Анна не могла разжечь даже искру интереса друг к другу в Агнес и Эшли. Агнес, несмотря на свою красоту, очень смущалась в обществе красивых мужчин – а Эшли был очень привлекательным. По соседству с ними жили и другие интересные молодые люди, и многие из них пытались ухаживать за Агнес, но та, казалось, предпочла им солидного и скучного лорда Севериджа, брата Генриетты. С ним нельзя было говорить ни о чем, кроме его фермы, его лошадей и гончих, но Агнес, сидя за обедом рядом с ним, слушала его с неподдельным интересом.

«Это будет хорошая партия, если до того дойдет, – думала Анна. – Но, Господи, до чего же скучная».

Она улыбнулась своим мыслям. За кого бы Агнес ни вышла, она выберет его сама. Если она захочет выйти замуж за скучного человека – так оно и будет. Но как можно Вильяма предпочесть Эшли? Хотя нельзя сказать, что и Эшли очень заинтересовался Агнес. Наверное, он был еще слишком молод, чтобы ограничить свои увлечения кем-то одним. К тому же он чувствовал себя несчастным и ненужным. Бедный Эшли!

Дорис тоже была несчастна, но меньше, чем Эшли. Они с Люком не разговаривали, несмотря на попытки Анны объяснить мужу, что Дорис не хватает его любви. Все это было очень грустно.

Дорис с Анной снова стали друзьями. Девушка сама заговорила с ней о том происшествии в «Рэнела-Гарденс» и сказала, что ни в чем ее не винит.

Дружба Анны с Генриеттой не охладела, несмотря на то, что теперь Анна знала об их прошлом. Она старалась выкинуть это из головы н жить настоящим.

Она старалась не думать и о своем прошлом. Да и ее нынешнее положение хозяйки и мысли о ребенке отвлекали ее от этих воспоминаний. Иногда она ощущала себя подобно человеку, который болел, и сейчас, все еще бледный и слабый, несомненно поправляется. Она чувствовала, как восстанавливается здоровье ее души и тела.

Но это не могло продолжаться долго.

Анна услышала шаги своей горничной и обернулась еще до того, как девушка постучалась и робко отворила дверь.

– Вам письмо, мадам, – сказала она, протягивая Анне конверт. – Его привез специальный посыльный и просил передать вам в руки.

Анна вспомнила, что, стоя у окна, заметила незнакомого всадника, скакавшего прочь от дома. Тогда она не обратила на него внимания. Возможно, он еще и сейчас был там, среди деревьев.

Она знала, от кого это письмо. Она могла даже не брать конверт и не смотреть на подпись, хотя сделала и то и другое.

– Спасибо, Пенни, – сказала Анна. – Я скоро буду одеваться. Вернешься через полчаса, хорошо?

– Да, мадам, – ответила девушка, делая реверанс. Она закрыла за собой дверь.

«Прошло уже много времени, моя Анна, – писал он. – Иногда я жалею, что позволил тебе выйти замуж. Но терпение ведет нас к счастью – я слышал, ты носишь наследника Гарндона».

Анна положила руку на живот и на секунду закрыла глаза. Она вдруг почувствовала головокружение и леденящий, обжигающий холод.

«Но ты прекрасна даже теперь, – продолжала читать Анна. – В своем зеленом утреннем платье ты была похожа на частичку сада, когда гуляла там позапрошлым утром. А молодой Коллинз почти нескромно восхищался тобой, когда ты, в роскошном голубом наряде, была на приеме у его матушки. Как видишь, моя Анна, я неподалеку».

Ей показалось, что она теряет сознание. Но ее мускулы были слишком напряжены, чтобы позволить ей упасть. Или хотя бы отойти от окна. У нее было ощущение, что за ней следят из-за каждого дерева. Она чувствовала чей-то взгляд у себя за спиной, но не могла повернуться.

«Не забывай – я только дал тебя взаймы. И еще одно маленькое испытание, моя Анна, прости меня. Небольшой долг, который должен быть выплачен. Совсем немного – двести фунтов. В ста ярдах к западу от ворот Баденского парка есть старый коттедж. У порога ты увидишь большой камень. Счет будет лежать сегодня под ним. Можешь забрать его, моя Анна, положив туда деньги. Тогда я буду считать, что долг возвращен. Постарайся сделать это до того, как взойдет солнце. Твой слуга Блэйдон».

Прошло несколько минут, и руки Анны уже почти не дрожали, сжимая конверт. Она привыкла к таким письмам. Подобным образом она выплатила уже многие отцовские долги, хотя знала, что их осталось достаточно, чтобы держать ее в пожизненном рабстве.

Ее мучили не только денежные долги. Если бы проблема была только в этом, она могла бы обратиться за помощью к Люку. Люк выплатил бы их ради нее – хотя теперь и ради ее брата. Даже не ради сестер: Шарлотта была замужем, а Агнес и Эмми в безопасности здесь, в Бадене.

Да, она обратилась бы к Люку, если бы речь шла только о деньгах. Она ничем не ущемила бы свою гордость, если бы попросила его выплачивать их постепенно из ее содержания. И рассказала бы Виктору, который ничего не знал о существовании этих долгов. Он думал, что благодаря какому-то чуду отец успел выплатить их. Виктор мог бы постепенно возвращать эти деньги.

И Люку не пришлось бы полностью оплачивать все эти огромные долги. К тому же он говорил, что у него два больших состояния. Он не отказал бы ей.

Однако дело было не только в долгах. И даже не деньги тут главное. Она оплатила уже множество счетов, но почти ни один – деньгами.

Она просто делала то, что Блэйдон требовал от нее. Она весело болтала со своими соседями на званых вечерах, отвлекая их внимание, пока он вытаскивал у них украшения и драгоценности. Она очаровывала мужчин, игравших с ним в карты, кокетливо обмахиваясь веером и как будто нечаянно позволяя нескромным взорам проникнуть к ней за корсаж, пока он обманывал их. Однажды она даже ездила с ним в город, где ее никто не знал, чтобы продать украшения ювелиру. Украшения, украденные у ее соседей и друзей.

В таких случаях он обычно возвращал один или несколько отцовских счетов, иногда заворачивая в них какой-нибудь подарок.

Тайна исчезновения стольких драгоценностей так и не была раскрыта, но у сэра Ловэтта Блэйдона было много «свидетельниц», готовых подтвердить, что Анна воровка. И две свидетельницы, присягнули бы в том, что она убила своего отца, столкнув его с крыши собственного дома. Казалось, у нее были все основания для этих преступлений. Всякий поверил бы, что она воровала, находясь в таком положении, и что убила отца, чтобы помешать окончательному разорению семьи.

Все знали, что она была отчаянно предана своему брату и сестрам.

А значит – она не могла обратиться к Люку. Ведь выплатить долги было не главным. Эти деньги служили только поводом для сэра Ловэтта Блэйдона, чтобы держать ее в подчинении ради его собственных целей, смысла которых Анна не понимала.

Она никогда не сможет расплатиться со всеми долгами. Даже если бы Люк согласился уплатить все, это не спасло бы ее. Попросив Люка о помощи, она рискует вызвать гнев сэра Ловэтта, и тогда тот выполнит все свои угрозы. Люк поверит, что он женился на женщине, которая была воровкой и убийцей. И действительно – она была соучастницей многих преступлений, и ни деньги, ни положение Люка не спасут ее от виселицы.

Анна направилась в свою маленькую гостиную. Там в ящике секретера лежали деньги. Люк хотел, чтобы у нее были свои деньги, несмотря на уверения Анны в том, что здесь, в Бадене, ей не на что их тратить. Она села за стол и отсчитала две сотни фунтов.

Анна прижалась лбом к холодной поверхности стола. Она закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь подавить тошноту и головокружение. Ее зеленое утреннее платье... Она гуляла в нем по саду с Эмми и Генриеттой. А в голубом она была у Коллинзов, где юный Сесил Коллинз смутил и тронул ее – и удивил Люка – своим телячьим восторгом. Как он узнал? Анна решительно поднялась и поспешила к себе в гардеробную, чтобы позвать горничную. Зачем ждать, когда пройдут эти полчаса?

* * *

Был прекрасный день, и в воздухе чувствовалось легкое дыхание приближающейся осени. Эмили проводила большую часть времени на улице, как и хотела. Теперь, когда ей было четырнадцать и она была почти совсем взрослой, не составляло большого труда ускользнуть из-под надзора няньки. Сегодня утром Эмили была одна – Эшли уехал с визитом к своим друзьям. Она любила Эшли как свою собственную душу, но и одиночество не тяготило ее. Большую часть времени девочка проводила одна, но почти никогда не ощущала себя одинокой. Она чувствовала, что ее любят. Особенно Анна.

Размышляя об этом, Эмили заметила, как Анна вышла из дома. Девочка просияла и сделала несколько быстрых шагов в сторону крыльца.

В последние дни ей почти не удавалось побыть с Анной вдвоем. Та обычно была с Генриеттой или еще с кем-нибудь из семьи или с Люком. Эмили любила Люка тоже, но очень жалела его – ей казалось, что он был несчастлив. Девочка радовалась за свою любимую сестру, что та вышла замуж за такого замечательного, красивого и доброго человека. Правда, Эшли не верил, что Люк добрый, но он ошибался.

Вдруг Эмили резко остановилась, чтобы Анна ее не заметила. Она поняла, что Анна не нуждается в компании. Она видела, как ее сестра в нерешительности остановилась на террасе, как будто боялась быть замеченной, а потом сбежала вниз по ступенькам и быстро пошла через сад, не обращая внимания ни на что вокруг. Определенно, у нее была какая-то цель, и Анна хотела быть одна – она даже не воспользовалась экипажем.

Эмили вздрогнула. Было что-то в поведении сестры, напомнившее ей о... Она почти забыла об этом. Она видела, как счастлива Анна. Она любила Люка и ждала от него ребенка. Эмили уже не вспоминала о том, что раньше Анна была очень несчастна, или старалась не вспоминать, уговаривая себя, что все – в прошлом. Но в сегодняшней Анне было что-то...

Эмили вдруг поняла, что идет за сестрой, стараясь не попасться ей на глаза. В Баденском парке это было сделать не так-то просто, но Анна почти не смотрела по сторонам. Она стремительно двигалась вперед, опустив глаза. Когда они вошли в лес, Эмили смогла подойти еще ближе, не опасаясь быть замеченной.