л'Эн Аликс де - Бестолковая святая

Пьер сделал заявление с улыбкой и леденящим душу спокойствием.

Полин прежняя и Полин новая вступили в короткий внутренний диалог. «Если этот упертый, не способный на великодушие и, возможно, изменяющий мне идиот думает, что сумеет произвести на меня впечатление своим бахвальством, пусть лучше купит годовой абонемент на чемпионат «Формулы-1»», — тут же выпалила прежняя, сделав вдобавок неприличный жест. «Все так, но ты сама выбрала его из почти тысячи претендентов. Вспомни, сколько у него было предшественников. Значит, ты должна уважать его и пытаться успокоить страсти», — пожурила ее Полин новая, твердо решив остаться достойной гордого звания замужней женщины.

— Что ж, ладно, вы меня хорошо знаете, я не из тех эгоисток, что навязывают кому бы то ни было свое мнение. Отложим этот разговор на один-два дня. А пока, — тут я понизила голос на три тона, — от-крой-те ва-ши-серд-ца! — После чего потуже завязала пояс махрового халата и с достоинством покинула кухню.

Не знаю, что ответил Пьер нашему сыну на его тревожный вопрос:

— Па, ты уверен, что она не того… не употребляет?

— Полин, малышка, какая ты бледная! Съешь ириску…

— Спасибо, Жермена, меня и правда чуточку ведет. Наверное, не нужно было сдавать кровь сразу в двух пунктах Красного Креста. Кажется, у меня выкачали литра три, не меньше.

Пожав плечами в шелковом жилете с каретами, помощница умирающих буркнула: «Слабачка» — и отправила в рот последнюю ириску. Поразительное существо. Мы знакомы две недели, и все это время она вечно жевала что-нибудь «сладенькое», но, если не считать пухлых лапок, была упругой, как одеяло Армии спасения. Наверное, у нее метаболизм, как у Камерон Диас, подумала я и тут же в ужасе отмела прочь недостойное сравнение. Господи, научусь ли я когда-нибудь отрешаться от суетности жизни?

К счастью, Жермена умела утешить:

— Так, сегодня четверг, четырнадцать дней долой… Через шесть дней — возможно — ты доберешься до середины оставшегося тебе срока земной жизни! — весело сообщила она. — Ты довольна программой обратного отсчета?

— Более чем. Если все пойдет так, как я думаю, еще два-три дня — и наступит полный шандец, — мрачно ответила я.

— Так скоро? А что случилось? Тебе удалось убедить своих главных редакторш облачиться в рясы? «Модель» собралась объявить фетву Пэрис Хилтон? Героинями обложек вашего журнала станут женщины моего возраста?

— Нет. Во-первых, рясами сейчас никого не удивишь, их теперь кутюрье шьют. Во-вторых, «Модель» уже публикует фотографии бабушек. Между прочим, Катрин Денев на три года старше вас…

— Да что ты? Интересно, как ей это удается? Наверное, пользуется другим ночным кремом…

— Наверное. Знаете, Жермена, меня скоро призовут обратно… навсегда. Я… я немножко отчаялась. Я не складываю руки, только времени остается маловато. Все оказалось сложнее. Вы не сумеете выговорить для меня продление срока? Месяца на два или на три?

Дуэнья откинулась на спинку дивана и расхохоталась. Так реагировали Раф и Мими, если кто-нибудь молил их об отсрочке.

Отказала Жермена в совершенно несвойственных для нее выражениях:

— Даже не мечтай. Ты что, дорогуша? Машина запущена, процесс идет полным ходом. Не забывай, ты взяла на себя обязательства! Отступать некуда! Я два дня морочу твоих колумбийцев, а ты резину тянешь. Так и быть, составляй свой дурацкий список, раз без этого все идет вразнос!

— Правда? Спасибо, Жермена!

Я схватила блок зеленых листочков — сейчас эти бумажки олицетворяли для меня последнюю надежду на спасение — и начала лихорадочно строчить:

Кр. резюме поиска смысла.

19 февраля — 30 марта 2006

— Преобразование домашнего жизненного пространства: сделано

— Просмотр-выброс лишнего: сделано

— Смена гардероба: сделано

— Записать Поля на курсы харизматической подготовки к следующим Всемирным дням молодежи, а Адель — к болельщицам по средам и по выходным, чтобы разлучить ее с TV-каналом «Теледевочки»: сделано, но заинтересованные лица пока не в курсе.

— Сблизиться с передовыми организациями гуманитарной помощи: первые шаги сделаны (обязалась варить по 26 литров супа в неделю для «Сострадательного милосердия», сдаю кровь, собираюсь выехать на природу с группой защиты женщин, подвергающихся домашнему насилию).

— Сблизиться с крупными экологическими и/или знаменитыми антиглобалистскими организациями: приступила (совершила в индивид. порядке несколько гражданских поступков).

— Наладить связь с представителями церкви в разных монастырях во имя личного самосовершенствования: начала.

— Совершить яркий поступок и на деле доказать окончательный отказ от кокетства и женских ухищрений типа ботокса: не завершено.

— Духовное спасение лучшей подруги: не завершено.

— Новое самопозиционирование в «Модели»: не завершено.

— Прием колумбийцев у себя дома для укрепления внутрисемейных связей: не завершено.

— Приобщение мужа к выполнению поставленной цели: не завершено.

— Ну вот, Жермена, кажется, все! Пойду выпью бутылку «Дестоп»[28]: прошло две недели, а мне удалось завершить только три дела из…

— Ты только посмотри, что получается… Двенадцать пунктов! Совсем как…

— Подвигов Геракла, — мрачно согласилась я.

— Апостолов, дурочка! А это мысль. Попроси каждого о помощи в одном пункте. В дружеском порядке. Многие так делают, и все получается. Помолись и сразу скажи, что дело это чисто экуменическое, пусть не ждут за помощь ни новых храмов, ни вагонов свечей.

— Неплохая идея. Перед тем как сказать Полю, куда я его записала, попрошу помощи у апостола Павла. Чтобы помириться с Пьером, обращусь к апостолу Петру, а…

— А с Ним Иуда только и поможет, — съязвила она.

— Это немилосердно, Жермена.

— Пфф… Ладно, что там у тебя с Матильдой Бургуа? — Она поморщилась от отвращения. — Скажу честно, если эта… это создание упорядочит благодаря тебе свою жизнь, наверху ты наберешь лишние очки…

— Завтра я встречаюсь с ее приятелем. Сделаю все, что смогу, Жермена, обещаю вам. К завтрашнему вечеру я во что бы то ни стало вычеркну из своего списка один пункт.

Марк назначил мне встречу в ресторанчике на Биржевой площади, в двух шагах от своей работы.

Я пришла заранее — после несчастья это вошло у меня в привычку.

Официантка — дьявольское отродье, по-детски хрупкое, но с огромными сиськами и ногами, доходившими мне до ушей, — усадила меня в кожаное кресло лицом к гирлянде из мерцающих лампочек. Доу-Джонс. Насдак. Сас-40. Индекс Никкей. Вся западная экономика — беспощадная, спесивая, завораживающая — цвела и пахла на стенах заведения. Я быстро записала в блокнотик: «Придумать, как разоблачить эту сатанинскую организацию, которая плюет на несчастья детей в Африке», и тут у меня за спиной кто-то хохотнул.

— Шестьдесят семь сотых процента на повышение. Супердень, да, Полин? Один мой знакомый с такими бонусами может сорвать немалый куш в Шотландии!

Костюм с галстуком украшал Марка Гран-Ромье. Ярко-зеленый «Барбур» оттенял красные уши, придавая ему сходство с рождественской елкой, увешанной немигающими лампочками, а сшитый на заказ костюм от Cifonelli добавлял внушительности. Мне показалось, что у парня есть такт: когда мы договаривались о встрече и я попросила, чтобы Матильда осталась в неведении, он согласился безо всяких там «зачем?» и «почему?». Просто сказал: «I see. Понятно. Биржа закрывается в 17.30. Значит, завтра, в 17.36, там-то и там-то… Идет?»

Я долго думала, какую стратегию выбрать. Переть напролом, как поступала раньше, нельзя: новая Полин гораздо уважительнее относилась к Человеку и не могла продать лучшую подругу, как пару тапочек.

Я начала с очень мягких и деликатных личных вопросов к собеседнику. Кто ты, Марк трейдер-охотник-друг-брат, подобный мне? Чему радуешься, отчего печалишься, в чем сомневаешься, на что злишься, от кого сходишь с ума? Какие мечты уносят тебя в небеса, волнуют твою душу? Ах, вот как. Никогда об этом не думал, не знаешь, что ответить? Ладно, давай поговорим о том, что тебе интересно… Как проводишь свободное время?

Итак. Марк Гран-Ромье с раннего детства любил Биржу. И охоту. Меньше — гольф. Соединенные Штаты Америки его возбуждают, особенно Нью-Йорк. Свежий воздух дает ему силы. Ужин с друзьями «снимает стресс». Машины? О да, хоть и «глупо в этом признаваться». Он считает, что тридцать пять рабочих часов в неделю — чушь собачья, но выступает за общественный прогресс. Женщины? Чертовски приятное зло, a fucking sweet disease[29] — обаятельно улыбнулся пострадавший, от большой любви несчастный (развод по взаимному согласию в 2003 году).

Я безжалостно прогнала мысль о том, что если Марк Гран-Ромье в сорок три года рассуждает, говорит и живет подобным образом, то на пенсии ему останется только путешествовать «к далеким амальфийским берегам, где весело и где танцуют танго», но мозг его скончается лет через пять, просто впадет в кому — и привет.

Нет, так думать нельзя. Я попыталась найти хоть какую-нибудь зацепку, что-то живое, искорку оригинальности под этой гладкой поверхностью. Может, музыка? Угадала!