Александра Торн - Бесстрашная

И все же, как ни призывала она на помощь силы небесные, она желала его. Она его хотела и ненавидела, любила и питала к нему отвращение – все эти чувства смешались в ней.

Как случилось, что из него вырос самый красивый малый в округе? А для Райны это было все равно что весь Техас. Она все бы отдала, чтобы только стереть эту ухмылку с его лица! Загвоздка состояла в том, как лучше это сделать: поцелуем или крученым справа?

Конечно же, она ошиблась, решив, что Старфайер был самым великолепным образчиком мужской породы, которого ей случалось видеть в жизни. Эта честь по праву принадлежала Улиссу. Знал ли он, какое действие оказывает на женщин? Пользовался ли он своим обаянием, чтобы заманивать бедных девушек в свою постель? Было ли возможным, что он выставлял напоказ перед обществом свою добродетель и в то же время втайне предавался пороку?

– Я слишком занята работой на ранчо, чтобы тратить время на политику. Грязь на моих руках – предмет гордости, потому что появилась благодаря честному труду.

Голос Райны был тягучим и сладким, словно мед, только что вынутый из улья. Но эта сладость обманчива, подумал Улисс. Эта девушка была усеяна шипами, как колючая проволока. Мужчина, который попадется на крючок, привлеченный ее чарами, скоро раскается в своей опрометчивости. Его сардоническая улыбка углубила ямочки на щеках.

– Ты уже помогла мне, и даже больше, чем можешь себе представить.

Ее глаза округлились от изумления:

– Что ты хочешь этим сказать?

Он искренне рассмеялся, зная, как это ее рассердит, и одновременно думая о том, как она чертовски хороша с разрумянившимся от гнева лицом.

– Постоянная вольная борьба, что мы ведем с тобой все эти годы, – лучшая подготовка для политика.

С минуту Райна смотрела на него, потом притворилась чрезвычайно увлеченной поводьями, которые пыталась должным образом приладить.

Старфайер. Черт бы ее побрал. Она ездит на Старфайере!

– Кто тебе разрешил ездить на этом жеребце?

– Отец. Лошадь надо было приручить. Я вызвалась это сделать. Есть возражения?

Возражения у него были, но он не решился их высказать. Уж только не ей. Рио де Варгас был не только отцом Райны, он был еще бригадиром и старшим мастером на ранчо Прайда да вдобавок лучшим другом его отца.

– Меня совершенно не интересует, кого ты объезжаешь. – «По крайней мере если это касается чертовых лошадей», – подумал он. – Какого ты мнения о Старфайере?

Выражение лица Райны смягчилось.

– Он настоящий зверь. К тому же умный. Из него получится замечательный конь.

Годы их отчуждения словно канули в вечность в эту удивительную минуту совместного восхищения великолепным жеребцом. И тут Улисс вспомнил, что собирался забрать Старфайера с собой в Остин.

Но он бы чувствовал себя по-идиотски, если бы стал ездить на лошади, прирученной девушкой. Особенно если эта девушка – Райна де Варгас.

Дочь шлюхи. Эти отвратительные слова неожиданно всплыли в сознании, а с ними вместе пришло еще более омерзительное воспоминание.

Каждый раз, когда он видел Райну, он вспоминал тот день в булочной и то, как этот день изменил его отношение к себе и к родителям. Он был чертовски уязвим и потому не способен справиться с открытием тайны своего рождения.

– Я привезла твою почту, – сказала Райна, соскальзывая с седла.

Когда она коснулась земли, груди ее подпрыгнули. Черт бы ее побрал! Она не считала нужным носить белье, как это делали все порядочные женщины. Впрочем, откуда в Райне де Варгас взяться порядочности?

В седле она ездила по-мужски. Туго обтягивавшие джинсы подчеркивали каждый изгиб, каждую линию ее тела: от талии, которую ему хотелось обхватить, до бедер, которые он жаждал раздвинуть.

Женщина, черт возьми, не имеет права носить брюки, облегающие ее словно вторая кожа, – любой мужчина пожелает узнать, что таится под такой одеждой.

Стараясь не обращать внимания на то, как бешено стучит сердце, перешагивая сразу через две ступеньки, Улисс начал спускаться с террасы. Он с трудом сглотнул комок, стараясь думать о почте, а не о соблазнительных очертаниях бедер Райны.

Она была так мала ростом, что если бы встала с ним рядом, между ее теменем и его подбородком еще осталось бы пространство.

Исходивший от нее аромат – смешанный запах мыла, трав и женского тела – ударил ему в ноздри, усугубляя желание.

Он испытывал к себе отвращение за то, что столь бурно реагировал на женщину, в которой видел противоположность всему, что ценил и уважал в представительницах слабого пола. Да будь он проклят, если позволит себе следовать инстинктам, а не разуму! Он поставил перед собой цель, осуществление которой поможет его штату и всему его населению. А такая женщина, как Райна, будет только мешать выполнению задачи.

– В чем дело? – спросила она. – Что-то не так?

– Я думал, что тебе нет до меня дела.

– Разумеется, нет. Только ты выглядишь очень… желтым. Я подумала, уж не заболел ли ты. Не хотелось бы что-нибудь подцепить от тебя.

Как бы подкрепляя ее опасения, собака заворчала и обнажила свои устрашающие клыки.

– Не беспокойся. У меня нет ни малейшего желания передавать тебе заразу, Квинни.

Она сжала губы так, что они превратились в узкую полоску, сунула ему в руки почту и, круто повернувшись, вскочила в седло, на прощание продемонстрировав мучительный образ своих округлых ягодиц. Ее брюки так обтягивали тело, что каждое полушарие было четко обрисовано грубой тканью. Дав волю воображению, он на минуту представил себе, что за ощущение возникло бы, если бы ему удалось подержать их в руках. Наверное, на ощупь они похожи на теплый шелк, подумал он.

– Может быть, у тебя есть время стоять тут и точить лясы, но у нас, работяг, дел невпроворот, – заявила она и пустила Старфайера легким галопом.

С развевающимися на ветру черными как смоль волосами она напомнила ему какое-то мифическое существо. Нет, не богиню, а скорее горгону Медузу.

Возвращаясь в кораль, Райна чувствовала раздражение. Каждый разговор с Улиссом оставлял у нее такое ощущение, будто с нее содрали кожу и обнажили нервы.

Похоже, что Старфайеру передалось ее настроение. Он вел себя беспокойно: приостанавливался, делал скачки в сторону, прядал ушами.

– Спокойнее, мальчик, – ворковала Райна, подаваясь вперед, чтобы погладить его по холке.

Ее собственная кобыла, желтовато-песочного цвета лошадка, ожидала в корале. Рио нигде не было видно. Вероятно, он отправился домой на ленч.

На ранчо Прайда царило полуденное затишье.

Райна спешилась и отвела Старфайера в большую каменную конюшню. Протерев ему шкуру, она поставила жеребца в стойло и отправилась на ранчо своих родителей.

Сначала они получили сто акров в подарок от Патрика Прайда по случаю бракосочетания ее родителей. Остальные прикупили позже, на деньги от продажи лавки ее матери.

Теперь площадь ранчо де Варгасов составляла тысячу акров.

Райна гордилась родителями. Они любили друг друга и сумели свить уютное семейное гнездышко в том возрасте, когда другие не решаются начинать все сначала. Но в то же время родители вызывали у нее беспокойство.

Велвет не могла забыть свое прошлое. Если не считать общения с Илке Прайд, она жила очень уединенно. А Рио был по-прежнему непоседлив. В свои неполные семьдесят лет он работал по восемнадцать часов в день, успевая уделять внимание и своему ранчо, и земле Патрика Прайда, для которого стал незаменим – он был его правой рукой.

Улисс мог бы избавить отца от части работы, сердито думала Райна. В его годы пора бы осесть и угомониться. Но ему было начхать на ранчо, да и на всех, кто там жил. С тех пор как Улисс вернулся из Гарварда и открыл адвокатскую контору в Керрвилле, а затем получил место в законодательном органе штата, он почти никогда не бывал дома.

Это несправедливо, думала Райна, хмурясь. Если бы ей предстояло унаследовать ранчо Прайда, уж она бы не дремала – все свое время тратила на то, чтобы содержать в порядке сто тысяч акров земли.

Улисс… Почему, о чем бы она ни думала, ее мысли снова и снова возвращались к нему?

И вот теперь, в двадцать с небольшим, она поняла, что может остаться старой девой, потому что не в состоянии рассмотреть ни одного достойного мужчины за тенью, отбрасываемой Улиссом на ее жизнь.

Илке и Патрик Прайд уже сидели за столом, когда в столовую вошел Улисс.

– Это голос Райны я слышала там во дворе? – спросила Илке с улыбкой.

– Да, она привезла почту.

– Как мило с ее стороны.

– «Мило» – слово неподходящее, и я не стал бы его употреблять, говоря о Райне, – ответил сын, отдавая почту отцу, прежде чем сесть за стол.

– Перестань, Улисс, ты, конечно, так не думаешь. Она прелестная девушка, – попеняла ему Илке.

– И отличная наездница, – добавил Патрик. – Рио повезло.

– Это в чем же? – Улисс не мог удержаться от вопроса.

– Мужчине не нужен сын, когда у него такая дочь. Она знает, как вести дела на ранчо, не хуже, чем отец.

От гнева лицо Улисса застыло. Ему надоело слушать, как отец восхваляет Райну де Варгас, выставляя ее образцом всех добродетелей, надоело слушать замаскированные сравнения с собственной персоной, которые всегда были не в его пользу.

– Есть на свете более важные вещи, чем умение ловко сидеть в седле, – сказал Улисс, стараясь сохранять спокойствие.

Глаза Патрика приобрели сходство с буравчиками.

– Возможно, ты и прав, если речь идет о городских жителях. Но мы фермеры. По крайней мере твоя мать и я. Думаю, лошади и скот не имеют большого значения для законника, как ты.

– Ну хватит вам, – вмешалась Илке, прежде чем Улисс нашелся, что ответить. – Неужели нельзя хоть раз спокойно поесть?

Патрик посмотрел на Илке с таким неприкрытым обожанием, что у Улисса возникло неприятное ощущение, будто он тайно подглядывает за ними в дверную щелку.