– Ну, и сколько женщин хотели бы похвастаться такими достижениями?

– Ну, я, например.

Джем удивленно уставилась на нее. Это говорит милашка Абигейл со своими женскими повадками? Повадками, которые были совершенно чужды Джем и которыми она поэтому восхищалась вдвойне. Абигейл была красива и обаятельна, как мать Джем. Когда Джем наконец обрела дар речи, голос ее прозвучал совершенно неестественно:

– Ты?

– Да, я. Ты что, думаешь, у меня хватило бы храбрости управлять ранчо в одиночку? Если бы с Майклом что-нибудь случилось, я оказалась бы совершенно беспомощной. А ты ни от кого не зависишь. – В глазах Абигейл засветилось восхищение. – Ну, что же ты не идешь наверх? Иди, я приготовила для тебя ванну с травами.

Ванна с травами! Но, погрузившись в теплую ароматную воду, Джем почувствовала себя значительно лучше. Свежевымытые волосы быстро просохли и улеглись мягкими волнами, и хотя вода уже слегка остыла, Джем не хотела вылезать из ванны. Обычно она купалась в прохладной воде и ровно столько, столько нужно было, чтобы вымыться. Но сейчас она покидала ванну неохотно. Она вытерлась насухо полотенцем, заботливо приготовленным для нее Абигейл. У нее никогда не было подруг, и теперь Джем с удивлением обнаружила, что Абигейл вовсе не надоедливая дура, а очень внимательная и проницательная женщина.

Подойдя к платяному шкафу, Джем даже не прикоснулась к висевшим там немногочисленным платьям. Нет, она выбрала для себя пару брюк. Потянувшись за рубашкой, она помедлила, оглядывая полку. Вместо привычной грубой рубахи взяла другую, из мягкого льна. Не желая больше думать об одежде, она натянула брюки и быстро застегнула рубаху.

Однако, взглянув на себя в зеркало, молодая женщина смутилась. Из зеркала на нее смотрела обычная Джем, но вместо небрежно заколотого узла волосы ее струились золотыми волнами по плечам, благоухая розовым мылом Абигейл. В нерешительности Джем потянулась за щеткой для волос и причесалась. Волосы стали мягче, они легко разделялись на пряди. Джем машинально протянула руку к коробочке со шпильками.

Но взглянув на себя, она задержала руку. Полностью отдавая себе отчет в том, что никогда не сможет стать такой красавицей, как ее покойная мать, Джем сознательно решила не обращать внимания на свою внешность. Однако это не значит, что она никогда не мечтала быть хорошенькой. Слегка наклонившись вперед, Джем почувствовала прикосновение медальона к коже. Она отвернулась от зеркала и от своих шпилек. Проглотив застрявший в горле комок, она вышла из комнаты и двинулась вниз по лестнице. Ей предстоит встреча с почти незнакомым человеком, и то, что этот незнакомец был теперь ее мужем, едва ли могло послужить утешением.

ГЛАВА 4

Входная дверь отворилась и звучно захлопнулась. Абигейл склонилась над вышиванием. Джем взглянула на нее, удивляясь бесконечному терпению и спокойствию этой женщины. Джем всегда испытывала жажду деятельности, всегда пыталась найти ответы на какие-то вопросы и вечно оставалась недовольной. Услыхав тяжелые шаги Макинтайра, она повернулась к двери.

– Добрый вечер, Риз, – негромко приветствовала его Абигейл.

– Добрый вечер, мэм.

Джем встретилась с ним глазами.

– Мак... – Она сообразила, что не следует называть его Макинтайром в присутствии Абигейл. – Риз.

Не почудилось ли ей, что в глазах его мелькнул огонек торжества? В раздражении Джем заметила, что на лице Макинтайра появилась кривая улыбка. Джем нетерпеливо подалась вперед. Вместо того чтобы поставить этого человека на место, ей приходилось спрашивать его о судьбе своего скота.

– Ты поговорил с начальником?

– Да.

– И что? – В эту минуту Джем очень хотелось, чтобы Абигейл здесь не было, чтобы она могла напомнить Ризу, кто здесь хозяин. И он уже понял это и повернулся к Абигейл.

– Не хотите хересу, мэм? – Риз взял графин и осторожно наполнил стакан.

– Джем?

Она отрицательно покачала головой, глядя, как Риз передает стакан Абигейл. Потом Макинтайр с величайшей осторожностью вытащил пробку из бутылки с бурбоном (двадцатилетний запас ее отца!) и налил себе полный бокал. Развалившись в кожаном кресле (тоже отцовском!), он лениво отхлебнул глоток виски. Подняв голову, он не забыл улыбнуться по очереди Абигейл и Джем.

– О чем ты спрашивала, моя дорогая?

– Коровы, – процедила она сквозь стиснутые зубы. «Моя дорогая», будь ты проклят!

– Ах да, коровы. – Он сделал еще глоток, и Джем пришлось подавить огромное желание вырвать бокал у него из руки и потребовать ответа.

– Кажется, наше стадо насчитывает больше голов, чем они собирались принять.

У Джем вытянулось лицо. Она так рассчитывала на то, что ее скот возьмут на ярмарку. Она даже вышла замуж за Макинтайра. Сцепив пальцы, Джем постаралась скрыть свое разочарование.

– Мы с ним неплохо поболтали. Джем медленно подняла на него глаза.

– Кажется, ему понравилось то, что я ему сказал.

– Ты что, пытаешься таким образом сказать мне, что он все же принял наших коров?

Риз запрокинул голову – не для того, чтобы лучше распробовать виски, но чтобы насладиться моментом торжества.

– Ну да.

– Это чудесно! – выпалила Абигейл. Ошеломленная, Джем переводила взгляд с Абигейл на Риза. Ведь это она должна была воскликнуть то, что сказала Абигейл. Но она лишь смотрела, как Риз лениво улыбается в своем кресле.

– Как же вам удалось убедить его, Риз? – Глаза Абигейл светились восхищением, а Джем внимательно разглядывала лицо Макинтайра.

– Я сказал ему, что был рядом с Шериданом в битве у Кедрового Ручья. И, сдается мне, он уже кое-что слышал раньше о нашей победе.

Интересно, кто об этом не слышал? Риз предстал перед Джем в новом свете. Отряды Шеридана были чуть ли не самыми знаменитыми в гражданской войне. Что же за человек этот Риз Макинтайр? Абигейл снова опередила ее, отозвавшись на это замечание:

– Я и представить себе не могла, что среди нас такой герой! Вы оба чересчур скромны. Давно надо было рассказать.

Риз и Джем переглянулись. Они были незнакомы друг с другом, и каждое новое открытие – лишь еще больше подчеркивало этот факт.

– Вы, наверное, умираете с голоду! – внезапно воскликнула Абигейл.

Джем даже не приходило в голову, что Риз может быть голоден или уставать. Когда Абигейл вышла из комнаты, взметнув пышными юбками, Джем внимательно взглянула на Макинтайра. У его рта залегли глубокие складки, тени под глазами выдавали сильную усталость.

– Значит, вы это сделали, Макинтайр.

– Ага.

Джем не могла выдавить из себя ни единого слова благодарности.

– Вы, похоже, утомились за день. Риз отхлебнул щедрый глоток бурбона.

– Утомился.

– Хороший ночной отдых приведет вас в форму.

Рука его замерла в воздухе, пальцы вцепились в стакан. Сегодня они оба слишком устали, чтобы разделить друг с другом постель. Прежде чем Джем успела сообразить, что именно она сказала, Абигейл уже вернулась.

– Пойдемте. Ужин остывает.

Войдя в столовую, Джем и Риз с изумлением уставились на стол, накрытый только на две персоны.

– А как же ты?

– Я уже сказала тебе, что не хочу вам мешать. Я отнесла поднос себе наверх. Ну, приятного аппетита!

– Нет! – в один голос воскликнули Джем и Риз.

– Даже слушать ничего не желаю! Увидимся утром. – И Абигейл, помахав рукой на прощание, исчезла.

Растерянно повернувшись друг к другу, Джем и Риз неуклюже расселись по местам за столом, так заботливо накрытым для них Абигейл. В полированной столешнице отражалось пламя свечей. Джем молча смотрела на благоухающие ароматические палочки из соснового дерева и на букет из весенних гибискусов, стоявший в хрустальной вазе ее матери.

На лучшем материнском блюде лежал большой кусок говядины, но ни Джем, ни Риз не потянулись к нему. На дальнем конце стола стоял искусно украшенный торт; глазурь поблескивала в мягком свете канделябра. От Джем не ускользнуло значение этого десерта – уменьшенной копии свадебного торта. У нее окончательно пропал аппетит.

Наконец Риз отвернулся от торта и отрезал себе толстый ломоть мяса. Джем машинально передала ему гарнир. Тишину в столовой нарушал только стук серебряных приборов и фарфоровой посуды. Джем провожала глазами каждую вилку, которую Риз отправлял себе в рот, не в состоянии избавиться от воспоминаний о том коротком поцелуе, последовавшем вчера за словами священника. Грусть переполняла ее сердце, когда она начинала воображать себе, каким бы мог быть этот момент, если бы это был настоящий свадебный ужин.

Тени плясали на лице Риза, скрывая от нее выражение усталости. Но они не могли спрятать от взгляда Джем на удивление привлекательные черты его лица и пронзительный взгляд серых глаз. Джем была поражена тем, что этот человек вызывает у нее такое любопытство. Что же еще скрывается за этой непроницаемой маской? Но она понимала, что не сможет задать свой вопрос, и после того как Риз расправился со своей порцией, в комнате воцарилась абсолютная тишина.

– Не знаю, как бы вам получше это объяснить, хозяйка, но если я сейчас же не придавлю добрый тюфяк, то засну прямо тут, над тарелкой.

Этого момента Джем боялась больше всего. Абигейл была все еще здесь, в этом доме, а они с Ризом вот уже двадцать четыре часа как были законными супругами. Джем решительно поднялась из-за стола и направилась к двери.

Шаги отдавались гулким эхом в лестничном пролете, и Джем подумалось, что, должно быть, она чувствует себя точь-в-точь, как Мария-Антуанетта, когда ее вели на гильотину. Оглянувшись на Риза, она напомнила себе, что французскую королеву не заставляли спать с палачом перед казнью.

Дойдя до спальни, Джем помедлила, прежде чем повернуть дверную ручку. Наконец она собралась с духом, переступила через порог и снова замерла. Что же теперь?

Взгляд ее задержался на седельных сумках Макинтайра, переброшенных через спинку стула. Она нервно сглотнула слюну и отвела глаза. Подойдя к платяному шкафу, она потянула на себя дверцу.