Ответ пришел почти моментально: «Прекрасная крестьянка! Сколько же тебе лет, раз ты в войну на полях работала?» На сей раз Кэш подписался иначе: «Заинтригованный, но засланный в дальние дали».

Заинтригованный… Неожиданное признание помогло Лейси расслабиться и даже получать удовольствие. Не слишком задумываясь, она написала: «Унесу свой секрет в могилу. Точный ответ знают лишь мой пластический хирург и дьявол, мой старый деловой партнер». Ни перечитывать, ни редактировать Лейси не стала, а просто кликнула «отправить».

С ответом Кэш снова не тянул: «Готовлю секретный план разоблачения. Закупаю шинели и пароли. Говорят, в Миракл-майл есть специальный магазин».

Это продолжалось уже неделю. Кэш был в Чикаго, то есть личная встреча не грозила, но Лейси теперь вприпрыжку мчалась на службу, чтобы скорее проверить почту.

Внимание Кэша Симпсона ударило в голову и, чего греха таить, другие части тела Лейси. Невинный флирт принципиально изменил ее отношение к себе. Если прежде, глядя в зеркало, Лейси думала: «Долговязая оглобля», — то сейчас: «Экзотическая красавица». Ее наполовину полный стакан оптимизма наполнился до краев и даже начал переливаться через верх. Лейси чувствовала, что улыбается по поводу и без повода.

Лейси Сэмюэлс недаром считала себя умницей и понимала: так легко флиртовать способен лишь человек опытный. Тем не менее она радовалась уже тому, что из моря обожательниц Кэш выбрал именно ее. Сколько времени она потратила, гадая, в чем еще опытен Кэш!

Сегодня утром Джейн ушла на собрание еще до появления Лейси, так что можно было спокойно попить кофе-латте и проверить почту.

Первое письмо было от Кендалл Эймс — очередной полный энтузиазма отчет о работе над «Бранью на вороте». Прежде чем его прочесть, Лейси для храбрости глотнула латте: сама ситуация и враждебность Джейн Дженсен предполагала ответную враждебность, но этот мейл, как и все предыдущие послания Кендалл, отличался теплотой и оптимизмом. Лейси написала, что ей «не терпится начать редактуру», и зажмурилась, представив, как возьмется за свой первый проект.

К счастью, следующий мейл был от Кэша. Лейси открыла его и, еще не прочитав, улыбнулась.

«Милая Крестьянка! Шинели до сих пор в продажу не поступили, так что секреты придется выпытывать при помощи выпивки. Завтра возвращаюсь в Нью-Йорк. Если желаешь участвовать в алкогольном допросе, давай встретимся около шести вечера в Устричном баре Грэнд-сентрал. Кэш».

Лейси улыбнулась и хлебнула латте. Она силилась сочинить что-нибудь поинтереснее: «Да, я согласна, согласна, согласна!» — когда почувствовала, что за спиной кто-то стоит.

Гневный возглас так напутал Лейси, что она даже не попыталась стереть изобличающий мейл.

— Кэш — это Кэш Симпсон? — спросила Джейн, словно в «Скарсдейле» работали сотни мужчин по имени Кэш.

Откровенную ложь Лейси не любила, но одного взгляда на покрытое красными пятнами лицо Джейн оказалось достаточно, чтобы понять: от правды сейчас хорошего не жди. Девушка промолчала.

— Полагаю, тебе известно, что в «Скарсдейле» запрещены неформальные отношения между сотрудниками? — осведомилась Джейн с таким каменным лицом, словно она сама или любая другая сотрудница «Скарсдейла» отвергла бы ухаживания Кэша Симпсона.

Лейси кивнула. Джейн Дженсен долго буравила ее взглядом, а когда наконец заговорила, ее голос звучал холодно и резко.

— Хотелось бы выпить кофе. Будь любезна, свари свежий.

Ответа Джейн не ожидала, поэтому не стала терять время — развернулась и ушла к себе. Лейси чуть ли не бегом метнулась в комнату отдыха, выбросила гущу, сполоснула кофейник и лишь потом стала думать, как уладить ситуацию, не признавая себя виновной.

Через пятнадцать минут девушка ставила чашку кофе на стол Джейн, умоляя Всевышнего, чтобы руки не слишком дрожали.

На дымящийся кофе Джейн даже не взглянула: ее вниманием владела молодая помощница. И не шибко прозорливый человек догадался бы: ничего хорошего эту помощницу не ожидает.

— Раз у тебя столько свободного времени, займись незапрошенными рукописями. Вон там первая стопка. — Джейн показала на высокую, по грудь долговязой Лейси, гору в дальнем углу кабинета. За все время работы с Джейн Лейси ни разу не видела, чтобы кто-нибудь проявлял к этим рукописям хоть малейший интерес. — Вторая стопка ждет на складе шестого этажа.

Лейси подошла к горе и взглянула на титульную страницу первой рукописи.

— Обратным адресом значится исправительно-трудовая колония, — объявила она и, подняв рукопись, чихнула: ну и пылища! Девушка просмотрела еще несколько рукописей и побледнела от ужаса: — А здесь — психиатрическая клиника. — Лейси заглянула шефине в глаза. А вдруг… вдруг эти рукописи от бывших соседок Джейн?

— Да, я в курсе.

— По правилу «буравчика» такие, хм, послания, следует игнорировать, — заметила Лейси.

— Верно, но лишь потому, что у нас обычно нет свободных сотрудников. — Джейн посмотрела Лейси прямо в глаза. Лишь огромным усилием воли девушка смогла не отвести взгляд. — А сейчас вот появились. Итак, тебе следует прочесть каждую рукопись, составить отчет и ответить автору. Вероятно, теперь ты не станешь тратить рабочее время на написание личных мейлов.

Лейси всегда старалась быть компетентной, а не конкурирующей, то есть работала на результат, а не с целью заткнуть ближнего за пояс. Только это наказание было откровенной местью за интерес Кэша Симпсона. Читая злорадство в глазах начальницы, Лейси поклялась: если Кэша Симпсона в принципе можно получить, она его получит.

— Что-нибудь еще? — осторожно спросила девушка.

— Пока нет, — скупо улыбнулась Джейн. — Но я наверняка придумаю.

* * *

К концу октября яркие краски, воспламенявшие холмы и горные склоны, поблекли: густой бордовый превратился в неровный красный, а сияющий золотой — в тусклую охру. Листья сохли, сморщивались, не в силах цепляться за ветви, слетали с деревьев и, кружась, падали на землю. К середине ноября в лесу появился разноцветный ковер.

Похолодало, и на террасе Кендалл больше не работала, предпочитая тепло и уют кухни. Здесь она писала по утрам, разложив на столе заметки. Порой она отвлекалась на тускнеющий пейзаж, но очень скоро вниманием Кендалл опять завладевала Кеннеди Эндрюс, отчаянно спасающая карьеру и личную жизнь.

Если после обеда теплело, Кендалл хорошенько куталась и шла на прогулку. Под ногами пестрели листья, солнечные лучи легко пробивались сквозь голые ветви на недоступные ни весной, ни летом участки земли.

Ремонт дома продолжался, хотя былой одержимости Кендалл уже не чувствовала. Теперь она устраняла неполадки по необходимости или в расчете получить удовольствие, а не потому, что не могла иначе.

С Кэлвином она общалась через адвоката — на сложном, порой совершенно непостижимом языке. В основном речь шла об имуществе, крайне редко — об их отношениях. Переговоры затягивались, но Кендалл не желала спешить, понимая: как только развод вступит в силу, придется сообщить о нем Джеффри и Мелиссе, а еще — совершенно по-новому относиться к себе.

Когда неизбежное приблизилось, Кендалл успокаивала себя, думая только о предстоящем шаге. «Сделай его сейчас, а потом беспокойся о следующем. Напиши пять страниц сейчас и еще две — после обеда. Разговор с Энн Джастисс сейчас, поездка в «Хоум депо» — завтра».

Так и проходили дни Кендалл: она занималась тем, что считала нужным, а если нужное казалось невыполнимым, обращалась за помощью к Фэй, Мэллори и Тане.

Самым светлым моментом жизни неожиданно стала «Брань на вороте». Поначалу Танино предложение Кендалл приняла от отчаяния. Тогда она согласилась бы на все, только бы выполнить условия договора, и даже не думала, как участие подруг скажется на книге.

Талантливый, одаренный богатым воображением писатель вполне способен вжиться в несколько образов и достоверно представить точки зрения разных персонажей. Это не редкость, а скорее обычная писательская уловка. Но чтобы в одном произведении образы создавались разными людьми — такого Кендалл еще не встречала. Роман получался не просто хороший — он получался отличный, куда более масштабный и глубокий, чем она представляла себе и могла бы написать в одиночку.

О том, что сделает с книгой Джейн Дженсен, Кендалл старалась не думать. Какая незавидная участь ждет это чудо!

В тот вечер подруги созвонились, чтобы обсудить промежуточный результат. Они уже написали около трехсот пятидесяти страниц и приближались к мрачному моменту, когда жизнь каждой из героинь начинает рушиться. Далее наметили развязку: она отразит внутренний рост героинь и предопределит финал.

Как всегда, телефонная конференция началась с шуток и болтовни.

— Ради Бога, скажите: когда Танина Тина уложит красавца повара в постель? — вопрошала Фэй. — Чего ждет эта девушка?

— А мне объясните, когда Фейт прекратит писать о сексе, — подначила Таня. — Я же с пол-оборота завожусь!

— Согласна, — заявила Кендалл. — По-моему, ты, Фэй, ошиблась жанром. Эротических сцен лучше, чем у тебя, в книгах я еще не встречала. Да и в жизни таких классных не было.

— Присоединяюсь! — сказала Таня. — Шэннон ЛеСад пора отодвинуться и освободить место для Фэй Труэтт.

Все засмеялись, хотя смех Фэй показался Кендалл немного натянутым.

Мэллори, против обыкновения, отмалчивалась, и Кендалл решила ее растормошить.

— Твоя Миранда Джеймсон — просто чудо! Ее книги так быстро попали в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», что поневоле зависть одолевает. Но как узнаешь, через что она прошла, сразу проникаешься. — Кендалл решила задать вопрос, мучивший ее с момента прочтения первого эпизода Мэллори. — Почему Миранда не рассказывает о прошлом ни подругам, ни мужу? Почему все в себе держит?

Повисла тишина, едва не звеневшая от напряжения.