Александра Торн - Бесстрашная

«Если ты обманешь раз, то вина твоя, если ты обманешь два, то вина моя», – подумала она.

По крайней мере надо надеяться, что пациенты этого санатория выиграют от ее несчастья. Она разжала кулак и методически разорвала письмо и вырезку из газеты на мелкие кусочки. Потом поднялась в свою комнату, разделась и легла в постель.

Ее усталое тело требовало сна, но глаза отказывались закрываться. Неужели Улиссу действительно угрожали?

Был ли он и сейчас в опасности? Или это очередная уловка, чтобы завоевать ее сочувствие? Да какое, черт возьми, ей до всего этого дело?

Надежда на счастье умерла в ней в ночь бала. Она похоронила свою молодость вместе со своим отцом. Теперь у нее оставалась одна цель и одна мечта, придававшие смысл ее жизни, – сделать ранчо де Варгасов показательным, достойной данью памяти отца.

В то время как поезд одолевал последние несколько миль до Керрвилла, возбуждение Улисса нарастало. Получила ли Райна его письмо? Произвело ли оно на нее хоть какое-нибудь впечатление? Простит ли она его когда-нибудь за то, что он не защитил на балу ее честь? К этому вопросу Улисс возвращался вновь и вновь, и его настроение то взмывало вверх до полного ликования, то низвергалось в глубочайшую бездну отчаяния в зависимости от того, какой ответ на свои вопросы он считал правильным.

В день, когда ему стало известно о смерти Рио, он тотчас же помчался на железнодорожную станцию покупать билет домой, но знал, что не сможет им воспользоваться. Он прошелся до временной штаб-квартиры законодательного собрания, чувствуя себя, как человек, отправляющийся на казнь.

Он страстно хотел быть рядом с Райной, готов был предложить ей свою любовь и поддержку, сделать хоть что-нибудь, а вернее, все, что возможно, чтобы облегчить ей тяжесть утраты. Но он взвесил то, что может принести пользу Райне, и то, что может принести пользу Техасу, если законопроект о налогообложении железнодорожных компаний пройдет. Черт бы побрал Техас за то, что он требовал от Улисса слишком многого!

Погрузившись в мысли, Улисс не заметил, как поезд подошел к станции, и очнулся только когда кондуктор похлопал его по плечу:

– Ваша станция, сэр.

Улисс кивнул в знак благодарности и быстро встал. На платформе его ожидал Люк Тиг.

– Рад вас снова видеть, сэр.

Улисс выдавил из себя некое подобие улыбки:

– Я думал, мы договорились, что ты будешь звать меня по имени.

Молодой ковбой возмужал, прыщи у него побледнели и теперь не были так заметны. Выглядел он вполне уверенно. Они быстро погрузили багаж на одну из повозок.

– Улисс, сэр, хотите, чтобы правил я? – спросил Люк, когда они уселись.

– Меня бы это устроило, – отозвался Улисс. В теперешнем состоянии он мог бы съехать с дороги невесть куда.

– Как дела дома? – спросил Улисс, когда Люк пустил лошадей рысью.

– Насколько мне известно, прекрасно. – Люк лукаво улыбнулся Улиссу. – Но ваш отец не отчитывается передо мной о своих делах. Зато у меня есть свои новости.

Я и Нелли Сью в следующем месяце поженимся. Я буду очень признателен, если вы будете у нас шафером.

– С удовольствием, – ответил Улисс, хотя не был уверен, что сможет перенести эту церемонию без острого приступа зависти и сумеет это скрыть. Единственная брачная церемония, на которой он хотел бы присутствовать, была его и Райны.

– Но я не понимаю, почему ты выбрал меня. У тебя, должно быть, есть более близкие друзья.

– Я рассказал Нелли, что умер бы, если бы вы не отослали меня обратно домой в ту ночь, когда мы искали вашего отца. Скверно бы мне пришлось. Еще пара часов на холоде доконали бы меня. Думаю, я обязан вам жизнью. Кроме того, – он снова лукаво улыбнулся, – у остальных моих друзей нет костюмов.

Улисс рассмеялся в первый раз за несколько недель:

– В таком случае я буду твоим шафером. Только сообщи мне, где и когда.

– Я знал, что могу на вас рассчитывать, Улисс, сэр. Вы хороший человек, как и ваш отец.

Слова Люка пролились целительным бальзамом на душу Улисса, отравленную наветами во время жаркой борьбы за принятие законопроекта.

И все же ничто, сказанное другими, не могло сравниться с горечью слов, которые он обращал к самому себе. Он подвел Райну, он воображал себя джентльменом, а повел себя как негодяй. Как теперь убедить ее, что он изменился?

В то время как повозка приближалась к повороту на ранчо де Варгасов, он вдруг осознал, что не может ждать больше ни минуты и должен увидеть Райну немедленно.

– Прежде чем вернуться домой, мне хотелось бы заглянуть к де Варгасам, – сказал он Люку.

– Конечно, очень грустно, что Рио умер, – промолвил Люк. – Никто никогда не сможет заменить его.

– Отец уже нанял нового бригадира?

– Нет, насколько я знаю. – Люк повернул лошадей к подъездной дорожке, которая вела к дому де Варгасов.

Ранчо выглядело таким же преуспевающим, как и раньше. Улисс не мог этого не отметить. Изумрудно-зеленая весенняя трава была уже высотой по колено. Скоро придет пора косить.

– Кто же всем этим руководит? – спросил Улисс, указывая на ранчо де Варгасов.

– Мисс Райна. Я слышал, что она первоклассный командир.

– А как работники относятся к тому, что ими командует женщина?

– Жалоб я не слышал. Половина влюблена в нее, а остальные относятся к ней, как к дочери.

– Она с кем-нибудь видится?

– Я не понимаю, Улисс, сэр, что вы имеете в виду.

– За ней кто-нибудь ухаживает? Люк фыркнул:

– Она ни одному мужчине не разрешает к ней приблизиться.

«Слава Богу», – подумал Улисс.

Люк остановил повозку. Улисс спрыгнул на землю.

– Я ненадолго, – сказал он, гадая, пустят ли его в дом.

– Если вы имеете в виду меня, то не спешите, – подмигнул ему Люк, уселся поудобнее и надвинул широкополую шляпу на глаза. – У меня нечасто бывает возможность посидеть и подумать о том, что значит быть женатым человеком.

На стук Улисса вышла Велвет. Мрачное черное платье старило ее.

– Я тебя не ожидала, – сказала она ледяным тоном. Рядом с ней стоял Юсфул, своим ворчанием подчеркивая прохладное приветствие хозяйки.

– Могу я войти? – спросил Улисс, делая расчет на врожденное гостеприимство Велвет.

Сначала ему казалось, что он прочел в ее взгляде отказ. Она оглядела его с головы до ног, будто сравнивала с кем-то невидимым.

Потом, тряхнув головой, сказала:

– Думаю, это не повредит. Я только что сварила свежий кофе, и мне не хочется пить его в одиночестве.

Велвет отступила, давая ему войти, потом повела на кухню. Юсфул следовал за ним по пятам настолько близко, что Улисс чувствовал горячее дыхание пса на своих лодыжках.

– Райна дома?

– Сегодня она объезжает ранчо и проверяет изгороди. Для тебя это большая удача. Она бы тебя нипочем не впустила.

Вместо того чтобы достать фарфоровые чашки, которые Велвет держала для гостей, она налила кофе в две щербатые чашки. Если Велвет собиралась сделать какой-то намек, довести что-то до его сознания, то ей это удалось. Он был в ее доме из милости. Один неверный шаг, и она выволочет его на улицу за ухо.

– Сахар или сливки?

– Я пью черный, – ответил Улисс, стараясь говорить спокойно, хотя его худшие опасения начали подтверждаться.

Велвет протянула ему одну из кружек, выдвинула стул и села.

Улисс тоже взял стул и сел напротив нее. Юсфул лег у ног Улисса, не спуская с него глаз.

– Ты не умеешь обращаться с животными, – заметила Велвет с кислой улыбкой. – Некоторые считают, что они лучшие знатоки человеческой души, чем мы, люди.

– Возможно.

Выражение лица Велвет смягчилось.

– Я хочу поблагодарить тебя за цветы, которые ты прислал на похороны. Рио всегда любил сирень.

– Я был очень опечален, когда услышал о том, что произошло. Рио был замечательным человеком.

В первый раз Велвет посмотрела ему прямо в глаза:

– Ты это понял только теперь?

Улисс не дрогнув встретил ее суровый взгляд:

– Я многое понял, Велвет. Я столько раз вел себя как настоящий дурак, что не знаю, с чего начать.

Она прищурила глаза:

– Можешь начать, с чего хочешь.

Улисс не осуждал Велвет за то, что она жаждала его крови. У нее не было особых причин проявлять к нему снисходительность.

– Я был тупым и самодовольным болваном, особенно в том, что касалось вашей семьи. Я позволил своим сомнениям и страхам править своей жизнью. Сожалею, что не пришел в себя раньше, чтобы извиниться перед Рио.

Улисс испугался самого себя, потому что смотрел на Велвет сквозь пелену слез.

Она вытащила из кармана платок и протянула ему:

– Я воображала, что твои слова не смогут меня удивить. Но я ошибалась и теперь не знаю, что сказать.

– Вы и не должны ничего говорить. Вы и Рио – два самых прекрасных человека, которых я встречал в жизни. И у вас замечательная дочь. – Его голос сорвался.

– О чем ты, Улисс? Чего ради ты пришел?

Внезапно он понял, что должен сказать всю правду. Если он надеялся завоевать Райну, то должен склонить на свою сторону мать.

Он рассказал ей все, что случилось в Остине, начиная с того момента, когда понял, что любит Райну, и до сцены на балу.

– Я здесь для того, чтобы просить вашего разрешения ухаживать за Райной, – заключил он свою речь.

Велвет вздрогнула, как олень от звука ружейного выстрела.

– Для чего? – переспросила она.

– Я хочу получить ваше разрешение ухаживать за Райной.

– После всего, что случилось? Кроме того, я считала, что ты ухаживаешь за Алицией.

– Я к ней очень привязан. И все же я никогда не говорил и не делал ничего такого, чтобы дать ей основания для ненужных мыслей.

Велвет выпрямилась на своем стуле:

– Даже если и так, то за моей дочерью ухаживает Террилл.