«Безусловно, – продолжала мысленно размышлять она, заставив себя вернуться к, разговору с джентльменом, сидевшим слева от нее, – все это лорд Эдмонд сделал нарочно, он специально ведет себя так, чтобы производить на людей неблагоприятное впечатление».

Теперь Мэри уже нисколько не сомневалась, что лорд Эдмонд – это человек в маске, и еще она открыла для себя, почему любит его вопреки всему – она его знала настоящим, без маски.

Мэри с интересом посмотрела на лорда Эдмонда, когда тот усаживался на свободное место между миссис Уиггинс и миссис Ормсби, а он, взглянув на нее через стол, подмигнул ей.

Подмигнул! «О Боже, что теперь будет?» – подумала Мэри, но, бросив быстрый взгляд на виконта, немного успокоилась, убедившись, что он поглощен разговором с леди Кэткарт и ничего не заметил.

* * *

Ранним утром следующего дня лорд Эдмонд, верный своей привычке совершать в одиночестве верховые прогулки, с некоторым сожалением размышлял над тем, что, если бы не совершенно неожиданный приезд отца накануне, он сейчас уже был бы на пути к дому. Однако он не мог отрицать, что, возможно, все сложилось к лучшему. Подсознательное чувство всегда говорило ему, что не может же он прожить всю жизнь, так и не встретившись снова с отцом. Теперь эта встреча уже состоялась, и, кроме неизбежного смущения, не произошло ничего страшного.

Они встретились, впервые провели вечер в одной и той же гостиной и были терпимы друг к другу. Один день оставался до дня рождения его тети и два дня до окончания этого загородного праздника. Если он и его родственники будут внимательны и корректны, они смогут прожить эти дни, не встречаясь один на один, зато в дальнейшем не будут жить в постоянном страхе столкнуться где-нибудь снова.

Что же касается Мэри – скажем, это будут два дня, в течение которых он по возможности станет избегать ее или будет предельно вежлив, когда придется находиться в ее обществе. «Если твердо настроиться на это, задача окажется не такой уж трудной», – убедил себя лорд Эдмонд.

Как нарочно, возвращаясь из конюшни, лорд Эдмонд встретил двух леди, прогуливавшихся в парке, и одной из них оказалась жена его брата, а лорд Эдмонд как-то не ожидал, что может встретить кого-нибудь из дам раньше полудня, тем более в такую рань. Заметив его, Энн подняла руку в знак приветствия и, что-то сказав леди Кэткарт, направилась к нему. «Что ж, – подумал лорд Эдмонд, – уже хорошо, что не видно ни отца, ни брата, а Энн еще вчера мне понравилась».

– Доброе утро, – улыбнулась ему Энн. – Ты ездил верхом? Жалко, я не знала. Я поехала бы с тобой. Или ты предпочитаешь кататься в одиночестве?

– Я был бы очень рад, если бы ты составила мне компанию, – галантно ответил лорд Эдмонд. – Ты всегда встаешь так рано?

– О, всегда, – рассмеялась Энн. – Я провинциалка, Эдмонд, а не жительница города. Я в восторге от того, что твоя тетя приготовила этот сюрприз. Еще задолго до своей свадьбы я мечтала познакомиться с тобой.

– Паршивая овца? – усмехнулся он. – Фамильный призрак? Гуляка, который не возвращается домой?

– Потерянная часть семьи Уоллеса. Член семьи, о котором редко упоминали, но по которому постоянно скучали. Я всегда говорила, что Найджел похож на своего дедушку, и все охотно соглашались – Она засмеялась. – Теперь же я вижу, что он гораздо больше похож на своего дядю. Так похож, что я не могу сдержать смех, когда смотрю на тебя.

– Найджел? – переспросил лорд Эдмонд.

– Значит, абсолютная изоляция? – хмыкнула Энн. – И абсолютная глупость. Найджел наш старший сын, ему одиннадцать лет. Потом идут Ниниан девяти лет и Лаура шести. Они все здесь, с нами, и ты должен с ними познакомиться. Ты их единственный дядя с отцовской стороны.

– Я знаю, что у Уоллеса есть дети, но, боюсь, не умею обращаться с ними, – несколько растерялся лорд Эдмонд.

– Вовсе не обязательно подделываться под них, – усмехнулась Энн, – ведь все мы и сами немножко дети.

– Только не я.

– Ты всегда любил книги, правильно? – спросила Энн, пристально глядя на него. – Видишь, за долгие годы я кое-что узнала о тебе по некоторым случайно оброненным замечаниям. И ты не слишком увлекался играми.

– С тех пор я наверстал это упущение. Достигнув совершеннолетия, я только и делал, что играл.

– О да, но не нужно смотреть на меня таким нарочито циничным взглядом, Эдмонд. Поверь мне, слухи о твоей репутации докатились и до нашей северной Англии, и каждая подробность была как острый нож в сердце Уоллеса и твоего отца.

– Как еще одно доказательство моей порочности? – Он пожал плечами. – Да, Энн, я таков. Надеюсь, ты не пытаешься найти во мне признаки исправления? У женщин есть утомительная склонность к этому.

– О, дорогой, ни одна женщина не хотела бы, чтобы ее причислили к типичной посредственности. Но я имела в виду, что каждая деталь твоего… твоего необузданного поведения – полагаю, я должна назвать его так – напоминает им об их собственной вине, хотя они не признают этого, даже если инквизиция даст им отпущение грехов. Надеюсь, вы трое не собираетесь в эти два дня оставаться изысканно вежливыми друг с другом. Это был бы ужасный финал.

– А я надеялся именно на это, Энн. Или ты предпочитаешь, чтобы я был груб с ними? Когда я хочу, я могу быть ужасно невоспитанным и ужасно раздражающим, Я с величайшей тщательностью развивал в себе эту способность.

– Например, шокировать всех, явившись к обеду не причесанным как положено.

– О да. Ты, наверное, не знаешь, что отступить от моды совершенно недостойно лондонского джентльмена.

– Твоя тетя говорила, что сегодня свободный день и каждый может развлекаться как хочет, – отсмеявшись, сказала Энн, – и мы с Уоллесом, с детьми и с твоим отцом решили устроить пикник. Вы с Мэри придете?

– Мы с Мэри?

– Она мне нравится. Ты заметил, что мы с ней сразу перешли на ты? И если она твой друг, я не думаю, что ты совсем безнадежен. Она очень рассудительная и интересная женщина. И ты будешь впустую тратить время, стараясь шокировать меня или заставлять рассердиться на тебя. Я просто посмеюсь. Так вы придете?

– Ты не правильно составила пару, Энн. Пара – это Мэри и Гудрич.

– Виконт? – Повернув голову, Энн взглянула на лорда Эдмонда. – О нет. Ты уверен? Для меня это было бы разочарованием.

– Мне персонально его собственными устами было сказано, что они помолвлены. И тебе, Энн, лучше не пытаться меня сосватать, Гудрич может вызвать тебя на дуэль.

– О, как страшно! Надеюсь, выбор оружия будет предоставлен мне? Тогда я выберу вязальные спицы. Ну что ж! Мне придется пригласить на пикник их обоих и еще одну леди. Кого ты мне посоветуешь?

– Никого. Я останусь дома и предложу кому-нибудь партию в бильярд.

– Трус. Ты должен пойти уже хотя бы для того, чтобы познакомиться с племянницей и племянниками. И зачем ты вчера привел Мэри на встречу с нами, если она только твой друг, а помолвлена с кем-то другим? Было заметно, как ты до боли сжимаешь ей руку, Эдмонд.

– Ты слишком многое видишь. – Прищурившись, лорд Эдмонд взглянул на Энн сверху вниз. – Признаюсь тебе, я был в ужасе, дрожал с головы до пят, у меня подкашивались ноги и стучали зубы. Если бы я не вцепился в руку Мэри, я, наверное, опозорился бы, споткнувшись о розу на ковре или допустив еще какую-нибудь подобную оплошность.

– Твои отец и брат тоже ужасно нервничали, – с улыбкой успокоила его Энн. – Уоллес как тисками сжимал мне плечо, и в какой-то момент я подумала, кто из нас двоих – я или Мэри – первой закричит от боли. А твой отец мерил шагами комнату, едва не протоптав в ковре дырку, о которую ты и мог бы споткнуться. Ты должен участвовать сегодня в пикнике, Эдмонд. Время настало, ты это знаешь, и от этого уже не убежать.

– Ты говоришь точно так же, как Мэри. – Он задумчиво посмотрел на Энн. – Если бы не она, я сейчас уже, вероятно, бежал бы куда глаза глядят, а теперь ты стараешься заставить меня прыгнуть прямо в осиное гнездо как раз тогда, когда я стал надеяться, что в последующие два дня мне удастся на цыпочках пройти мимо него.

– И все-таки ты придешь, – снова улыбнувшись, уверенно сказала Энн. – И пикник нам надо устроить именно сегодня, потому что, если верить миссис Шелбурн, эта чудесная погода в любой момент может окончиться сотрясающей землю бурей.

– Она уже надоела всем, твердя об этом с самого приезда сюда. Не понимаю, почему эта женщина не может просто наслаждаться отличной погодой.

– Для некоторых людей счастье состоит в ожидании всяких жизненных неприятностей и преодолении всех, в этом они находят удовольствие, Эдмонд. Так ты действительно не хочешь, чтобы я пригласила Мэри?

Лорд Эдмонд только молча искоса взглянул на Энн. Он абсолютно точно знал, что должен был ей ответить, и тем не менее ничего не сказал.

– Так, я четко и ясно слышала твой ответ. Я поступлю по собственному выбору, и тогда любая вина за то, что происходит, обрушится на мои плечи. Отлично, они у меня широкие. Увы, теперь я не такая хрупкая, как тогда, когда выходила замуж. Эдмонд, мне с трудом верится, что мы наконец познакомились и я сейчас прогуливаюсь здесь с тобой как с нормальным человеком, а не с пугающим фамильным призраком, как ты недавно выразился. Добрая старая тетушка Элинор.

– Старый друг, тетушка Элинор. Я, пожалуй, сказал бы так. Мне тоже приятно, что мы познакомились, Энн. Вижу, Уолли выбрал себе хорошую жену. Но, между прочим, он всегда был самым разумным из нас троих.

– Мне пора идти к детям, – сказала Энн, когда они, гуляя, подошли к подковообразной лестнице, – но я с нетерпением буду ждать полудня, Эдмонд.

– И я тоже. – Освободив ее руку, он отвесил Энн поклон.

Однако в некотором роде лорд Эдмонд чувствовал себя как осужденный, который только что узнал, что приговор будет приведен в исполнение именно в этот день. Это произойдет сегодня днем, и при этом не будет присутствовать никто, кроме его семьи – отца и брата, с которыми он не виделся пятнадцать лет, двух племянников и племянницы, с которыми он никогда не встречался, и жены брата, которая ему нравилась, но которая, похоже, задалась целью свести их всех вместе. Возможно, будут еще и Мэри с Гудричем, хотя их общество для лорда Эдмонда не было бы желательным.