Бонни Винн - Беспокойный ветер

Через несколько месяцев она станет свободной женщиной. Свободной для Чарльза. Эта мысль прижилась у нее в голове, но отказывалась поселяться в сердце. Сейчас сердце ее было переполнено только болью.

Неужели Риз действительно поверил, что она только изображала страстную любовь? Неужели это Рождество было праздником только для нее? При звуке мягких шагов Риза за дверью она похолодела. Радуясь, что она прикрутила фитиль лампы, Джем ждала его в полумраке. Шуршание его одежды нарушило тишину. Потом она услышала стук сброшенных сапог, но еще слышнее прозвучал глубокий вздох Риза.

Матрас заскрипел под его весом, и Джем проглотила комок в горле, вспоминая прежние ночи, когда они с Ризом жадно бросались друг другу в объятия. Но сейчас они лежали неподвижно, и никто не хотел первым протянуть руку к другому.

Джем сжала в руке золотой медальон, пытаясь утешиться тем смыслом, который он приобрел в день их свадьбы. Потом она услышала, что Риз пошевелился и повернулся к ней лицом. Джем затаила дыхание. Риз не стал придвигаться ближе. Джем сама это сделала.

Пытаясь подавить незваные слезы, Джем чувствовала, как колотится ее сердце. Долго тянулись мгновения. Наконец Риз обнял ее, притянув к себе. Они лежали молча, и сердца их стучали неровно, выдавая скрытые чувства.

Когда Риз наконец отпустил ее, Джем взглянула в его лицо, освещенное тусклым светом луны. Глаза его сверкали, пальцы поглаживали ее щеку. Он прочитал в ее глазах всю боль, всю нерешительность, которые мучили ее. Ведь она до сих пор не знала, какому из двоих мужчин она должна принадлежать.

Риз нетерпеливо стянул с нее ночную рубашку, но, обняв ее, он снова замер, словно пытаясь впитать в себя каждую клеточку ее существа. Когда он повернулся и наклонился над ней, Джем увидела отчаяние в его лице. Он брал ее сейчас, словно древний воин свою добычу. Грубости в этом не было, лишь решимость и целеустремленность, каких она прежде в нем не замечала.

Вскоре ее охватили та же уверенность, то же стремление погасить все сомнения. Она принимала его любовь, потрясенная теми чувствами, что он пробудил в ней на сей раз. Она понимала, 4to их тела созданы друг для друга. Когда они занимались любовью, она не просто испытывала наслаждение.

Она не смогла бы оторваться от него ни на секунду: это было бы равносильно тому, чтобы оторваться от собственной души.

Каждое движение напоминало Ризу о неизбежной грядущей утрате, и эта мысль придавала ему такие силы, о которых он прежде и не подозревал. Когда он, наконец, утомился, он остался лежать на ней, вздрагивая всем телом, отвернув лицо вбок. Но Джем коснулась его губ в нежном поцелуе.

Риз не шевелился, вспоминая, какое наслаждение она испытывает от его любви, и понимая, что разделяет ее чувства. Он понимал и то, что не может удержать ее только физической любовью, и ужас охватывал его при мысли, что Чарльз Сойер с легкостью сможет снова овладеть ее сердцем.

Он прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза от боли, переполнявшей его. Как же эта упрямица сумела похитить его сердце, которое он так надежно защищал от всех посягательств?

Оба ощутили на губах соленый привкус слез, и никто из них сейчас не в силах был вспомнить, с чего все это началось.

Нежная звенящая музыка заставила Джем помедлить на пороге кабинета. Эту песню она хорошо помнила. Это был вальс, на который Чарльз в первый раз пригласил ее, когда она начинала в него влюбляться. Откуда эта музыка?

Джем неуверенно вошла в комнату и уставилась на письменный стол. На столе стояла фарфоровая музыкальная шкатулка. Чарльз!

Вспыхнув, Джем увидела его. Он стоял и ждал, опершись спиной о стену. Джем прижала руку к сердцу, и Чарльз подался вперед, двинулся к ней. Не спрашивая позволения, он взял ее за руку и учтиво поклонился. Снова поддавшись его очарованию, Джем присела в шутливом реверансе. Когда они закружились в танце, ей показалось, что она танцует в прекрасном дворцом зале, разодетая в шелк и атлас, вместо грязных заношенных брюк.

Легче перышка, она плыла по комнате. Чарльз не распускал рук, храня обычную вежливость. Когда музыка окончилась, Джем удивленно огляделась по сторонам. Ошеломленная неожиданным спектаклем, она отстранилась от Чарльза и нервно рассмеялась.

– Я не хотела терять голову.

– Я рад, что ты это сделала. – Взяв в руки ее ладонь, Чарльз подвел ее к камину, усадил на скамеечку и сел рядом. – Мне так нравится в тебе это, Джем. Немногие женщины отваживаются оставаться самими собой.

Едва ли она относилась к их числу, подумала Джем. Когда рядом с ней был Чарльз, она не узнавала даже собственного тела, не говоря уже о чувствах.

– Где ты нашел шкатулку с этой музыкой?

– Так ты помнишь!

– Конечно. – Голос Джем прозвучал мягко, но в нем послышался упрек. – Как я могла бы забыть?

– Я боялся, что ты забудешь о том, что мы с тобой значим друг для друга. Когда вчера явился Макинтайр, мне показалось, что прежнего уже не вернуть.

Джем прочла мольбу на его лице, и ее нерешительность дала о себе знать с новой силой.

– Я хочу помочь тебе, Джем. Ты не должна дать Кашмэну еще один шанс разорить тебя.

На ее лице вспыхнуло удивление.

– Так ты думаешь, что...

– А кто же еще? Сначала твой отец... Джем вздохнула от облегчения.

– Ты – единственный, кто верит мне, Чарльз. Все думают, что я сошла с ума.

– Они ошибаются, моя сладкая Джем. Забывшись, Джем принялась оживленно жестикулировать:

– Я даже высказать не могу, как ужасно, когда знаешь правду, а тебе никто не верит.

Чарльз сдержанно ответил:

– Похоже, я это знаю лучше, чем кто-либо. Джем затаила дыхание, всмотревшись в его лицо.

– Ты всегда защищал меня, правда?

– Иногда мне казалось, что ты в этом нуждаешься.

– Ничего не изменилось. Кашмэн совсем обезумел. Даже еще хуже, чем раньше.

– Что ты хочешь этим сказать? – В глазах Чарльза снова вспыхнул знакомый огонек.

– Просто мой папа иногда говорил, что Кашмэн сильно изменился, когда лишился всей семьи. Он стал кидаться на всех, как безумный. Он не может допустить и мысли о том, что у него отнимут что-нибудь.

– Он сам у всех все отнимает. – Чарльз не стал развивать дальше эту тему. На лице его появилось задумчивое выражение. – Ты знаешь, мы с Дугласом были друзьями.

– Дугласом?

– Сыном Кашмэна.

– Я не слишком хорошо знала его семью. Когда они умерли, мне было всего лет десять. – Чарльзу в ту пору было восемнадцать, и Джем еще не была с ним знакома. Несколько лет спустя Чарльз уехал из Вайоминга, вступил в армию и исчез на несколько лет. А потом он вернулся, стал старшим помощником отца и первым возлюбленным Джем.

– Иногда я даже забываю, что я им не родственник, – продолжал Чарльз.

Джем вспомнила, что мать Чарльза была экономкой у Кашмэнов. С виду к ней относились как к члену семьи, но слишком хорошо чувствовалось, что она всего лишь служанка. Джем взяла себя в руки и твердым голосом ответила:

– Прошлое осталось позади, Чарльз. Сейчас ты сам себе хозяин.

Чарльз рассмеялся, но в этом смехе послышалась горечь.

Джем смотрела ему в лицо, размышляя о его прошлом – о том, о чем они никогда не говорили.

– Вы что, поссорились с Кашмэном? Ты из-за этого уехал после смерти своей матери?

Бесцветные глаза Чарльза уставились в одну точку. Он снова взял Джем за руку. Джем пыталась понять, что означает выражение его лица. Чарльз медленно поглаживал ее руку.

– Знаешь, ты очень похожа на мою мать. Испугавшись, Джем чуть не отдернула руку.

– Что-то не так?

Джем справилась с охватившей ее неловкостью.

– Просто ты никогда раньше не говорил о своей семье.

В глазах Чарльза на мгновение сверкнул огонек.

– Нечего особенно рассказывать.

Джем всмотрелась в его лицо и тихо произнесла:

– Почему ты вернулся?

В его лице не дрогнул ни один мускул.

– Я уже сказал тебе вчера.

Джем резко поднялась и принялась расхаживать взад-вперед перед камином.

– Все это так сложно. – Она помолчала, пытаясь подобрать нужные слова. – Ты вернулся в очень трудные времена.

– Трудные?

Джем помахала рукой, пытаясь объяснить. Ситуация была чересчур сложная.

– Риз очень расстроится, если застанет тебя здесь. И это еще больше усложняет...

– Почему ты так волнуешься из-за Макинтайра? Звучит так, словно он тебя заботит больше всего.

– Дело в том, что мы работаем в паре. Я дала обещание...

– Ему?

– Он – мой муж.

– И что, по-твоему, это может быть оправданием? Ты обещала, что дождешься меня! Или ты забыла?

– Конечно, нет. Просто...

– Знаешь, оказывается, ты совсем не похожа на мою мать. Ты, скорее, похожа на моего отца.

Удивившись этой неожиданной перемене темы, Джем старалась разобраться в выражении его лица.

– Я не знала твоего отца.

Чарльз поджал губы.

– Я тоже.

– Мне неудобно и перед тобой, и перед Ризом. Я готова в этом признаться. Но я обязана во что бы то ни стало сохранить ранчо. До исполнения контракта остался всего месяц. Возможно, потом мы сможем поговорить и...

– Иными словами, ты хочешь, чтобы я ушел и предоставил тебе одной тащить весь этот груз? – Чарльз схватил ее за руки и усадил обратно на скамеечку. – Нет, дорогая моя, на сей раз я обо всем позабочусь.

– Но...

– На сей раз я никуда не уйду, Джем, по крайней мере пока все не закончится.

Утреннее солнце настойчиво пробивалось сквозь занавески, и Джем зарылась головой под одеяло, чтобы спастись от света. Но внезапно она вскочила и села на постели. Что она делает в спальне в такое позднее время?

Поспешно умывшись и одевшись, она сбежала вниз по лестнице, промчавшись мимо Мэри, несущей стопку чистого белья, и ворвалась в кухню. Делла терпеливо резала хлеб. Кроме нее, на кухне не было ни души.