– С тех пор многое изменилось.

– И Майкл стал тому причиной. Только он тебе и нужен. И ты стараешься, но никак не можешь его заполучить! – Она повысила голос, но тут же исчерпала свои силы. Ей надо было успокоиться, собраться с мыслями. «Амос мертв, я свободна! Я могу стать женой Рори!» – словно смерч рождался в ее мозгу.

– Да. Я хочу, чтобы Майкл был со мной – и ты тоже! Я – твоя единственная опора. Я щит между тобой и всеми судьями графства Ормсби. Честно говоря, Ребекка, у тебя нет выбора.

– А если я откажусь выйти за тебя замуж? – Вопрос ее прозвучал словно выстрел.

– Разумеется, шериф Сиарс звезд с неба не хватает, но челюсти у него бульдожьи. Без моих показаний о твоем местонахождении в момент убийства он вцепится в тебя и уже не отпустит. Что будет с Майклом, если его мать посадят в тюрьму?

– Ты так же жесток и циничен, как Амос. И так же пользуешься мной, словно я бездушный инструмент в твоих руках.

Рори усмехнулся в ответ на ее упрямство.

– Это не совсем так, но сейчас нет времени для споров. Тебе и Майклу лучше быть подальше от Карсон-Сити.

Он проводил ее в холл. По дороге Ребекка осторожно поинтересовалась:

– Кажется, ты все предусмотрел. Только какое объяснение ты представишь семилетнему мальчику? Я не позволю, чтобы ты обрушил на него всю правду сразу.

– Мы скажем, что отправляемся на прогулку. Подозреваю, что ты его уже подготовила к путешествию с приключениями. Наверное, ты мастерица рассказывать сказки сыну.

Рори заметил, как она покраснела, и сухо добавил: – Лгать ты всегда умела, но только не мне!

– Только не говори ему, что его отец мертв! – предупредила Ребекка.

– Уэллс не его отец! – вырвалось у Рори, но он тут же смягчил тон. – Об этом мы умолчим. Пройдет несколько дней, и мы сообща найдем приемлемое объяснение.

Ребекка задержала шаг и посмотрела ему в глаза.

– Объяснение чему? Что Амос не его отец? А кто? Ты? Каким потрясением это будет для ребенка! Весь мир перевернется в его сознании.

Рори ничего не возразил, лишь погладил и пропустил между пальцами ее столь любимые им, золотистые локоны.

– Хорошо. Мы будем пока молчать. До той поры, когда придет время открыть ему правду. Когда мы оба согласимся это сделать.

– И скажем, что мы поженились, потому что мой первый муж умер?

– Договорились. – Он был согласен на все, чтобы не было дальнейших пререканий.

– Позволь мне отвезти Майкла к моему отцу в Уэлсвилл. – Ребекка увидела, как гневно вспыхнул взгляд Рори. – Он обожает внука. Раз Амос уже не может преследовать нас, это лучший приют для таких беглецов, как мы. – Ее губы пересохли от волнения, и она нервно облизала их языком. – Я скажу ему о смерти Амоса и о том… что мы собираемся пожениться.

Предупреждая его взрыв, Ребекка произнесла умоляюще:

– Прошу тебя, Рори! Я не хочу, чтобы он все услышал от посторонних. Его это потрясет.

– Я думаю, что его потрясет гораздо больше то, что ты узнала, как он поступил с моими письмами. – Рори был безжалостен. – Но пускай он посидит с внуком и развлечет его, когда мы отправимся на свадебную церемонию в Виргиния-Сити.


На всем пути до Уэлсвилла Майкл болтал без умолку, радуясь, что его новый друг скачет рядом с их экипажем и что он и Пэтси Макхени будут ночевать в доме дедушки. Он засыпал Рори вопросами, которые мог задать семилетний мальчик взрослому мужчине, великолепно управлявшему своим конем и к тому же остроумному, потому что Пэтси хохотала после каждой его реплики, произнесенной по-гэльски.

Ребекка завидовала своей горничной. Если бы мир был так прост и для нее, как для этой девушки. Она представляла себе лицо отца, праведного пресвитерианина, когда он поймет, что дочь узнала о подлом его поступке.

Ей хотелось, чтобы путь до родного дома длился бесконечно. Небо безоблачно, а Рори наслаждается общением с сыном. Сердце Ребекки сжималось от сложных для нее самой сумбурных чувств, обуревавших при звуке веселых голосов самых дорогих для нее существ.

Но всему приходит конец. Дорога оказалась слишком коротка. Экипаж подъехал к дому священника, где она выросла, где мечтала о большой любви. А что она получила взамен своих грез?

Эфраим вышел на порог, чтобы встретить дочь, и замер, словно увидев привидение, когда первым к нему подошел Рори Мадиган.

Он, ковыляя, как будто ноги отказались ему служить, прошел несколько шагов по двору и упал бы, если б Майкл не кинулся ему в объятия.

– Дедушка! Я даже не мечтал, что мы будем ночевать в твоем доме. Я и Пэтси… Правда, мама должна куда-то уехать с мистером Мадиганом. У них важное дело. Ты знаком с мистером Мадиганом? Он подарил мне замечательного пони…

Майкл мог бы восхвалять мистера Мадигана до бесконечности, но застывший взгляд Эфраима смутил его. Старик, казалось, был не рад встрече с внуком, а на дочь смотрел как на незнакомку.

– Отец, не угостишь ли ты Пэтси и Майкла булочками, которые приносят тебе леди из нашей церковной общины? Мне они так нравились в детстве, и я рассказывала о них сыну. А потом мы уделим время для разговора. Ведь нам есть о чем поговорить, папа?

Он кивнул, безжизненно, как механическая кукла.

– Я знал, что нас ждут медовые булочки и вкусное молоко, – вмешался мальчик. – Пойдем скорее, Пэтси!

– С вашего разрешения, я отведу Майкла в дом, – сказала все понимающая Пэтси.

Эфраим дождался, когда служанка и его внук скрылись в доме, и только тогда заговорил:

– Нам лучше пройти в церковь, Ребекка.

– Наверно… – растерянно согласилась она, помня, что в этой церкви был освящен ее кощунственный брак с Амосом. А совсем недалеко, в саду, в свете луны они с Рори поклялись небесам, что будут верны друг другу до конца своих дней.

Когда они медленно проследовали через лужайку к небольшому, выкрашенному белой краской зданию, Рори не выдержал тягостного молчания. Он загородил Эфраиму путь, встал на дорожке, протоптанной священником за много лет, и высказал ему все, что накопилось в его душе.

Когда Эфраим узнал про смерть Амоса и про то, что в его убийстве обвиняют Ребекку, как будто огромная тяжесть свалилась на него с безоблачного неба, и дотоле прямая фигура священника поникла.

Самые горькие слова Рори не произнес вслух, не желая открывать шкатулку Пандоры и выпускать зло на свет, но священник все прочел в его взгляде. «Ты шантажом заставил свою дочь выйти замуж за мерзавца, скрывая мои письма. Разве есть прощение такому отцу?»

Эфраим зашатался и упал бы, но Ребекка поддержала его. Путь к церкви, ежедневный и привычный, стал для него дорогой на Голгофу. Он был жалок и стыдился себя. Ребекка не просила отца на благословение ее брака с Мадиганом. Она понимала, что, узнав, какую он совершил подлость, его руки и его слова уже не святы. Но все же это был ее отец, перед которым она преклонялась всю жизнь.

В этот момент Ребекка готова была возненавидеть Рори за низвержение своего кумира. Обняв старика, она взяла на себя ответственность за продолжение мучительного разговора.

– Не надо винить себя за прошлое, папа. Все обойдется. Рори и его брат собрали доказательства о преступлениях Амоса и его сообщников. И найдут настоящего убийцу. А Майкл… он никогда не был близок Амосу… Со временем он воспримет Рори как родного…

– Он мой сын, Синклер! – прервал ее Рори. Его челюсти напряглись. Жалкий старик все же был противником, которого надо было одолеть. – Неужели ты думаешь, Эфраим Синклер, что я не имею право любить свое дитя, что Амос Уэллс был ему лучшим отцом?

Его глаза жгли, каждое его слово разражалось раскатом грома в ушах виноватого старика. «Ты уничтожил мои письма, ты старый негодяй…» Этот упрек Рори хотелось бросить в лицо Эфраима и тем самым добить святошу окончательно. Только ради Ребекки он сдерживал свой острый язык. Для старика она была единственной зашитой.

Эфраим обрел некое мужество, обращаясь к дочери:

– Как насчет тебя, моя девочка? Ты знаешь, что скажут люди… Ты выходишь замуж за злейшего врага своего супруга, едва его труп остыл…

– Меньше думай о репутации своей дочери, священник. Больше думай о своей, – обрушил на Эфраима свой едкий сарказм Рори. – А о твоей дочери я позабочусь сам…

– Я уже заплатил за свою вину глубоким раскаянием… но дочь моя за нее не в ответе! Она должна быть свободна и в выборе супруга, и религиозного обряда бракосочетания. В старике вновь проснулся прежний Эфраим Синклер, когда он узрел перед собой воплощение богини мести в образе молодого стройного ирландца.

– Слова, слова… Какой в них толк? – Рори рассмеялся. – Беседа наша затянулась, Ребекка. Поторопимся, нам предстоит долгий путь в Виргиния-Сити.

Первое ее замужество благословил отец. Теперь он был лишен права совершить этот обряд. Ребекка знала, как он мучается при мысли о том, что его дочь обвенчает католический священник. Не произнеся больше ни слова, она крепко обняла отца на прощание и позволила Рори вывести ее под руку из холода церковного здания на жаркий солнечный свет.

После короткого расставания с Майклом с обещаниями скоро вернуться будущие молодожены отправились в Виргиния-Сити.


Они проехали несколько миль, прежде чем нарушили молчание. Каждый был занят своими мыслями. Освобождение от Амоса и обвинение в убийстве, нависшее над ней, а также крах веры в праведность любимого отца и то, что должно было решить ее судьбу на всю оставшуюся жизнь – бракосочетание с Рори, – все это сплелось в единый клубок, распутать который Ребекка сейчас была не в силах.

«Поверит ли он, что именно сейчас, в самую трудную минуту, я отдаю себя ему по любви, а не ради того, чтобы обезопасить себя? И не хочет ли он просто-напросто отнять у меня сына, прикрываясь свадебным обрядом?»

Она вдруг вспомнила, что на ней пропыленное дорожное платье, никак не похожее на наряд невесты.

– Разве это костюм подойдет? – спросила она и тут же смущенно покраснела. – Я хотела сказать, что меня могут прогнать из церкви Святой Марии.