Я протянул сидевшему рядом со мной Графу руку, и он лизнул мою ладонь шершавым языком.

– Нет, пап.

– Что произошло?

– Мы не сошлись характерами.

– Кто бы спорил! Анне нужно поставить памятник при жизни за то, что она протянула с тобой так долго. – Он помолчал. – Ну, а вообще…. как ты там? В порядке?

Я закурил в очередной раз, и Граф тут же с любопытством обнюхал пачку сигарет.

– Более-менее.

– Ладно. – Отец сделал очередную паузу. – Знаешь, в душе я всегда желал тебе такую же судьбу, как у меня, за исключением беспорядочных связей. Но, похоже, у Вселенной иногда отказывает слух. Посмотри: мне скоро шестьдесят, я был трижды женат, трижды развелся, у меня шестеро детей, слава и куча денег, а я все не угомонюсь.

– Отличные перспективы.

Граф столкнул на пол мою зажигалку, и я наклонился для того, чтобы ее поднять.

– Знаешь, Эд, о чем я подумал? – снова заговорил отец. – Тебе нужно было сделать ей ребенка .

Я поперхнулся сигаретным дымом и закашлялся.

– Ребенка?!

– Все так кричали о том, что она дама строгих правил. Она бы точно вышла за тебя замуж.

– Не хочу вдаваться в подробности, но в наши дни появилось много женских средств контрацепции, и сделать ребенка не так просто, как раньше.

– Понимаю. И все же, согласись, отличная мысль.

– Чудовищная мысль даже для тебя, если ты хочешь знать мое мнение.

– Прекрасная мысль, – уверенным тоном сказал отец. – А пока тебе только и остается, что обсуждать со своими друзьями в баре ее любимые позы и говорить о том, что она была плохой любовницей.

– Твой цинизм порой действует на нервы, – сообщил ему я.

– Не чаще, чем твое занудство . Ладно, Эдуард, тебе давно пора спать. Деньги нужны?

У этой шутки выросла многометровая борода, но она до сих пор смешила и меня, и отца.

– Сотня долларов не помешала бы.

– Надеюсь, ты потратишь ее на женщин. И сделай милость, не сиди дома, поедая себя изнутри. Я знаю, как ты любишь предаваться этому занятию. Лучше сходи куда-нибудь. И не увлекайтесь там с котом, ладно?

– Спокойной ночи.


Глава пятая

Лорена

(1)

– Тут направо, а на следующем повороте – налево, и мы на месте.

– Ах, так это «Северная змея»?

Я в последний раз оглядела макияж, спрятала зеркало в сумочку и посмотрела на Винсента. Он, следуя моим указаниям, повернул направо и медленно поехал по ярко освещенной улице. Быстро тут ездили разве что те водители, которым хотелось расстаться с правами, сбив одного пешехода, а то и парочку: пять минут назад мы пересекли невидимую, существующую только для жителей Треверберга границу и оказались в районе, который считался центром ночной жизни. Тут нельзя было и шагу ступить без того, чтобы наткнуться на какой-нибудь бар или ночной клуб. И, соответственно, тут постоянно шатались пьяные компании. Некоторые напивались до такой степени, что даже не помнили, как их зовут – и уж точно не замечали едущих по дороге машин. Мэр вел личный блог на официальном сайте города, и однажды там появилась запись о ночной жизни. Какой-то умник предложил поставить в этой части города специальные знаки для водителей, и изобразить на них людей, переползающих дорогу: «Осторожно, пьяные пешеходы». Мэр отнесся к предложению с известной долей юмора, но знаков тут, конечно, не поставили. Зато полиция всегда была настороже.

Мы с Винсентом ехали по направлению к центру района: там располагались самые дорогие и элитные клубы. По мере продвижения пьяных пешеходов на улицах становилось все меньше, и все чаще нам попадались элегантно одетые мужчины и женщины, а дешевые автомобили и мотоциклы сменились «ягуарами» и «порше». «Северная змея», клуб, принадлежавший Маре, был одним из самых крупных – и одним из самых закрытых заведений в городе. Для того чтобы попасть внутрь, пройдя двойной фейс-контроль, и окунуться в атмосферу, за которой многие приезжают в Треверберг, нужно было либо лично знать Мару, либо кого-то из ее знакомых. А также иметь в кармане приличную сумму денег и желание с этими деньгами расстаться. Но в клиентах у Мары недостатка не было, потому что все бизнесмены, зарабатывавшие деньги на любителях ночной жизни, заводили близкие знакомства, и, как следствие из этого, имели на девяносто процентов общую клиентуру.

– Да, так и есть, «Северная змея». Ты уже тут бывал?

– Нет. Но я о нем слышал. Мне нравится их слоган: «У нас вы можете найти все. Даже больше, чем все». Я редко смотрю телевизор, но когда включаю городской канал, то почему-то каждый раз вижу именно эту рекламу.

– Хозяева клубов часто рекламируют свои заведения, у нас это – отдельная рекламная отрасль. У той же Изольды Паттерсон, например, есть два или три специалиста по рекламе, они каждый раз выдумывают что-то новенькое. Ролики их клубов уже несколько раз занимали первые места на разных конкурсах.

Винсент притормозил, пропуская очередную группу пешеходов, после чего снова тронулся с места и повернул налево.

– Изольда Паттерсон? Ах да… она часто появляется в новостях. Красивая женщина. Когда-то про таких говорили «чувствуется порода ». Давно, когда еще люди не начали забивать себе голову глупостями и видеть в любом комплименте сексуальное домогательство, а в любой двусмысленной шутке – сексизм. Но этот мальчик рядом с ней… как там его? Уильям Барт? Не понимаю, откуда он взялся. У вас, женщин, порой что-то щелкает в голове, и вы, поменяв кучу любовников, за каждого из которых вполне могли бы выйти замуж, выбираете заморыша.

– Скажу тебе по секрету: не ты один недоумеваешь. Многие не понимают, что их связывает.

– А почему Мара не снимается в рекламе своего заведения?

Я рассмеялась.

– Она уверена, что не киногенична. «Изольда Паттерсон – это икона, имя, бренд, а кто я?». Напрашивается на комплименты, она это любит. – Я указала на знак парковки. – Нам сюда. До того, как ты с ней познакомишься, я хочу тебя кое о чем предупредить. Во-первых, она… несколько развязно себя ведет. Игнорирует почти все правила этикета, говорит с незнакомыми гостями так, будто они – ее лучшие друзья, позволяет себе пошлые шутки и все такое. Во-вторых, она очень, очень, очень много разговаривает. И, в-третьих…

– … она постоянно говорит о сексе, – закончил за меня Винсент. – Верно. Ведь она вакханка . Раньше они вели себя еще хуже. Сейчас они хотя бы не знакомятся с людьми для того, чтобы потом съесть их в компании своих подружек.

Когда мы с Винсентом вышли из машины, к нам подошел молодой человек в черном. Единственным цветным пятном в его облике был ярко-зеленый шейный платок: знак распорядителей и обслуживающего персонала клуба.

– Доктор Дойл и мисс Мэдисон, я прав? – Он повернулся к Винсенту. – Особые клиенты ставят машины внутри, на подземной парковке. Но въезд найти трудно, особенно в темноте. Вы можете дать мне ключи, я верну их вам через несколько минут.

– Очень мило с вашей стороны, хотя в темноте я вижу неплохо.

Молодой человек кивнул, подбросив на ладони полученные ключи, после чего сел в машину и поехал по направлению к зданию, а потом свернул куда-то и исчез.

Вечер был в самом разгаре, и на первом этаже нельзя было и шагу ступить без того, чтобы не натолкнуться на кого-то из танцующих. В другом конце зала на сцене играла какая-то группа, а рядом с музыкантами на небольшом возвышении исполняли очередной номер девушки-стриптизерши. Как и в большинстве клубов, тут было жарко и душно, а в воздухе витали запахи алкоголя, духов и сигаретного дыма. Я взяла Винсента под руку и сделала пару неуверенных шагов вперед, ища глазами Мару.

– Тут шумно , – поморщился Винсент.

– Это основной зал, за перегородкой есть другой, там спокойно и тихо. Правда, не знаю, может, Мара забронировала нам место на втором этаже, там есть комнаты для небольших компаний.

Я огляделась в очередной раз, и услышала откуда-то со стороны:

– Вы только посмотрите, кто пришел! Я жду вас уже целых полчаса! Опять пробки на центральном шоссе? Там давно пора сделать развилку или хотя бы поставить нормальные светофоры! Это просто невозможно! Вчера я стояла там два часа! А для чего я выбралась в город, как ты думаешь? Купить платье! И два часа в пробке!

Мара подошла к нам в сопровождении двух рыжеволосых девушек, похожих одна на другую как две капли воды. На ней было длинное черное платье из тонкого материала, которое не только демонстрировало окружающим силуэт бедер, но и оставляло открытыми плечи и спину. Впрочем, грудь оно тоже почти не скрывало, и, как казалось, пушистое черное боа только подчеркивало тот факт, что платье выглядит вызывающе. Если, конечно, термин «вызывающе» был применим к Маре. Она сняла длинные, почти до локтя, бархатные перчатки, и отдала их одной из девушек.

– Лорена, ты великолепно выглядишь! – Она взяла меня за руки, приблизилась и поцеловала в обе щеки. – Твое платье шикарно! Наконец-то ты начала нормально одеваться! А то я уже подумала было, что ты решила стать монашкой ?

После долгих раздумий я решила «выгулять» то самое красное платье. Правда, перед выходом все же накинула короткий жакет.

– Доктор Дойл, – тем временем продолжила Мара, повернувшись к моему спутнику. – Но, полагаю, можно просто «Кристиан»?