спросить, что это значит, видение исчезло.

– Здесь только что была Бренда? – спросила Катриона.

– Да, и по-моему, мы только что получили ее благословение.

– Она так сказала?

– Нет, она сказала, что меня не за что винить, что она скрывала от меня обстоятельства, которые привели к ее гибели. А потом попросила отпустить ее. Не знаю точно, что она имела в виду, но странная вещь – я чувствую, что теперь она ушла навсегда.

– Может быть, ее удерживало здесь твое чувство вины?

Бретт поцеловал Катриону и перекатился так, чтобы она оказалась под ним.

– Она только что стерла его остатки. Я хотел этого давным-давно, но не так-то просто избавиться от подобного. А сейчас я могу полностью посвятить свой ум, сердце и душу тебе и нашему ребенку.

Катриона обвила руками его шею и поцеловала мужа.

– Вот и хорошо. Больше никаких призраков. Больше никакой вины. Моя любовь поможет рассеять остатки того и другого, потому что я люблю тебя, Бретт Марри, и буду любить до своего последнего заката.

– Я очень надеюсь, что мы с тобой будем вместе любоваться этим закатом, чтобы вместе пуститься в последнее путешествие. И знаешь, любимая, я очень счастливый человек. У меня есть все, что мне нужно и что когда-нибудь может понадобиться.

– Ну у меня есть почти все, что мне нужно, но существует еще кое-что, необходимое Банулту, чтобы все, наконец, встало на свои места.

– И что же это такое?

– Новый священник, – протянула Катриона и широко улыбнулась, услышав, как захохотал Бретт.

Эпилог

Год спустя


– Идем же, Бретт, мы должны встретить его во дворе!

Бретт оторвался от большой бухгалтерской книги и улыбнулся жене. Она раскраснелась от возбуждения. Их сын Джордан, словно чувствуя ее волнение, подпрыгивал на бедре у матери, уцепившись ручонками за ее косу, из ротика вытекла струйка слюны.

– Встретить кого, любовь моя? – спросил Бретт, вставая, подошел и поцеловал Катриону и Джордана.

– Нашего нового священника! После того как ты выставил отца Мьюра, ни в Гормферахе, ни в Банулте не было священника, чтобы выполнять все эти церковные обязанности. Я же говорила тебе, что наконец-то мы нашли одного, причем такого, что не похож на всех прежних, я же тебе обещала!

Шагая следом за Катрионой во двор, Бретт пытался вспомнить, что она ему говорила про священника. На самом деле это мало его интересовало, но он знал, что Катриону отсутствие священника серьезно беспокоит. В мире Бретта теперь все было хорошо, но Катриона настойчиво считала, что и в Банулте и в их жизни все не может быть правильно до тех пор, пока не найдется священник, которому она сможет доверять. Они уже построили небольшую каменную церковь на полпути между Гормферахом и Банултом, чтобы священник мог служить обоим кланам. Катриона выставила единственное неколебимое условие – священник должен быть не из тех церковников, что презирают женщин. Таких ей хватило с лихвой. Побеседовав с несколькими кандидатами, присланными сэром Моллисоном, Бретт убедился, что это условие выполнить будет очень сложно.

Во дворе собралась целая толпа. Бретт усмехнулся, увидев женщин с младенцами на руках. Возвращение гарнизона Банулта оказалось весьма плодотворным. В деревне опять кипела жизнь, хотя пока людей в ней меньше, чем было до эпидемии лихорадки. Зато вернулась радость, а значит, жизнь в Банулте улучшилась.

Затем он увидел Элисон, та стояла рядом с Джоан, державшей на руках своего сына, Джайлза. На плече Элисон, положив свои странные лапы ей на макушку и обвив шею хвостом, сидел Клайд. Когда Бретт остановился рядом с ними, Клайд зарычал. Бретт зарычал в ответ, что уже давно вошло у него в привычку, а Элисон хихикнула.

– Ты уже встречалась с ним? – спросил он Катриону. – Что-то я не припоминаю, чтобы тут недавно появлялись священники, но с другой стороны, я провел много времени в Гормферахе, уточнял, что еще там нужно сделать.

– Он сюда не приезжал, но меня заверили, что это как раз то, чего я хотела. – Катриона обвела взглядом женщин, стоявших с младенцами на руках и пытавшихся скрыть, как сильно они хотят, чтобы их детишек, наконец, благословили. – Думаю, первое время он будет очень занят, крестя детей и венчая их родителей. Я бы прекрасно обошлась и без священника, но вижу, что с каждым новым младенцем, с каждыми родами женщины впадают во все большее нетерпение.

– Они тревожатся за души своих детишек.

– Знаю, и это совсем не мое дело разглагольствовать о священниках и церкви. Сам понимаешь, причина в моем печальном опыте с такими церковниками, которым нужно как следует дать в зубы. А они боятся по-настоящему, Бретт, и я должна была что-то сделать, чтобы успокоить их. Искренне надеюсь, что этот священник нам в самом деле подходит.

Бретт хотел спросить, кто прислал к ним этого священника, и тут увидел, что в ворота въезжают трое мужчин – двое по бокам третьего, одетого в монашескую рясу.

– Макфингалы? У тебя будет священник из Макфингалов?! – Спроси его кто-нибудь, какой клан вряд ли когда-нибудь породит на свет человека церкви, первым бы ему в голову пришли Макфингалы.

Бретт вспомнил все, что он знает о Макфингалах, об их отце, о бастардах, произведенных им на свет. Некоторые из этих сыновей были немногим лучше своего папаши. Трудно забыть, как старик Фингал и кое-какие его клансмены любили голыми плясать при полной луне, раскрасив свои стареющие тела в голубой цвет. Бретт сильно сомневался, что церковь одобряет подобное поведение.

– Ну да. Сэр Брайан заверил, что этот человек подойдет нам идеально, – ответила Катриона, не сводя глаз с Макфингалов. – Сказал, он много времени провел в монастыре, но хочет иметь свою паству, хочет жить в деревне. Монашеская жизнь, которую он вел, слишком обособлена от людей, а он хочет быть в самой их гуще, хочет крестить младенцев, соединять любящие сердца, учить тех, кто хочет учиться, и все такое. И сэр Моллисон разрешил ему приехать.

Сэр Моллисон здорово привязался к лэрду Банулта и теперь не может отказать Катрионе ни в чем, подумал Бретт. Вскоре после того, как Бретт вернулся в крепость, сэр Моллисон лично прибыл с визитом. Ко времени отъезда его лысая голова была забита мыслями о том, как воплотить в жизнь различные технические приемы Катрионы в собственном замке, и с тех пор он был полностью покорен ею. Не будь он на тридцать лет старше Бретта, не имей обожаемую жену и шестерых детей, Бретт начал бы по-настоящему ревновать.