— Мне кажется, что это было прозрение, — предположил Джон и сам же утвердительно кивнул. — Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Ты ещё ничего не потеряла, Дэни. Поверь мне, у тебя всё впереди.

— Боюсь, что потеряла. Я не настолько хороша.


Она улыбнулась, но это была печальная, неискренняя улыбка, и Маршалл вспомнил о солисте из местной рок-группы. Вроде как тот попал в больницу полгода назад, потом и газеты писали, и новости передавали, что он поправился и тут же исчез. Никто так и не выяснил, куда он подевался. Ходили слухи, что молодой человек уехал, чтобы лечиться подальше от городской суеты.


— Скажи мне честно, что беспокоит тебя больше всего? Что вы не вместе? Что ты оттолкнула его и пожалела?

— Что я заставила его думать, будто он мне безразличен.

Дэни поднялась, взяла свою сумку и протянула психотерапевту руку.

— Спасибо, что выслушали. Стало легче.

— У каждого есть ещё один шанс, — сказал Маршалл, осторожно пожимая её пальцы. — Кто знает… Возможно, ты свой ещё получишь, а?


Его слова явно заставили Дэни оттаять; её щёки слегка зарумянились, но больше она ничего не сказала, только неопределённо пожала плечами. Поверила она или нет, можно будет понять лишь со временем. И всё-таки, судя по всему, в душе она сумела примириться с самой собой.


Джон уловил лёгкий запах сигарет, когда девушка ушла. Нет, подумал он с улыбкой, кое-кто никогда не меняется.


***


Первый раз она услышала его голос одним июльским утром, как раз по дороге в живописную деревушку на берегу Эйвон, куда поехала вместе с сестрой и её мужем. Дэни настаивала, что ей не нужен отдых на природе, но Кендра была непреклонна.

И вот, сидя позади и разглядывая красоты местной резервации, Дэни вдруг прислушалась к голосу, доносящемуся из радиоприёмника.


— Не переключай! — попросила она сестру. — Оставь!


Это была малоизвестная, местная станция, где крутили в основном кантри и непопулярный поп-рок. После очередной песни заговорили двое, и одного из них Дэни узнала. Это был он, Ричард Филч.

И последующие несколько минут в машине звучало лишь радио. Кендра с беспокойством поглядывала в зеркало заднего вида на свою взволнованную сестру.


Диджей: ... а через пару дней нас посетит американская группа «Dishwalla». Ребята обещают радостные новости и отличную новую музыку. А пока я хочу поприветствовать одного из самых талантливых молодых английских музыкантов, который пришёл ко мне сегодня, несмотря на запреты врачей. Привет Ричард, как дела?

Гость: Привет, Окли. Довольно неплохо, а у тебя?

Диджей: Отлично! Ты слышал о ребятах из «Dishwalla»?

Гость: Да, конечно, но не думаю, что это взаимно.

Диджей: [смеётся] Не говори гоп, друг. Ну, они ещё в пути, а ты уже здесь. Расскажи мне и слушателям, что же произошло с тобой за последний год.

Гость: [долгий вздох] Я даже не знаю, с чего начать…

Диджей: Не торопись, Ричард. Мы тебя выслушаем.

Гость: Ну… Я доволен жизнью, Окли. Да, год назад случился пожар в офисе моей бывшей группы, и я с трудом тогда выбрался. Было больно. Было тяжело. Но я здесь. [смеётся] Никогда бы не подумал, что буду вспоминать об этом с такой лёгкостью.

Диджей: Ты молодец, что не унываешь. Извини, если я спрошу что-то личное, но это правда, что пожар произошёл из-за девушки?

Гость: [кашляет в кулак] В каком-то смысле, правда. Я бы не хотел затрагивать эту тему.

Диджей: Ты прав, ты прав! Забыли! .. Итак, Ричард, поклонники услышали тебя впервые за много месяцев, теперь они знают, где ты и что ты в порядке. Расскажи им о своих планах… Кстати, ты неплохо выглядишь.

Гость: [тихо смеётся] Спасибо, да, были две операции. Теперь я почти не похож на сморщенный сухофрукт.

Диджей: [смеётся] О Боже, брось!

Гость: Нет, нет, я в полном порядке. На самом деле, я в порядке. Я хотел бы сказать спасибо своим друзьям из группы «Heartless», которые поддержали меня и согласились оставить соавтором. Я обязательно напишу для них ещё парочку хитов.

Диджей: М-м-м, думаю, это именно то, чего так ждали твои поклонники.

Гость: Надеюсь. И спасибо всем моим поклонникам, чьи сообщения доходили до меня… Я был невероятно тронут… Спасибо моей матери, что нашла для меня этот замечательный, уединённый уголок вдали от Бристоля.

Диджей: Рад, что тебе тут нравится! Здесь почти не водятся дикие звери.

Гость: Я видел медведя вчера вечером из окна своего дома, так что не ври!

Диджей: [смеётся] Ладно, ладно! .. Ну, так что же теперь, Ричард? Есть планы? Расскажи нам.

Гость: Планы, планы… [долгая пауза] Я просто рад, что жив. Рад быть тут, в этой резервации, где я могу спокойно писать музыку. Я счастлив осознавать, что я изменился. Вокруг меня больше нет рамок, а значит, что я не ограничен ничем. Я благодарен за то, что во мне разглядели меня самого, когда было слишком поздно. Я был… сломлен. Но мне дали понять, что даже несовместимые красота и ярость могут создать нечто прекрасное… Меня разбудили яркой вспышкой, вернули к жизни. Теперь я снова счастлив.


Эфир был окончен, и машина как раз остановилась напротив симпатичного мотеля. Кендра повернулась к сестре, взяла её за руку и спросила:

— Милая, как ты?

— Ничего, ничего, — ответила девушка; она выглядела расстроенной, но спокойной. — Это точно был он. Точно.

— Да, я знаю. Дэни, если он где-то здесь, то…

— Стоп! Дай мне время подумать, — резко бросила она и как можно скорее вышла из машины.


Но времени, как оказалось, оставалось мало, потому что уже через несколько часов, когда Дэни вышла покурить на плохоосвещённую стоянку напротив мотеля, она снова услышала эфир той же станции по радио из чьего-то чужого автомобиля.


Диджей: … ну, после такой музыки тебе будет тяжело не признаться нам, приятель. Давай, не таи. Кто является твоей музой? У любого поэта есть муза.

Гость: Раньше моей музой была моя бывшая невеста… Но раньше я всегда переоценивал свою музыку!

Диджей: [смеётся] Как самокритично! И всё-таки, кто та таинственная дама, о которой ты тоскуешь?

Гость: Не стану отвечать на этот вопрос. Лучше давай послушаем хорошую музыку.

Диджей: Ох, этот парень делает за меня всю работу! Что ж, друзья мои, желание гостя — закон…


***


Джип медленно притормозил у поворота направо; здесь была протоптана узкая дорожка, она вела на северо-восток, через широкое, жёлтое поле. Дэни боялась выйти, и всё сидела на месте и смотрела на тропинку, удаляющуюся в линию горизонта. Кендра нежно коснулась рукой плеча сестры и сказала:

— Дэни, ты уверена? Если есть хоть какие-то сомнения, то лучше не заставлять себя.

— Я боюсь не за себя, а за него, понимаешь? — девушка тяжело вздохнула и снова посмотрела на дорогу. — Даже если он простит меня, где же гарантия, что он опять во мне не разочаруется? Смогу ли я оправдать его ожидания?

— Глупая ты, если считаешь, что он потребует от тебя что-то. А он будет глупцом, если не позволит тебе остаться! Иди давай…


Дэни покачала головой, и они обнялись. Девушке даже показалось, что, прижавшись к сестре, она почувствовала, как толкнулся в животе малыш. Показалось, возможно.

Выйдя из машины, Дэни ощутила на себе всю силу дневного палящего солнца; на небе не было ни облачка, ветер тоже стих, и от высокой травы в поле поднималось в воздух марево. Дэни пошла прямо по узкой дорожке, стараясь не думать о том, что скажет при встрече с Ричардом, что подумает о ней он, как отреагирует. Несколько минут она шла через поле, и сухая трава то и дело щекотала ей ноги. Даже в такой день Кендра вынудила её надеть летнее платье, так что Дэни считала, что была похожа на огромную фиалку.


Чем ближе она подходила к заветной цели, тем быстрее гасла её решимость. Боязнь отказа, его отказа, всё ещё беспокоила её, но она не собиралась отступать. Дэни научилась идти до конца и принимать всё, чем бы не наградила её жизнь. Одиночество и гордыня научили её, больше ей не хотелось коротать с ними время.

Небольшой одноэтажный дом стоял на широкой площадке высокого холма, на который вели деревянные ступени. У подножья Дэни даже обнаружила указатель: «Stone Peak».

Поднявшись наверх и встав перед домом, Дэни прошептала себе в помощь короткое напутствие и, войдя под навес через деревянное крыльцо, решительно постучала. Снова и снова. Никто ей не ответил. Девушка обошла дом слева и, только когда попала на задний двор, увидела Ричарда.


Он был один, стоял спиной к ней, одетый в белую майку и серые джинсы; босыми ногами он стоял на зелёном газоне перед грубосколоченным столом и вколачивал молотком гвоздь в какую-то деревяшку. Увидев его, Дэни растерялась. Её руки задрожали, даже ладони вспотели, и вдруг захотелось плакать, и не просто плакать, а разреветься. Она так соскучилась по нему! Так сильно обрадовалась, что он жив и находится здесь, очень близко, что совершенно раскисла. А ведь она настраивалась на серьёзный разговор.

— Ричард? Ричи-Рич? — позвала она, но тот ей не ответил.


Лишь сделав пару шагов вперёд она поняла, что Ричард слушал музыку, провод наушников торчал из его заднего кармана. Но Дэни не пришлось ждать дольше, потому что парень вдруг опустил руку, отложив инструмент, снял наушники и медленно, будто боясь чего-то, повернулся.

Он действительно выглядел хорошо, Дэни не знала, какие тяжёлые операции он перенёс, но его лицо было ровнее, волосы заметно отрасли, и он напомнил ей того Ричарда, которого она видела на старых фотографиях. Он же смотрел на неё немного удивлённо, но и это прошло. Он лизнул пересохшие губы, оперся о стол рукой и стал ждать, что скажет девушка.