(2)

Я очнулся от того, что меня ударили по лицу. Это был не такой уж чтобы сильный удар, но туман в голове рассеялся. Я приподнялся на локтях, оглядываясь и пытаясь определить, где нахожусь. Как ни странно, я лежал в своей кровати.

– Просыпайся , – обратился ко мне смутно знакомый голос. – Ты спишь слишком долго даже для смертного.

Я потряс головой, прогоняя остатки сна.

– Можно было бы разбудить меня повежливее – в аптечке есть нашатырный спирт. – Тут я замолчал: до меня начал доходить смысл последней фразы. – В смысле – даже для смертного?

– В прямом смысле. Или ты перестал быть смертным, а я пропустила это важное событие?

Сидевшая на кровати женщина протянула руку, включила ночник, и я узнал в ней Еву. Точнее, Дану. А еще точнее – я и понятия не имел, как оказался в своей кровати, как она вошла в дом, и что произошло. Опыт общения со сверхъестественными существами у меня был небольшой, но одно я уяснил точно: лучше не злить их и задавать поменьше вопросов, они все расскажут сами. Или не все, но то, что сочтут нужным рассказать.

– Дана, – кивнула она мне и улыбнулась. – Не перевариваю имя «Ева», оно напоминает мне о той сучке, которая возомнила, что может занять место Прародительницы в Раю.

– Дана, – закивал я в ответ. Черт, я и забыл, что они умеют читать мысли. – Может, ты хочешь чаю, кофе? Или коньяка?

Она покачала головой.

– Лучше дай-ка посмотреть на твои боевые раны. – С этими словами она наклонилась к моей шее и несколько секунд внимательно изучала что-то, после чего прикоснулась пальцем к коже. – Ну и ну, парень. Она тебя укусила.

– Укусила ?! – ужаснулся я. – Меня никто не кусал!

– Незнакомцы хорошо умеют заговаривать зубы. Посмотри сам, если не веришь.

Дана взяла свою сумочку, достала оттуда крошечное зеркало и отдала мне. Я оглядел свою шею и обнаружил две аккуратные красные точки.

– Видел? – спросила она. – Такое украшение оставляют после себя вампиры, когда они кем-то кормятся .

– И… что теперь? Я превращусь в вампира?

– Ты что, не смотришь сериалы про вампиров? Для того чтобы ты превратился в одного из них, твой создатель сначала должен выпить твоей крови, потом ты должен выпить его крови, а потом вы должны провести в обнимку в могиле целые сутки.

– Даже если бы и смотрел, то… честно признаться, я думал, что вампиров не бывает…

Дана скрестила руки на груди.

– Не бывает ? – переспросила она. – То есть, ты считаешь, что нашего с Винсентом создателя не было? И что мы с Винсентом – плод твоего воображения?

– Я был бы рад, если бы все объяснялось именно так. Но ведь вы не вампиры.

– С точки зрения классификации темных существ – нет. Мы выше вампиров. Но с точки зрения нашего происхождения и нашего образа жизни нас можно считать вампирами. Во-первых, мы все когда-то были обращены. Во-вторых, самые старшим из нас – таким, как я, например – иногда требуется кровь, иначе мы заболеваем, впадаем в депрессию и умираем.

Я инстинктивно натянул на себя одеяло, закрывая шею.

– Не волнуйся, я сыта, – успокоила меня Дана. – А если бы не была сыта, то воспользовалась бы твоей беспомощностью и не стала бы травмировать твою расшатавшуюся психику.

– А Винсент… он тоже пьет человеческую кровь?

– Он моложе меня, это другое поколение. Им не требуется человеческая кровь для того, чтобы существовать. Он ее даже не пробовал – она не представляет для него интереса. Ты ведь не будешь пить невкусную воду, если у тебя есть свежевыжатый апельсиновый сок?

Дана достала из сумочки портсигар и, открыв его, извлекла тонкую сигарету.

– Ну, что мы будем делать, мальчик? – спросила она. – Если бы я не подоспела вовремя и не забрала бы тебя оттуда, твоя Анна за сутки сделала бы то, чего уже нельзя исправить.

– А как ты меня оттуда забрала?

Она самодовольно улыбнулась.

– У женщины должны быть свои секреты. Так что? Есть идеи касательно того, как мы избавимся от твоего надоедливого друга Винсента?

– Почему мы должны от него избавляться? – не понял я.

Дана щелкнула зажигалкой.

– Я живу на этом свете уже три тысячи лет, а вы, смертные, не меняетесь. Мы ловим Незнакомцев на эту удочку веками, тысячелетиями. Как ты думаешь, он знал, что случится, если ты пойдешь к Анне?

– Я мог бы предположить, что не знал, но, как мне кажется…

– Вот именно, – перебила Дана. – Ему нужна Анна . А на то, что случится с тобой, емунаплевать .

– И это после того, как он воскресил меня из мертвых после того приключения с поездом?

Дана покачала головой.

– Ох, мой мальчик. Ты, похоже, даже не представляешь себе, как велико наше могущество. В нас с годами воспитывают хитрость и жестокость – ну, поколение Винсента, конечно, несколько отстало от нас, так как они больше люди, чем вампиры, но все же. Ваш мир для нас – тоненькая паутина, а человек – муха, которая в ней запуталась. Для меня люди – это еда. Иногда секс… хороший, но только потому, что я так хочу, в этом нет их заслуги. А для Винсента люди – это пешки, которые он переставляет для того, чтобы выиграть очередную шахматную партию. И он ее выиграет. Он один из самых сильных карателей, может соперничать даже со мной, если захочет. А ты, Эдуард, отличная пешка. Сегодня ты это доказал в очередной раз. – Она погладила меня по волосам. – Мы не дружим со смертными. Если кто-то из нас заводит такие отношения, то только по одной причине: нам что-то нужно .

– Но я не понимаю, разве вы… не вместе?

– Мы не любовники, если ты об этом.

– Нет, я о работе. Разве вы не на одной стороне? И как я после твоих слов могу тебе доверять, если вы не водите дружбу со смертными? Это что, работает по принципу «враг моего врага – мой друг»? Но разве вы враги?

Дана взяла пепельницу и с выражением искренней досады на лице потушила недокуренную сигарету.

– Идиот , – сказала она мне. – Ты думаешь, что я вытащила тебя из дома Незнакомки для того, чтобы убить?!

– Не злись, – попросил я. – У меня тут нет антикварных вещей, как у Винсента, но на кухне есть дорогая посуда, я не хочу, чтобы она разбилась.

Она поднялась и потянулась, расслабляя спину.

– Лишние вопросы, мальчик. Все просто я помогу тебе, а ты поможешь мне.

Я молча смотрел на то, как она снова садится на стул и поправляет юбку на бедрах.

– Ты сама только что описывала мне ваше могущество. Как я смогу противостоять кому-то из вас?

– У меня есть решение. Правда, несколько… радикальное .

– Надеюсь, ты не собираешься меня… обращать, или как там это у вас называется.

– Нет, глупенький. Мне нужно что-то острое. Нож для бумаг, например.

– В письменном столе. В верхнем ящике.

Дана подошла к столу, открыла нужный ящик, достала нож для бумаг и освободила лезвие.

– Острый? – спросила она с подозрением.

– Да. Я точу им карандаши.

– Прекрасно. То, что нужно.

С этими словами Дана вернулась к кровати, заняла стул, сняла наручные часы и аккуратно провела лезвием ножа по запястью.

– Что ты делаешь?! – ахнул я.

– Не волнуйся, мне не больно. Мы не можем намеренно причинить себе боль, наша природа защищает нас от этого. Если бы мы были смертными, было бы удобно резать вены, да?

– Да… наверное, – ответил я, глядя на то, как на ее запястье появляются капли крови. – Если честно, вены никогда не резал, так что я не в курсе.

– Вот и правильно. Никогда не понимала, зачем вы обрываете жизнь, которая все равно закончится. – Дана пересела на кровать и поднесла руку к моему лицу. – А теперь будь хорошим мальчиком. Пей .

Я отодвинулся.

– Вот уж нет!

– С тобой ничего не случится.– Она вгляделась в мое лицо. – Да, чувствую, это будет долгий процесс. Тогда для начала просто попробуй.

Дана собрала несколько капель крови пальцем и прикоснулась к моим губам.

– Когда в детстве мы не хотели пить кровь, нам связывали руки и кормили насильно, – сказала она нравоучительно. – Не заставляй меня повторять то же самое.

Осознав, что выбора у меня нет, я облизал губы и прислушался к своим ощущениям. Кровь, как оказалось, по вкусу ничем не отличалась от человеческой: точно такой же солено-металлический привкус я ощущал во рту тогда, когда нечаянно прикусывал щеку.

– Ну? Краски стали ярче? – спросила Дана с усмешкой.

– Нет…

– Я говорила тебе, что ничего страшного не случится. Будешь пить? Или тебя еще поуговаривать?

От странного занятия нас с Даной отвлек громкий и настойчивый стук в дверь. Она подняла глаза к потолку, и на ее лице появилась страдальческая гримаса.

– Винсент! И какой черт его принес? Открой, только не впускай его.

– Как ты это себе представляешь?

– Просто скажи: «Не входи, Винсент». Он немного взбесится , но это сработает. Будет весело .

Интересно, как следует трактовать это «немного», размышлял я по дороге к двери. Похоже, у нас разные представления на этот счет.