Улисс оторвал взгляд от пламени в камине и оглядел комнату – его глаза обшаривали все ее углы, будто нужный подарок мог появиться где-нибудь сам собой. Черт бы побрал эту девчонку! Она изобрела новый способ мучить его, думал Улисс, подходя к окну.

Слабый свет шел из амбара. Должно быть, работник, приставленный охранять его ночью, грелся внутри.

И в мгновение ока нужное имя всплыло в памяти Улисса – Старфайер. Он прекрасно помнил выражение лица Райны, когда она просила продать ей жеребца. Ее широко расставленные зеленые глаза были полны надежды, как глаза ребенка, и так же мгновенно в них отразилась боль, когда он сказал, что подумает о ее просьбе.

Но не сдержал своего слова. Он каждый день выезжал на Старфайере, совершенно забыв о просьбе Райны. Хотя Улисс и не был привязан к животным так, как Райна, но предпочитал Старфайера любой другой лошади. Боже милостивый, неужели он всерьез обдумывал ее просьбу? Неужели он смог бы расстаться с этим великолепным жеребцом?

Разумеется, нет. Это было бы больше, чем просто знак внимания. Старфайер был подарком такого рода, который мужчина дарит женщине, если собирается на ней жениться.

И все-таки, начав об этом думать, Улисс не мог выкинуть этой мысли из головы. Райна объезжала этого коня. В тот день, когда она привезла ему почту, она выглядела великолепно, сидя на Старфайере. Никогда еще он не видел двух неприрученных созданий, двух диких существ в столь совершенной гармонии друг с другом. Кроме того, какое значение мог иметь один конь, когда Улисс мог позволить себе купить любого, если бы у него явилось такое желание?

Он прижал ладонь ко лбу, чтобы проверить, нет ли у него жара. Нет, вроде не было. Так почему же он вновь и вновь возвращался к этой абсурдной идее расстаться со Старфайером?

Как всегда с ним бывало, когда приходилось справиться со сложной проблемой или предстояло принять трудное решение, он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, а потом начал мысленно перебирать все «за» и «против», стараясь беспристрастно взвесить свой щедрый жест.

Конечно, он отдаст великолепный экземпляр конской породы, но человек, обладающий собственностью, имеет обязательства использовать эту собственность наилучшим образом, а Старфайер станет замечательным лихим конем.

Улисс надеялся использовать его на племя, но Райна слишком любит лошадей, чтобы серьезно возражать, если он попросит ее свести Старфайера с лучшими кобылами Прайдов.

Райна может неправильно истолковать причину, подвигнувшую Улисса сделать ей такой подарок. Улисс ни в коем случае не хотел бы, чтобы Райна вообразила, что за этим стоит что-то личное.

С другой стороны, его щедрость произведет огромное впечатление на Алицию, а Улисс хотел произвести на нее впечатление. Она бранила его за бесцеремонное обращение с Райной и не поверила ему, когда он сказал, что Райна вовсе не возражает против его манеры поддразнивать ее. Между этими двумя женщинами возникла нежелательная для него дружба. Но ему не повредит, если у Райны будет повод сказать о нем Алиции что-нибудь хорошее.

Улисс покачал головой. К его изумлению, соображения «за» не перевесили соображения «против». Собственно говоря, весы справедливости оказались в полном покое, если не считать одного: где-то глубоко внутри по причинам, которые у него не хватало духа вытащить на свет, он и в самом деле хотел подарить лошадь Райне.

Боже, как бы он хотел присутствовать в конюшне ее отца, когда она найдет там Старфайера. Учитывая то, как плохо Райна умела скрывать свои чувства, на ее удивление и радость стоило бы взглянуть!

О черт, подумал он, выходя в холл и снимая с вешалки теплую куртку. Кого, собственно, он пытался обмануть, обвести вокруг пальца?

– Веселого Рождества, Квинни, – пробормотал он, направляясь к двери.

Услышав, как Улисс вышел из дома, Шарлотта отворила дверь спальни и на цыпочках вышла в холл. Из-под дверей Алиции и Патрика свет не пробивался. Если не считать печального стона ветра в трубах, в доме было тихо.

Она вернулась в свою комнату, поправила пояс своего бархатного платья и затянула потуже, потом наклонилась, чтобы вытащить из-под кровати кучу подарков, завернутых в тонкую бумагу. Хотя ее подарки и не были столь роскошными, как в прежние годы, она была чрезвычайно довольна своим выбором и чувствовала себя даже счастливее, потому что собиралась провести Рождество с людьми, которые были ей по-настоящему дороги.

В последние десять лет супружества с Найджелом праздники были для нее горьким фарсом – пьесой в одном действии, разыгрываемой для Алиции.

Найджел всегда приезжал в сочельник из Лондона и уезжал до конца следующего дня. Она притворялась безумно счастливой, потому что он был снова дома. Он привозил ей дорогие безделушки, в то время как она знала, что своей очередной любовнице он, вероятно, преподнес что-нибудь гораздо более грандиозное. Она наблюдала, как он разыгрывал любящего отца, и подавляла ревность при виде пылкой нежности, проявляемой Алицией к отцу, полная решимости никогда не разбивать иллюзий дочери так, как были разрушены ее собственные.

Но она не должна была позволять вторгаться горькому прошлому в настоящее. Ее план пока что осуществлялся наилучшим образом.

Алиция и Улисс проводили вместе много времени. Убедить Патрика позволить им отправить их вдвоем срубить дерево и поставить елку – было гениальной идеей, думала Шарлотта.

Когда они вернулись, глаза Алиции ярко блестели, а Улисс был чрезвычайно предупредителен. Может быть, он поцеловал Алицию, пока они были вдвоем? Боже, Шарлотта так на это надеялась!

Патрик, несмотря на всю свою скорбь, все-таки заразился праздничным настроением. Он выглядел очень забавно, неуклюже развешивая своими большими руками гирлянды, и Шарлотта с трудом удерживалась, чтобы не обвить руками его шею. Она надеялась, что Патрику понравится ее подарок и что он скорее принесет ему радость, чем усугубит скорбь.

Фотография Илке была сделана двадцать семь лет назад, когда бродячий фотограф попросился приютить его на ночь. Шарлотта настояла на том, чтобы он сфотографировал ее и Илке, и много потрудилась, чтобы выглядеть наилучшим образом, примеряя одно платье за другим, пока не убедилась, что выбрала нужное.

Илке же, напротив, настояла на том, чтобы ее сфотографировали в ее повседневном платье. Она сидела, уставившись прямо в камеру неукротимым взглядом, и эта решимость сверкала в ее глазах, в то время как Шарлотта, позируя фотографу, изобразила сладкую жеманную улыбку.

Фотографии прислали через несколько недель, и пакет был адресован Шарлотте. Она была так изумлена и даже испугана, увидев, до чего хороша Илке, что так никогда и не показала ей снимки. Но она не нашла в себе сил выбросить их. Этот портрет так и путешествовал с ней по Англии, брошенный куда-то на дно чемодана, а в Гленхэйвене она прятала его в кухонном шкафу все эти долгие годы.

Шарлотта привезла фотографию с собой, намереваясь подарить Илке. Теперь же, вставленная в блестящую серебряную рамку, завернутая в блестящую бумагу и перевязанная красной лентой, она лежала среди остальных подарков под елкой.

В этом доме, где все еще царил траур, Шарлотту удивили лежавшие под елкой подарки. Она задержалась, чтобы прочесть приколотые к ним карточки, и убедилась, что они от Улисса. Как любезно с его стороны! Должно быть, он оставил их здесь до того, как вышел из дома по каким-то своим делам.

Шарлотта положила свои подарки рядом. Для Алиции выбрали совершенно особенный подарок, хотя Шарлотте он не стоил ни пенни. Теперь ей не понадобятся колье из рубинов и алмазов, а также серьги и браслет, которые Найджел подарил ей во время их первого путешествия в Индию.

В те времена они все еще любили друг друга. И роскошный убор был знаком этой любви, тогда как теперь он был символом ее любви к дочери. Как великолепно будут выглядеть эти драгоценности на Алиции! Кто знает? Если политические устремления Улисса будут успешны, возможно, Алиция однажды наденет их на вечер в Белом доме.

Последним Шарлотта положила под елку подарок, предназначенный для Улисса. Она долго раздумывала над тем, что подарить ему, и остановилась на довольно скромном комплекте запонок из гагата, которые Найджел любил и носил до тех пор, пока его вкусы не стали более претенциозными.

Она намеревалась произнести прелестную речь, когда Улисс откроет свою коробочку, и сказать, что считает его своим сыном. Если он был хотя бы наполовину так умен, как казался, то он должен был понять ее намек.

Разложив подарки, Шарлотта выпрямилась и остановилась, глядя прямо перед собой. Она не видела елки, а только картины из прошлого. В этом доме она проводила свое первое Рождество вдали от семьи. Они устроили вечер, и Шарлотта танцевала с грозным Сэмом Хьюстоном в этой самой комнате. Что за великолепный плут и озорник получился из него, но он и вполовину не был так хорош, как Патрик. В тот вечер Патрик превзошел всех мужчин.

С печальной улыбкой Шарлотта подобрала юбки и поднялась к себе наверх. Как же она решилась бежать из этого дома?

Как она могла бежать от Патрика? Что за безмозглой, глупой девчонкой она была в то время!


Аромат кофе пробудил Райну от сна. Она улыбнулась, потянулась не торопясь, радуясь предстоящему дню. Она знала, что к завтраку будет готов свежеиспеченный кекс с цукатами.

Райна и ее родители обычно после завтрака отправлялись в гостиную, где под елкой их ожидали подарки. Райна помнила, что однажды ей подарили замечательную куклу с синими глазами, которые открывались и закрывались. В другой раз ей подарили санки и коньки. Она до сих пор еще пользовалась сделанным для нее на заказ седлом, которое получила тоже в подарок, когда ей исполнилось шестнадцать. Но не воспоминания о подарках она больше всего лелеяла в своей памяти. Гораздо дороже была любовь, воплощенная в этих дарах.

Хотя теперь Райна была уже взрослой, чтобы ожидать Рождества с необузданной детской радостью, она поспешно встала и начала одеваться.