Мэри Бэлоу - Бессердечный

Куда направлялась Анна? У нее была какая-то цель, но Анна была уже слишком далеко от ворот и дороги, чтобы предположить, что она идет в деревню.

Эмили знала, что неподалеку есть заброшенный коттедж. Она нашла его во время своих прогулок и подумала, что он мог бы стать уютным прибежищем в сырые холодные дни. Но дверь была закрыта, и, несмотря на то, что это была старая и уже никому не нужная постройка, девочка побоялась разбить одно из окон.

Этот домик и был целью ее сестры – с удивлением поняла она. Эмили спряталась за дерево, она могла видеть, что Анна подошла к двери, но так нерешительно, будто ожидала, что в нее вот-вот выстрелят из окна или из-за деревьев. Потом она быстро спустилась с крыльца и приподняла край большого камня, лежавшего у порога.

Под ним что-то лежало. Это было похоже на листок бумаги. Анна взяла его, быстро огляделась и стала шарить рукой в юбке, стараясь нащупать карман. Она что-то достала из него и положила на то место, где лежал листок бумаги. Потом она опустила камень, развернулась и побежала по направлению к дому. Эмили прижалась к стволу дерева, чтобы не быть замеченной, но она отчетливо видела лицо Анны – оно было бледным и испуганным.

У Эмили упало сердце. Она закрыла глаза и прислонилась лбом к дереву. Значит, ее догадка оправдалась. Все начиналось сначала. Она чувствовала это.

Первым порывом девочки было подбежать к коттеджу – посмотреть, что Анна положила под камень. Но осторожность заставила ее остаться на месте, и всего через несколько минут она очень этому обрадовалась. Из леса вышел незнакомый мужчина и поспешил к коттеджу. Он поднял камень, вытащил то, что лежало под ним, и стал внимательно разглядывать.

Эмили увидела, что он пересчитывал деньги, высыпав их из маленького мешочка. Мужчина положил мешочек себе в карман, огляделся и исчез в лесу.

Эмили снова прижалась лбом к стволу и прикрыла глаза. Ей стало очень плохо, ей хотелось плакать. А ведь она была так счастлива здесь. И Анна была счастлива... Но все начиналось снова. И хотя Эмили никогда еще не видала мужчину, который забрал деньги, она понимала, что за этим стоит он, так же как и за всеми несчастьями Анны. Она знала это всегда, хотя и не могла объяснить почему.

Ей вдруг захотелось оказаться рядом с Эшли. Почувствовать себя защищенной рядом с высоким сильным мужчиной. Если бы она могла рассказать ему. Он бы смог все исправить. Или Люку. Они сделали бы для Анны все.

Но она не могла рассказать о том, что знала, никому на свете.

Эшли был не единственным, кто любил прогуливаться у водопада, слушая успокаивающий шум воды. Люк тоже любил бывать здесь. Этим утром он направлялся домой, проговорив целый час с одним из своих арендаторов. Выехав на мост, он остановился. Вглядываясь в темную воду, Люк поддался искушению провести этот час наедине с собой. Он как раз разворачивал лошадь к берегу реки, когда Анна выбежала из дому.

Люк, привязав коня, стоял, любуясь водопадом. Он умиротворенно вдыхал прохладный осенний воздух с запахом прелых листьев, который всегда пробуждал в нем детские воспоминания. Надо привести сюда Анну, пока деревья окончательно не скинули свой наряд. Ей понравится здесь. Они могли бы немножко побыть вдвоем. Не считая их спальни, в доме не было ни одного места, где они могли бы остаться наедине.

Люк оглянулся, услышав треск ломающихся веток. Может быть, Анна сама нашла это место и идет сюда? Он оставил ее в постели, правда, это было уже два часа назад.

Но это была Генриетта.

– Ах, Люк, – сказала она, прикладывая руку к сердцу, – ты испугал меня. Я думала, ты уехал по делам. Тебе тоже здесь нравится?

Нет, только не это. Это повторялось уж слишком часто. Слишком много случайных встреч. В течение этого месяца Люк сделал очень грустное, но принесшее ему огромное облегчение открытие. Он больше не любил Генриетту. Это было не более чем тоска по тому, что было, и по тому, что могло быть. И сожаления о том, что она страдала и, кажется, продолжает страдать.

Он забыл о том, что такое сильное чувство, десять лет назад. Он был доволен своей настоящей жизнью.

– Нет, Генриетта, – ответил Люк, – это не правда. Ты увидела меня и специально пришла сюда.

Она вспыхнула и прикусила губу.

– О Люк, – прошептала она, и глаза ее наполнились слезами.

– Сейчас я провожу тебя домой, – предложил он. Генриетта закрыла глаза. В тени деревьев ее лицо казалось бледным. Она выглядела юной и прекрасной, но Люк не испытывал к ней ничего, кроме жалости.

– Ты ведь тоже это чувствуешь, – заговорила она. – Я знаю, Люк. Ты говоришь, что у тебя нет сердца, потому что боишься признаться даже себе, что все еще живо.

– Нет. Все давно прошло, Генриетта. Ты должна понять это. Случайных встреч больше не будет. То, что случилось, было тяжело для нас обоих. Мы оба стали жертвами нашей судьбы. Но все это давно в прошлом.

– Ты клялся, что будешь любить меня вечно. – В ее глазах стояли слезы.

– Да. – Люк вздохнул и потянулся за табакеркой, которую не взял с собой. – Но все оказалось не так, Генриетта.

– Ты любишь Анну. – Слезы потекли по ее щекам. – Конечно, тебя нельзя винить. Она так хороша и невинна. Уверенна, она никогда не делала ничего, за что ты мог бы осудить ее. Я сама люблю ее. Ты говорил ей, что будешь любить ее всегда?

– Наша личная жизнь касается только меня и Анны, Генриетта, – ответил Люк так мягко, как только мог.

Генриетта закрыла лицо, но Люк продолжал стоять неподвижно, сжав руки за спиной. Если он подойдет, она может не правильно истолковать это.

– Ты сильнее меня, – снова заговорила она. – И мудрее. Боюсь, мне придется искать любовь где-нибудь в другом месте. Ведь я так одинока, Люк.

– Да, Генриетта. Наверное, найдется много достойных мужчин, которые захотят любить тебя.

Она подняла голову.

– Уже нашелся.

– Вот как? – улыбнулся ей Люк.

– Да, но этим человеком никогда не будешь ты, – печально прошептала Генриетта. – Может быть, если бы ты не женился на Анне...

– Нет, – твердо ответил он.

– Нет! – Она еще выше подняла голову. – Ты никогда не забудешь, что я принадлежала Джорджу?!

Люк не ответил. Он предложил ей руку, взяв коня за повод, и они медленно пошли к дому.

Когда они вышли из-за деревьев, то увидели, как Анна, не глядя по сторонам, бежит к дому так, будто ее преследуют. В какой-то момент она заметила их, но тут же снова опустила глаза и, казалось, пошла еще быстрее.

Люк вздрогнул.

– Я оставлю тебя и пойду выпить чаю с Анной, – сказала Генриетта. – Прости меня. Мне жаль, что я не смогла держать себя в руках. Прости.

Она не стала ждать его ответа и побежала к дому, пока Люк разворачивал коня в направлении конюшни.

Интересно, где была Анна? Это так непохоже на нее – гулять одной. Почему она так спешила? Почему не подошла к ним?

Люк был разочарован. Они пропустили их утреннюю прогулку.

Они были приглашены на чай к Уилкисам: Люк и Анна, вдовствующая герцогиня, Дорис, Генриетта и Агнес. Это не был простой визит к соседям. Приглашения были официально разосланы заранее. У Уилкисов остановились кузены из Лондона. Мать Люка открыто выказывала свое недовольство, когда один из членов ее семьи еще не появился, хотя уже прошло десять минут после времени, назначенного для отъезда. Пунктуальность была одним из главных правил хорошего тона для герцогини-матери.

– Я не люблю ждать, Лукас, – сказала она. – Твоя жена должна запомнить, что мы не можем позволить себе опаздывать – это не пристало людям высшего общества. Возможно, когда она придет...

– Земля не перестанет вращаться, если мы опоздаем на несколько минут, – сказал Люк. – Я пойду и узнаю, что задерживает Анну.

Сам он опоздал на пять минут. В Париже считалось бы дурным тоном прийти раньше или даже вовремя. Нельзя было проявлять свое нетерпение.

Однако очень странно, что Анна опаздывает.

Люк удивился, не найдя жену ни в гардеробной, ни в ее гостиной. Он постучал в дверь ее спальни. Анна стояла и смотрела в окно. Она была в шелковом утреннем платье, легко прихваченным на талии. Волосы у нее были распушены н ненапудрены.

– Анна?

Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Неужели ты забыла, что мы приглашены на чай к Уилкисам?

– Нет. – Ее голос был тихим и равнодушным. Она не повернула головы.

Он пересек комнату и приблизился к ней.

– Поезжайте без меня, – сказала она. – Я хочу побыть одна.

Это было совсем не похоже на Анну. Ее голос был безжизненным, и вся она поникла.

– Что с тобой? – спросил он, нахмурившись.

– Ничего, – сказала она. – Я просто не хочу никуда ехать.

– Ты нездорова? – спросил Люк. Взглянув на нее, он понял, что она не надела корсет. Ее фигура заметно утратила былую стройность.

– Нет, – сказала она. Он продолжал хмуриться.

– Ты хочешь не пойти в гости без особой на то причины после того, как мы приняли приглашение? Это не очень вежливо, мадам. И невежливо заставлять мою мать и сестру ждать, не сообщив им, что ты не придешь.

– Уходи, – сказала она.

Его глаза на миг вспыхнули опасным огнем. Но Люк был наслышан про различные недомогания, которые сопровождают беременность, – среди них была и перемена настроения. Но Анна так хорошо себя чувствовала, что он иногда забывал о том, что ее тело и разум должны свыкаться с непривычными изменениями и новыми функциями.

Люк смирил свой гнев.

– Иди и ложись, – сказал он, положив руки ей на плечи. – Ты должна отдохнуть, Анна. Я распоряжусь, чтобы приготовили горячее питье, и передам твои извинения миссис Уилкис. Я считаю, что сейчас важнее всего твое здоровье.

Она передернула плечами, освободившись от его рук.

– Уходи, – сказала она снова. И вдруг пронзительно закричала: