Я опустила глаза.

– А если я отвечу «да»?

– Винсент может тебя обратить – уверена, он согласится, если ты его об этом попросишь. Нам позволено обращать смертных, у которых есть печать Прародительницы. По сути, они такие же каратели, как и мы, просто по какой-то причине в детстве им пришлось выбрать другую дорогу. Или, если хочешь… я тебя обращу.

– И… что будет потом?

– Мы будем крепко связаны. Связь создателя и его создания – это самая крепкая связь, которая только существует в двух мирах, светлом и темном. Мы будем чувствовать боль и радость друг друга даже на большом расстоянии, будем читать мысли друг друга. И я буду иметь над тобой определенную власть, как существо, которое тебя создало.

– Как ваш с Винсентом создатель?

Дана кивнула.

– Да, почти так. С одной разницей: наш с Винсентом создатель отпустил нас и заставил забыть о нем. Такая связь ослабляет нас.

– А он о вас помнит?

– Создатель не может забыть свое дитя. Он помнит всех нас. И слышит, когда мы к нему обращаемся. Но… не отвечает.

Я легла и положила руки под голову.

– Ты знаешь, кем он был? Ваш создатель?

Дана покачала головой.

– Нет. Но одно знаю точно: он – очень древнее и могущественное существо.

В воцарившейся тишине Дана потушила сигарету в пепельнице и, подойдя к окну, взяла свою сумочку.

– У меня есть для тебя подарок, Лорена, – сказала она. – Винсент дал тебе браслет, а я дам тебе кое-что другое. Это должно защитить тебя.

– Защитить от кого? – не поняла я.

– Да поможет тебе Великая Тьма, и тебе не нужно будет ни от кого защищаться. Но подстраховаться не мешает, верно?

Я внимательно разглядывала небольшой флакон с черной жидкостью, после чего включила ночник, поднесла его к свету и обнаружила, что содержимое вовсе не черное, а темно-красное.

– Это… кровь? Чья?

– Моя, – ответила Дана. – Когда пойдешь на вечеринку к Маре, возьми этот флакон с собой. И если случится что-нибудь…неприятное , то просто выпей.

– И что случится? Я превращусь в вампира… в смысле, в такое же существо, как вы?

Дана подошла к кровати и села.

– Конечно, нет, девочка. Для того чтобы превратиться в такое же существо, как мы, нужно пройти особый ритуал, и он длится не один день. А ты уже приняла свое решение?

– Вечная жизнь – это очень соблазнительно, спору нет. Но что я дам этому миру, если получу возможность жить вечно?

Дана снова легла и посмотрела на меня.

– Ты думаешь, что тебе нечего дать этому миру?

– Думаю, что нечего. У вас есть предназначение, цели, способности… а что есть у меня? Что будет делать человек, родившийся смертным и психологически являющийся смертным, с вечной жизнью? Для того чтобы понимать, что такое жить вечно, нужно изначально родиться для этого… кто-то родился для того, чтобы быть смертным. Кто-то родился для того, чтобы стать бессмертным. Ведь во всем этом есть свой смысл, правда?

– Правда. Слава Великой Тьме, ты сделала правильный и мудрый выбор.

(3)

К дому Мары я подошла рано – до вечеринки оставалось больше часа. Столы на большой поляне уже были накрыты, на садовых фонарях красовались длинные разноцветные гирлянды из бумажных флажков. Подошедший официант предложил мне бокал шампанского, но я предпочла стакан холодной воды: на улице было так жарко, что думать об алкоголе не хотелось. Я сделала пару глотков и принялась изучать сад в поисках кого-то из гостей – скучать целый час мне хотелось меньше всего. За этим занятием меня и застала Мара: она подошла сзади и погладила меня по плечу.

– Рановато ты сегодня, – сказала мне она. – Первые гости вот-вот подтянутся, но большинство всегда опаздывает, так что начнем как минимум часа через два. Где твои бессмертные друзья и покусанный Незнакомкой художник? Я думала, вы придете вместе.

Я снова окинула взглядом накрытые столы.

– По правде говоря, мы договаривались встретиться, но в последний момент у Винс… Кристиана появились какие-то дела, и он сказал, что они приедут позже.

– Дела, дела, – передразнила Мара, перекладывая в другую руку бокал с шампанским. – И какие дела могут быть у карателей? Смотри-ка. А у нас первые гости.

Я обернулась и встретилась взглядом с Анной. Она уже успела взять у официанта порцию мохито, и теперь молча изучала нас с Марой, чуть заметно улыбаясь.

– Госпожа Креймер, – заговорила я. – Приятно вас видеть. Надеюсь, вы готовы повеселиться?

– О да, – ответила Анна. – Повеселиться я готова всегда. Даже в три часа ночи. У вас тут очень мило, – обратилась она к Маре. – Похоже, вечер намечается великолепный.

Обычная доброжелательность Мары куда-то испарилась вместе с гостеприимством. Она напряженно вглядывалась в лицо Анны, так, будто хотела увидеть там что-то, скрытое от посторонних глаз. От гостьи это не ускользнуло – еще бы, такое поведение заставило бы почувствовать себя неуютно любого.

– Со мной что-то не так? – вежливо, но прохладно улыбнулась она.

– О нет, нет, что вы. – Мара выдержала паузу. – Извините… это все моя вина. Сегодня с самого утра не очень хорошо себя чувствую. Тошнит, кружится голова… наверное, за ужином съела что-то не то.

На лице Анны промелькнуло сочувственное выражение.

– Какая жалость, – проговорила она. – Хочется верить, что в скором времени вы почувствуете себя лучше. Может, вам стоит выпить воды с лимоном?

– Отличная мысль. – Мара улыбнулась и посмотрела на меня. – Лорена, дорогая, на кухне, в корзине рядом с холодильником, есть лимоны. Поухаживай за мной, будь добра. А заодно и за нашей гостьей. Вы ведь не откажетесь?

– Напротив – буду рада. В такую жару вода с лимоном – самое лучшее, что только можно придумать.

Принято считать, что вакханки превращают свое жилище в подобие вороньего гнезда, но дом Мары всегда сиял чистотой, а кухня была просто стерильной: белоснежная раковина, ни одной крошки на столе, пол, на котором пыль и грязь не обнаружили бы даже под микроскопом. Я нашла корзину с фруктами, извлекла из нее лимон, положила его на небольшую тарелку и взяла нож. А потом подняла голову, бросила взгляд в окно и увидела там Анну. Она наблюдала за моими манипуляциями, но заговаривать не торопилась. Похоже, настоящие вампиры на самом деле передвигаются так же быстро, как и вампиры из кино, подумала я, принимаясь нарезать лимон.

Тем временем Анна положила руки на подоконник и спросила у меня:

– Ты будешь смотреть на то, как я тут торчу, или впустишь меня? Я хочу с тобой поговорить.

Я отвлеклась от своего занятия и несколько секунд смотрела на нее, пытаясь понять, что она имеет в виду под словами «впустишь меня».

– Впустить тебя? Ты хочешь залезть в окно? В доме есть дверь.

– Впусти меня, черт побери. – Тон ее уже не был вежливым. – Я могла бы попросить разрешения у твоей подружки, ведь дом принадлежит ей, но на тебе браслет из храмового серебра. Человек, который его носит, становится хозяином любого дома, где он находится, и вампирам туда входа нет. До тех пор, пока им не позволят войти.

– Я не разрешаю тебе входить.

Анна выпрямилась, и в ее глазах появилась неприкрытая, почти животная ярость. Если до этого ее еще можно было принять за человека, то теперь она на самом деле выглядела вампиром: существом, которое разорвет тебя на части и не особо озаботится тем, что совершило.

– Впусти меня немедленно ! – потребовала она. – Не знаю, что вы задумали, но в ваши игры я играть не собираюсь! Либо впусти меня, либо выбрось этот чертов браслет, потому что я рано или поздно все равно до тебя доберусь!

– Не знала, что ты переключилась с эльфов на обычных людей.

Анна издала звук, который можно было принять за рычание, и сделала пару шагов от окна.

– Ладно. Твой бессмертный дружок, наверное, не сказал тебе, что браслет защищает тебя только тогда, когда ты находишься в помещении. Так что мы поговорим, когда ты выйдешь. У меня есть время, а вот терпение мое на исходе. Советую выйти побыстрее .

Убедившись, что Анна ушла, я выглянула на улицу. Гости уже понемногу собирались, и Мара отвлеклась от своей тошноты (если это не было притворством): теперь ей нужно было играть роль гостеприимной хозяйки. А мне досталась роль вампирского ужина. В конце-то концов, сколько я уже смогу просидеть в доме? Час? Два часа? Три часа? Когда-нибудь мне все равно нужно будет выйти.

Первой моей мыслью было позвонить Винсенту. Я открыла сумочку в поисках сотового телефона, но поиски успехом не увенчались. И неудивительно: я часто забывала телефон дома. Уж лучше бы я забыла его в тот момент, когда ждала какой-нибудь важный звонок. Домашним телефоном Мара не пользовалась, а больше позвонить было неоткуда. Может, все же стоит выйти и не злить Анну попусту? В конце-то концов, а если она хочет просто поговорить? Впрочем, в этом я сомневалась: она пила кровь и убивала, но глупость точно не относилась к числу ее пороков. Скорее всего, она понимала (или чувствовала), что происходит. И, конечно же, знала больше меня.

Я присела на один из стульев рядом с барной стойкой, отделявшей основную часть кухни от столового уголка, и снова принялась рыться в сумочке на предмет чего-либо, что помогло бы мне решить проблему. Может быть, телефон все же здесь, просто он завалился за подкладку? Там аппарата не оказалось, зато я нащупала небольшой предмет цилиндрической формы, извлекла его, подцепив ногтем оторвавшийся внутренний карман. Предмет оказался флаконом с кровью, который мне «подарила» Дана.