Пришлось ограничиться кофе. Кендалл отнесла чашку в кабинет и поставила у монитора. В надежде успокоиться она проверила электронную почту и обнаружила три письма — от Тани, Фэй и Мэллори. Каждая ругала ее за побег и заканчивала послание словами «Позвони мне».

Когда зазвонил телефон, Кендалл налетела на него коршуном, ожидая услышать одну из подруг, но это была Сильвия, что следовало выяснить заранее, взглянув на определитель номера. Слушая агента, Кендалл представляла себе новый семейный герб с латинской надписью «Избегание любой ценой». Izbeganius, izbegatas, izbegant — так, наверное?

— Алло!

— Боже, голос у тебя, как с того света!

— Спасибо, дорогая! — Кендалл посмотрела на свое отражение в мониторе и добавила: — Я и выгляжу так же.

Она сделала глубокий вдох и стала ждать, когда Сильвия перейдет к делу. Как обычно, прелюдия у ее литагента заняла не более двух секунд.

— Сегодня утром я разговаривала с Джейн из «Скарсдейла». Если хочешь выплатить им тридцать тысяч и расторгнуть договор, могу организовать. Могу, но не советую: Бренда Тинсли — особа мстительная. Думаю, лучше сдать эту книгу, а уж потом строить планы на будущее.

Наличными такой суммы у Кендалл, естественно, не было, а Кэл вряд ли выпишет чек с их совместного счета, учитывая ситуацию в семье. Он ведь над каждым центом трясется, на черный день откладывает!

— Кендалл! — Голос Сильвии прорезал затянувшееся молчание. — Понимаю, сейчас тебе нелегко, но ты профессионал и обязательно справишься. Пока работаешь над этой книгой, я закину удочки в другие издательства. Сколько ты уже написала?

Кендалл зажмурилась и снова сделала глубокий вдох. Она не написала ни одной страницы, ни одной! А ведь поначалу идея показалась ей очень оригинальной — рассказать о четырех писательницах с разными творческими судьбами, взяв за основу себя, Мэллори, Фэй и Таню. Увы, неприятности и полное отсутствие интереса со стороны Зануды Джейн задушили энтузиазм в зародыше. Затем дети уехали в колледж, и думать в опустевшем доме стало невмоготу. Потом Кэл начал исчезать эмоционально и физически, а потом на горизонте замаячила «Зельда».

— Надеюсь, ты успеешь к первому декабря?

Кендалл приказала вялому мозгу решить простую математическую задачку. На дворе первое августа — значит, осталось четыре месяца, в каждый из которых нужно выдавать по сто страниц. Если работать по шесть дней в неделю, получается пять-шесть страниц в день. Обычно Кендалл писала по книге в год, сам процесс растягивался месяцев на семь, но ведь многие авторы работают куда быстрее. Теперь дети в колледже, она сама себе хозяйка и должна успеть, если не будет пускаться в лишние лирические отступления и ненужные сюжетные повороты.

Вот только думать она сейчас не в состоянии, не говоря о том, чтобы писать. А если дойдет до развода…

— Разумеется! — ответила Кендалл, стараясь, чтобы прозвучало уверенно или хотя бы оптимистично. — Никаких проблем!

«Никаких проблем для любого, кроме меня в нынешней ситуации», — мысленно добавила она.

— Отлично! — отозвалась Сильвия, а затем с нехарактерной для себя мягкостью добавила: — Ты очень талантливая. Не позволяй им себя сломать. Дописывай книгу, и мы найдем тебе дом погостеприимнее.

До вечера Кендалл лежала на диване в бездумной полудреме, щелкала пультом, переключаясь с канала на канал, пока не наткнулась на «Тернер классик мувиз», где показывали «Плавучий дом» с Софи Лорен и Кэри Грантом.

Время о времени звонил телефон; она не отвечала, даже когда видела на определителе номер Фэй, Тани или Мэллори.

Холодильник зиял пустотой, одеться и выйти из дома казалось невообразимым, и Кендалл провела ревизию в кладовке. Пакетик чипсов, два батончика-мюсли и несколько ванильных вафель сомнительной свежести помогли не умереть с голоду. В половине десятого вечера она снова закрылась в комнате Мелиссы, нырнула в постель, но заснула лишь после возвращения Кэлвина и несостоявшегося разговора.

— Кендалл! — постучав в дверь, позвал Кэлвин.

Кендалл зажмурилась: это кошмар, ей снится кошмар.

— Черт подери, мы что, будем жить в одном доме, не общаясь?

Можно подумать, прежде такого не случалось!

— По крайней мере дай мне понять, что ты жива!

Кендалл трижды постучала по стене и крикнула:

— Я жива, но разговаривать с тобой не желаю!

Кэл спустился на первый этаж, а Кендалл всю ночь смотрела в потолок и гадала, почему ее жизнь так быстро рушится. На рассвете она заснула, а утром ее снова разбудил крик Кэла:

— Кендалл, это уже не смешно! Я должен идти на работу. Открой дверь, нам нужно поговорить.

Кендалл не ответила. Она столько лет хотела, чтобы Кэл с ней больше общался; наверное, вполне логично, что он хочет поговорить сейчас, когда в принципе не может сказать ничего хорошего.

— Я не уйду, пока не пойму, что ты жива! — заорал Кэл.

Кендалл не знала, отвечать или нет.

— Я серьезно! Если не ответишь сейчас же, я позвоню 911, а потом выломаю дверь!

«Неужели правда выломает?» — подумала Кендалл. Впрочем, раз ее цель — любой ценой избежать разговора с мужем, провоцировать его явно не стоит. Если он ворвется в комнату с тараном, общаться волей-неволей придется.

— Я жива! — проорала в ответ она. — И далеко не дура. А теперь убирайся, оставь меня в покое!

Взбудораженная и измотанная, Кендалл дождалась ухода Кэла, натянув халат, спустилась на первый этаж и позавтракала крекерами «Ритц» и остатками шоколада. В тот день она не подходила ни к своему кабинету, ни к компьютеру, не принимала душ и не переодевалась. Когда мысли касались текста, который следовало писать, или мужа, с которым следовало поговорить, Кендалл утаскивала что-нибудь из кладовки, несла в Мелиссину постель и ела.

Обливаясь слезами и поглощая засохший зефир, она смотрела, как Доррис Дэй и Рок Хадсон оскорбляют друг друга в комедийной мелодраме «Интимный разговор». К вечеру она дошла до ток-шоу, продавила на диване удобную ямку, а Опру считала лучшей подругой.

Мозг работал в турборежиме, переключаясь с одной передачи на другую так быстро, что мысли неслись бешеным потоком. Кендалл целый день ничего не делала и все же чувствовала себя так, словно взобралась на Эверест и задыхается в разреженном воздухе на вершине.

Страшно хотелось выспаться, а так как в планах было по-прежнему лишь «не разговаривать с Кэлом», в полседьмого вечера Кендалл заперлась в комнате Мелиссы и выпила две таблетки снотворного, убедив себя, что нормальный сон пойдет на пользу.

Вдохнув сладкий полудетский запах Мелиссиной постели, Кендалл закрыла глаза и наконец погрузилась в черный омут сна. Сперва она плавала на поверхности пустоты — голова на подушке, страхи где-то далеко, — потом умиротворяющая бестелесная пустота стала бесконечной.

Проснулась Кендалл в полдень. Вялая и заторможенная, она выбралась из своего убежища. В доме было тихо. На кухонном столе лежала записка от Кэла: «Вернусь пораньше. Не запирай дверь. Нам нужно поговорить».

Несколько раз Кендалл порывалась позвонить Фэй, Тане или Мэллори, тянулась к телефону, но так и не заставила себя набрать номер. Решив взяться за работу, она села перед компьютером, однако за целый час набрала лишь «Глава 1», а еще за час — «Страница 1».

Кендалл проверила электронную почту. Увидев письма от Фэй, Тани и Мэллори, заплакала, но не ответила ни на одно из них.

Она по-прежнему смотрела на мерцающий курсор, когда позвонили из издательства «Скарсдейл».

— Алло!

— Миссис Эймс? — Незнакомый голос звучал хрипло и неуверенно.

— Да, — отозвалась Кендалл и беззвучно простонала. Наверное, это юрист или бухгалтер. Зря она взяла трубку!

— Миссис Эймс, я… э-э… Меня зовут Лейси Сэмюэлс. Я помощница Джейн Дженсен из издательства «Скарсдейл».

Имя показалось Кендалл знакомым.

— Мы встречались?

— Н-нет. Я только что получила диплом колледжа. Я новый помощник редактора, то есть заместительница Джейн.

«Давай дальше!» — раздраженно подумала Кендалл. Вести светскую беседу с прихвостнями Зануды Джейн совершенно не хотелось.

— Я… э-э… звоню, потому что Джейн попросила меня поговорить с вами о вашей новой книге.

Правда дошла до Кендалл не сразу: какое-то время спасала оставшаяся от снотворного заторможенность.

— Что, простите?

— Мне… э-э… оказали честь, поручив редактировать вашу новую книгу. Я хотела представиться и сказать, что очень рада с вами работать.

Затуманенные мозги Кендалл наконец включились, хотя ее это не обрадовало.

— Вы… мой новый редактор? Вы намерены редактировать мою книгу?

— Э-э… да. Джейн считает, новые знания пойдут вашей книге на пользу.

Пауза затянулась, и девушка постаралась ее заполнить:

— Ну и, разумеется, э-э… я надеюсь многому у вас научиться.

Кендалл собралась с мыслями. Все правильно: Зануда Джейн не желает тратить на ее последнюю книгу ни минуты своего времени, ни лишнего цента из бюджета «Скарсдейла».

— Сколько вам лет… — Кендалл взглянула на имя, которое записала в блокноте, и даже не подумала, вежливо ли прозвучит вопрос. — Сколько вам лет, Лейси?

— Э-э… на следующей неделе исполнится двадцать два.

С ответом Кендалл не нашлась.

— Я считалась лучшей студенткой потока, — заверила Лейси Сэмюэлс. — Говорят, для двадцати двух лет я очень зрелая и рассудительная.

* * *

Кендалл повесила трубку и просидела, не шевелясь, чуть ли не целую вечность. Не пошла в кладовку за очередным перекусом, не отправилась бродить по пустому дому, не села в любимую ямку на диване. Все эти действия были ей не по силам.

Она по-прежнему смотрела в окно, когда на подъездной аллее показалась «БМВ» Кэлвина. Было три часа дня, а Кендалл еще не чистила зубы и не принимала душ. Впрочем, как и вчера, и позавчера… Который день она халат не снимает?