Затаив дыхание, Беатрикс смотрела на кавалькаду, приближавшуюся к ее дому. Впереди бежали огромные черные псы, и некоторые из них были величиной с жеребят. Все они бешено вращали своими ярко-красными глазами, но теперь уже не лаяли. Кони же, что неслись следом за псами, лишь отдаленно напоминали обычных скакунов. На самом же деле это были какие-то весьма устрашающего вида существа с гигантскими конскими крупами, с вытянутыми, как у сказочных морских чудищ, головами и с покрытыми рыбьей чешуей необычайно длинными ногами, а копыта их, мерцавшие золотом, лишь едва касались земли, так что казалось, они летят по воздуху.

Но еще более ужасными казались те, кто восседал на этих скакунах. Предводитель, скакавший впереди, был вдвое выше ростом обычного человека и в два раза шире в плечах любого из смертных – то есть был под стать своему коню. Его каштановые волосы, длинные и густые, струились по плечам и по спине и ниспадали на круп коня. На нем не было рубашки, одна лишь кольчуга, и в руке он держал меч, которым можно с одного взмаха срубить дерево. Предводитель остановил свой взгляд на Беатрикс, и она, поморщившись, приставила ладонь к глазам, словно защищаясь от пронзительного взгляда этого всадника; казалось, его глаза видели ее насквозь, вонзались в самую душу. Беатрикс сразу же почувствовала, что он ясно видит все ее ошибки, все ее проступки; более того, ей казалось, что он без труда мог бы прочесть все ее мысли.

По-прежнему прикрывая глаза ладонью, Беатрикс покосилась на спутников длинноволосого всадника; все они были ужасными монстрами, отвратительными существами из самых страшных сказаний и легенд. Некоторые из них походили на обычных людей, вернее, на мертвецов, которых оживили, очевидно, лишь для того, чтобы они прискакали сюда на своих исполинских конях. Другие же были с когтистыми лапами вместо рук, а третьи покрыты чешуей, словно рыбы. Но все они казались на редкость омерзительными, так что у Беатрикс к горлу подступила тошнота и даже голова закружилась.

Тут конь предводителя зафыркал и ударил в землю копытом, словно привлекал внимание Беатрикс к своему хозяину. Она снова взглянула на длинноволосого всадника. Теперь его меч покоился в ножнах, а в руке он держал сверкающий золотом ошейник.

– Беатрикс Левенах! – сказал предводитель зычным голосом. – Беатрикс Левенах, я пришел за волком. Где он?

Она вздрогнула и, задыхаясь, пробормотала:

– Я… не знаю, не знаю… – Собственный голос звучал у нее в ушах так, словно доносится откуда-то издалека. – Он сражался с вампиром, а потом…

– Олдер де Уайт и есть вампир. – Всадник смерил ее строгим взглядом. – Но он мой вампир. И я хочу, чтобы он вернулся ко мне. А тебе не стоило бы защищать того, кто когда-то уничтожал твоих предков.

– Он пришел сюда, чтобы отомстить своему обидчику, – возразила Беатрикс. Голос ее дрогнул, но она продолжала: – Он сражался с вампиром, который…

– Я хорошо знаком с Ласло ле Мортом, – перебил предводитель. – И мне известно, почему Олдер пренебрег своими обязанностями и решил найти кровососа. – У Беатрикс подгибались колени под тяжелым взглядом длинноволосого гиганта. – Кроме того, он пришел за тобой, Левенах. Ты об этом знаешь?

Беатрикс кивнула и прошептала:

– Да, знаю.

– Хм…

Казалось, предводитель о чем-то задумался. Отвернувшись, он окинул взглядом лес, и свет, исходивший из его глаз, ярко осветил все деревья.

Беатрикс проследила за взглядом грозного всадника и почти сразу же увидела Олдера. Он стоял у какого-то мерцающего холмика, и Беатрикс тотчас поняла, что Ласло де Морт мертв. А губы, подбородок и шея Олдера были черны от крови вампира. Он смотрел на огромного всадника без страха, но в глазах его была обреченность.

– Святейший Михаил… – проговорил наконец Ол-дер без всякого выражения и тут же опустился на колени прямо в гниющие, стремительно разлагавшиеся останки Ласло. – Святейший Михаил, пощади меня.

Беатрикс подняла глаза на архангела.

– Пощади его, – прошептала она. – И не забирайте его, пожалуйста. Он пытался все исправить. Он спас меня, а Ласло мертв…

Михаил сделал вид, что не слышал ее.

– Олдер де Уайт, ты нарушил наш договор, – продолжал архангел. Он вдруг взмахнул над головой золоченой веревкой с золотым ошейником – и в следующее мгновение ошейник обвил горло Олдера, полностью прикрыв его шрам. – Ты, Олдер де Уайт, снова займешь место в своре.

– Нет! – воскликнула Беатрикс.

Олдер поднял голову и посмотрел на Михаила:

– Архангел, я не заключал с тобой никаких соглашений.

– Да, верно. Я взял тебя в Охотники вместо того, чтобы отправить в ад, хотя ты именно ад и заслужил. В том и состоял наш договор. – Михаил немного помолчал. – Но теперь, когда Ласло де Морт мертв, ты можешь сам сделать выбор. Присоединяйся ко мне – или навечно спускайся в ад.

– Нет! – вновь воскликнула Беатрикс и бросилась к архангелу.

– Беатрикс, назад! – крикнул Олдер.

Огромный конь угрожающе заржал и вскинул копыто, но Беатрикс храбро подошла к коню и прижала ладони к боку животного. Тут Михаил вдруг наклонился и, схватив Беатрикс за ворот туники, оторвал от земли. Она пронзительно вскрикнула, и по телу ее пробежала дрожь. Архангел же держал ее так, как, наверное, мог бы держать за хвост пойманную мышь. Какое-то время он разглядывал ее с любопытством, потом произнес:

– Ты испытываешь мое терпение, Левенах.

– Пожалуйста, не забирай его! – взмолилась Беатрикс.

Она по-прежнему дрожала от страха, ибо чувствовала его силу – эта сила пронизывала все ее существо. И все же не отступала; судорожно сглотнув, она прошептала:

– Архангел, я люблю его.

– Ты любишь проклятое Богом создание? – В вопросе Михаила звучал вызов. – Любишь того, с чьей помощью был уничтожен едва ли не весь твой род? Того, которому ты и сейчас нужна лишь как средство для достижения цели?

– Сними с него проклятие, – продолжала Беатрикс. – Я знаю цену, которая должна быть заплачена за возвращение его души.

– И ты, конечно, готова заплатить эту цену, – насмешливо заметил Михаил.

– Нет! – закричал Олдер, и Беатрикс услышала его шаги. – Я этого не допущу!

Глядя прямо в глаза архангела, Беатрикс кивнула и тихо сказала:

– Я все знаю, и я согласна.

Михаил с силой дернул за веревку, и Беатрикс услышала сдавленный крик Олдера.

– Не приближайся ко мне, волк, – предупредил архангел.

Следующие его слова были обращены к Беатрикс – он все еще держал ее перед своим лицом за ворот туники.

– Левенах, ты уверена, что все понимаешь? Ты знаешь, что именно должно быть сделано?

Она снова кивнула.

– Я знаю, что Олдер должен испить живой крови Левенах. И я позабочусь о том, чтобы это было сделано, клянусь.

Голос ее теперь звучал уверенно и твердо.

– Но если ты этого не сделаешь, – Михаил взглянул на Олдера, – то я непременно вернусь и убью вас обоих. Ты понял?

Беатрикс судорожно сглотнула и проговорила:

– До того как закончится ночь, к нему должно вернуться то, что у него когда-то отняли.

– Беатрикс, ты не понимаешь, что обещаешь, – пробормотал Олдер.

– Что ж, очень хорошо.

Михаил опустил Беатрикс на землю. И в тот же миг Олдер метнулся к архангелу.

– Забери меня с собой, Михаил! – потребовал он. – Или отправь в ад. Только не оставляй здесь, с ней. Я не стану пить ее живую кровь.

Михаил щелкнул золотой веревкой, и ошейник соскользнул с шеи Олдера.

– Если ты не сделаешь того, что обещает Левенах, я вернусь и накажу ее за ложь.

Пристально взглянув на Олдера, Михаил криво усмехнулся и добавил:

– Ты заложник ее клятвы, а с вампирами я сделок не заключаю.

Беатрикс приблизилась к Олдеру и положила ладони ему на плечо. Но он вздрогнул и тут же сбросил ее руку. Причем в глазах его было столько ярости, что Беатрикс невольно отшатнулась. Но еще больше ее поразили слезы, блеснувшие в глазах Олдера.

– Ты не понимаешь, что наделала, Левенах! – воскликнул он в отчаянии. – Ты уничтожила нас обоих!

Беатрикс покачала головой:

– Нет, Олдер, ты ошибаешься. Доверься мне. Ты должен мне довериться, должен…

Огромный конь нервно заплясал под архангелом Михаилом. И тут же над поляной прокатился трубный глас. Монстры, сопровождавшие архангела, принялись пронзительно выть; казалось, им не терпелось покинуть это место. Однако Михаил еще не все сказал. Пристально глядя на Беатрикс, он проговорил:

– Ты хорошо заботилась о своих подопечных, Левенах, и я молюсь, чтобы ты успешно справилась и с этим делом. – Он указал перстом на Олдера, затем окинул взглядом площадку перед постоялым двором, где повсюду лежали раненые и мертвецы. – Как только я уеду, лимнийцы вернутся в свои дома. Они не будут ничего помнить о том, что происходило здесь этой ночью, и они решат, что погибших соплеменников унесла болезнь. Если я не вернусь, чтобы забрать тебя в ад, ты будешь и дальше исполнять свой долг, защищая лимнийцев от тех, кого оставил после себя Ласло. Ты понимаешь?

– Да, конечно… – выдохнула Беатрикс.

– Да будет так, – сказал Михаил.

Едва лишь слова эти слетели с его губ, как поднялся могучий ветер, пронесшийся по поляне, и Беатрикс вдруг увидела огромные крылья за спиной у архангела. И тотчас же кони громко заржали, а Михаил, окинув взглядом свое войско, зычным голосом закричал:

– А теперь на Охоту!

Порывом ветра и Беатрикс, и Олдера повалило наземь, когда всадники с оглушающим ревом взмыли в воздух. Через несколько мгновений они исчезли за верхушками черного леса, и на поляну тотчас же опустилась кромешная мгла – давно погасли и факелы лесного народа, и колдовские огни, что зажгла Беатрикс.

Через некоторое время лимнийцы зашевелились, но люди не обращали внимания ни на Олдера, ни на Беатрикс; двигаясь как лунатики, они поднимали с земли тела мертвых и раненых и уносили их с собой в лес. Вскоре все они исчезли за деревьями и побрели по лесной тропинке в свои убогие жилища.