Джеки Коллинз - Бестия. Том 2

* * *

Шведке Лил обрыдла такая жизнь. Она взглянула на безмозглого сопляка, и он в ответ уставился на нее своими огромными, серьезными зенками.

— Чего вылупился? — рявкнула она.

Стивен молчал. Он был совершенно сбит с толку. Ему хотелось обратно, к маме, к своим игрушкам. Из его глаз брызнули слезы.

— Хочу к мамочке!

— Заткнись!

— К мамочке хочу!

— Я сказала — заткнись, щенок! — она запустила в него туфлей.

Промахнулась. Но он все-таки умолк. Она зевнула, чертыхнулась, спрыгнула с кровати и немного подрыгала ногами.

С Лероем становится скучно.

* * *

На это ушло больше времени, чем они ожидали. На целых пять минут. Все сутенеры одним мирром мазаны: черные, белые, оранжевые. Они еще способны заварить кашу, но не расхлебать. И этот такой же. Стоило первой крови брызнуть на сорочку, и он уже что-то лопочет о ребенке.

Дальше было проще, Приехали в Гарлем. Душная, вонючая комната. Потная девчонка. Большой Виктор шлепнул ее по заду.

— Какого черта белая телка путается с ниггером? А ну, марш отсюда! Я проверю.

Лил перевела взгляд с него на скулящего в углу Лероя.

— Да уж уберусь — будьте покойны!

Ребенок был в порядке. Немытый, нечесаный, с несколькими синяками, но жив и здоров. Шпагат перекинул его через плечо и понес в машину. Бросил на заднее сиденье.

— Чистая работа, — сказал Большой Виктор.

— Ага, — согласился Шпагат. — Хочешь поиметь потаскушку? Ей самое большее пятнадцать.

— Грязная шлюха.

— Ага. Настоящая грязная шлюха.

— То, что надо, правда, приятель?

Оба расхохотались.

* * *

Кэрри получила обратно свое сокровище, но Стивен не проронил ни словечка. Только смотрел на нее обвиняющим взглядом, как будто все, что с ним случилось, произошло по ее вине.

Она обняла его, искупала, приложила мазь к ссадинам, накормила.

Он смотрел на нее и молчал.

Она проклинала Лероя и надеялась, что головорезы Энцо вышибли из него дух.

Пока Кэрри возилась с ребенком, Сюзита взяла дело в свои руки. Толстую дуру-няньку давно прогнали. Кэрри уединилась с сыном в маленькой комнате и ухаживала за ним.

Часов в одиннадцать позвонила Сюзита.

— Приехал мистер Боннатти. Спрашивает тебя. Я сказала, что ты только что вышла.

— Господи! — взорвалась Кэрри. — Я не могу! Не сегодня! Как же я оставлю Стивена?

— Он вне себя от злости.

Кэрри забарабанила пальцами по телефонной трубке. Энцо Боннатти решил, что теперь она — его рабыня. Стоит свистнуть — и она у его ног.

Конечно, ответ был известен заранее.

— Сейчас приду.

Она прошла в спальню и посмотрела на беспокойно спящего Стивена. Если он проснется, она должна быть рядом. Будь проклят Боннатти! И все мужчины!

Она сменила халат на платье, поцеловала Стивена в лобик и тихонько прошептала:

— Я что-нибудь придумаю, маленький. Мы отсюда выберемся, обещаю!

* * *

Энцо Боннатти в одежде валялся на ее кровати с сигарой в зубах.

— Я спас твоего щенка, а тебя и след простыл. Это что, дом отдыха?

— Мне нужно найти новую няню, — пробормотала Кэрри.

Энцо разозлился.

— Ну так ищи! Только не в ущерб работе.

— Да, мистер Боннатти. Дайте только срок.

— Завтра получишь партию отличного белого товара стоимостью шесть тысяч долларов. Через неделю — деньги на стол. Ясно?

— Да.

— «Да». Что с тобой творится? Надулась, как старый хорь. Где твоя благодарность?

Господи, чего он от нее хочет? Почему не оставит ее в покое? Это же Энцо Боннатти, он может иметь любую женщину. Почему она?..

— Что я должна делать? — безрадостно спросила Кэрри.

— Ничего себе энтузиазм!

Она безуспешно попыталась изобразить улыбку.

Он пыхнул сигарой и глянул на нее так, словно она — букашка, чье единственное назначение — ублажать его.

— Разденься, хочу видеть тебя голой, — он указал сигарой на кресло. — Садись туда и раздвинь ноги.

Кэрри подчинилась. Все это время она думала о Стивене и молила Бога, чтобы он не проснулся. Как же им спастись из этого страшного логова?

Энцо завел речь о жене. Его откровения были омерзительны, но он тотчас пришел в возбуждение. И чем больше говорил о ней, тем больше распалялся.

Кэрри напустила на себя заинтересованный вид, но это было невыносимо трудно, сидя перед ним голой и чувствуя себя неодушевленным предметом. Все, чего ей хотелось, это вскочить и убежать. Энцо Боннатти никогда не видел в ней личность со своими чувствами. Она была одной из шлюх. Он содержал их целые конюшни.

* * *

Позже она лежала без сна в темной спаленке Стивена; он метался рядом. И это — та свобода, ради которой она трудилась? Быть на побегушках у Боннатти, толкать для него наркотики?

Вернется ли Лерой? Станет крутиться рядом, превращая ее жизнь в ад?

Неужели ей теперь неусыпно, днем и ночью, охранять Стивена? Неужели нет надежды на спасение? Бернард Даймс… Может ли он помочь? Нечаянная мысль… но как он смотрел на нее тогда на улице! Что если пойти к нему и все рассказать? Попытка не пытка. Нужно хвататься за соломинку.

В конце концов она забылась тревожным сном — так же, как Стивен.

* * *

Большой Виктор и Шпагат доставили несколько мешочков с белым порошком — кокаином. Ворвались, сияя, словно старые друзья, долгожданные гости. Шутили и подмигивали, а потом потребовали обслужить — разумеется, на халяву.

Она предложила Большому Виктору Силвер, его напарнику — Сюзиту, а сама ушла на кухню.

Стивен сидел за кухонным столом и молчал. Перед ним стояла тарелка с рублеными яйцами — его любимое блюдо. Но теперь он даже этого не хотел. Сердито оттолкнул от себя тарелку.

— Ну, дорогой, ну, порадуй мамочку! — просила Кэрри. Он перевел на нее большие грустные глаза и толкнул тарелку так, что она упала на пол и разлетелась вдребезги.

— Черт побери! — воскликнула Кэрри и замахнулась.

Он не шевельнулся. Господи, что же она делает? Совсем свихнулась. Она подбежала к ребенку и взяла на руки. Он был все такой же деревянный. Маленький, упрямый комочек. На кухню, зевая, забрела одна из девушек — неглиже.

— Привет, Стиви. Ути-ути-ути…

Кэрри решилась.

— Передай Сюзите, что я вышла.

— Обязательно.

Кэрри ринулась в свою комнату. На кровати валялись еще не спрятанные, пакетики с кокаином. Черт побери! Она больше не будет их толкать!

Она усадила Стивена в кресло и наскоро побросала в хозяйственную сумку кое-какую одежонку. Достала из комода пачку перехваченных резинкой двадцатидолларовых банкнот, приготовленных для расчетов с рэкетирами и полицейскими. Ей на миг стало жалко Сюзиту: той придется отвечать… Но что она может поделать?

Кэрри посадила Стивена на одну руку, другой подхватила сумку и через пять минут уже быстро шла по улице. Навстречу новой жизни. И никто не смеет ей помешать!

Мария сияла. У нее была самая широкая на свете улыбка и самый большой живот. Она сидела в саду в Ист-Хэмптоне. И вдруг тихо произнесла:

— Джино. Пожалуй, тебе следует отвезти меня в больницу.

Он запаниковал.

— Иисусе Христе! Кому нужно звонить? Что делать?

— Позвони в больницу и скажи, что у твоей жены начинаются роды. Только не волнуйся.

— Я и не думаю волноваться. Откуда ты знаешь, что уже пора?

Она безмятежно улыбнулась.

— Знаю.

— Боже праведный! Оставайся здесь! — он ринулся в дом — звать на помощь.

Недавно нанятая няня, миссис Камден, в одно и то же время вязала, пила чай и слушала радио.

— Пошевеливайтесь! — крикнул он. — Моя жена вот-вот родит!

Няня Камден и не думала торопиться. Спокойно положила вязанье на стол, пригладила седые волосы, жгутом уложенные на затылке. И только после этого встала.

Джино не находил себе места. Он носился по дому, поднял на ноги шофера и телохранителя и бросился наверх за чемоданом, в который уже давно сложили все необходимое.

Ему никак не верилось, что наступил долгожданный момент. Сорок четыре года — и без пяти минут отец! Он уж и не надеялся.

— Ну, как ты, детка? О'кей? Можешь идти?

— Конечно, — засмеялась Мария и медленно двинулась к машине, поддерживаемая с одной стороны няней Камден, а с другой — Джино. — Ты, наверное, переполошил всю больницу?

Он хлопнул себя по лбу.

— Черт! Совсем вылетело из головы! Не уходи! — он снова метнулся в дом; сердце грозило выпрыгнуть из груди. Джино набрал номер больницы.

— Сейчас приедет миссис Сантанджело. Чтобы все было готово!

Женщина на другом конце провода была холодна, как лед. Убить ее мало! Что с ними всеми происходит? Не соображают, что творится!

Он вернулся к автомобилю. Мария уютно устроилась на заднем сиденье, рядом с няней Камден. Джино втиснулся туда же и легонько сжал руку жены.

— Мистер Сантанджело, — многозначительно проговорила няня, — может, вам будет удобнее на переднем сиденье?

— Обо мне не беспокойтесь!

Мария поморщилась и схватилась за живот.

— Господи! Что случилось? — завопил Джино. — Ред, заставь этот драндулет двигаться быстрее!

Няня Камден недовольно поджала губы.

Вместительный зеленый «кадиллак» в рекордное время домчался до больницы. Марию тотчас препроводили в палату. Джино вдруг почувствовал себя лишним.

— Успокойтесь, — посоветовала молодая медсестра, — может, сходите попить кофе?