В гостиной наступила мертвая тишина. Наконец Дженни сказала:

– Послушай, Лорна, ты должна понять, что твоя мама еще очень молода. Ей всего тридцать шесть – это ведь не так уж и много.

– Но ведь она моя мама! – Лорна оторвалась от пуфика и смотрела на Дженни широко раскрытыми глазами. – Мама, понимаете? Мать Куини Прайс себя так не ведет, она держится… как и подобает жене доктора. И мать Роны Уотсон тоже, хотя она прехорошенькая. И мать Филлис Белл, да и все другие, кого я знаю… Она хочет отбить у меня Брайана, тетя Дженни!

У Дженни перехватило дыхание.

– Не говори так, Лорна, – только и нашлась что сказать она.

– Нет, буду говорить, тетя Дженни! – запальчиво вскричала девочка. – И никто меня не остановит. Я уже не ребенок, я многое понимаю. Я очень много читаю. Она никогда не рассказывала мне ничего такого, о чем мать должна предупреждать свою дочь, а с папой на такую тему я говорить не могу. Вот и получилось, что я обо всем этом сама прочитала. – Лорна потупила взор. Затем вдруг резко вздернула голову и нервно произнесла чуть охрипшим голосом: – Мама хочет завести роман с Брайаном, и он это отлично понимает. Он лишь три недели ходит к нам домой, но изменился за это время до неузнаваемости. Мы с ним давно знакомы; раньше он провожал меня в школу, а потом встречал после уроков. Вокруг него всегда девчонки вились. Пола Брэдфорд, например. Мэри Вейр. Но чаще всего он все равно встречался со мной. Однажды вечером папа заметил, как он стоит возле нашего дома, и пригласил зайти. С тех пор это и началось. Стоило маме только его увидеть, как она словно с цепи сорвалась… Стала кокетничать с ним в открытую. И вообще ведет себя как сумасбродная девчонка. О, тетя Дженни, мне просто тошно делается, когда я на нее смотрю.

– Успокойся, дитя мое, – ласково прошептала Дженни и, притянув Лорну на диван, обняла ее и прижала к себе. – Просто ты впервые влюбилась и воспринимаешь мир по-своему. Любовь – прекрасное чувство, но влюбленным свойственно очень многое преувеличивать. Ты ни разу не пробовала, например, представить все по-другому? Что Брайан ведет себя так с твоей мамой лишь потому, что влюблен в тебя и хочет привлечь ее на свою сторону.

– Да, тетушка, я сперва и сама так думала, но вот только мама моя вовсе так не считает. Уверяю вас: она всерьез увлечена Брайаном.

Внезапно Дженни вскочила с дивана и потянула Лорну за руку.

– Пойдем спать; утро вечера мудренее. Уже поздно. Ложись в постель, а я принесу тебе горячего молока, а потом мы еще посидим и потолкуем по душам. У меня миллион задумок на будущее, про квартиру и тому подобное, и я хотела бы с тобой многое обсудить. Пойдем же!

Лорна, с трудом волоча ноги, словно к ним были прикованы гири, поплелась следом за ней в холл и стала подниматься по лестнице, а Дженни завернула на кухню. Остановившись возле обеденного стола, она задумалась. Если Бетт опять взялась за старое, Пол может выкинуть что-то неожиданное. Господи, и что творится с Бетт? Как будто в нее бес вселился. С другой стороны, она все же женщина, а всякая ли женщина способна влачить столь долгое существование без физической близости? Нет, разве что медсестры с огромными загнутыми носами. Тут Дженни спохватилась и, налив в кастрюльку молока, поставила ее на плиту.

Несколько минут спустя, поднимаясь по ступенькам с подносом в руках, Дженни увидела, что ее племянница выходит из ванной. Облаченная в пижаму, Лорна походила на худенького мальчика: хорошенького смуглого мальчика с несколько восточными чертами. Дженни вдруг стало обидно за Пола. Каково ему смотреть на свою дочку, подумала она.

Она уже минут десять сидела на краю кровати Лорны, когда внизу хлопнула входная дверь. Пригнувшись к девочке, Дженни зашептала:

– Только не лезь на рожон, умоляю тебя. Скажи, что ушла, потому что устала, ладно?

Лорна опустила глаза и сжала губы, но промолчала. Тем временем скрипнула дверь гостиной, а затем послышался звук шагов, поднимающихся по лестнице. В следующую секунду дверь спальни распахнулась, и на пороге возникла разъяренная Бетт, уже ни чем больше не напоминавшая веселую и шаловливую девчонку.

– Что это за демарш вы предприняли, мадам? – резко спросила она Лорну, приближаясь к ее постели и не обращая ни малейшего внимания на Дженни. – Мы там с ног сбились, пытаясь тебя найти, а ты как сквозь землю провалилась. Я уж не знала что и подумать!

– Я думала, что ты не заметишь, – безжизненным голосом произнесла Лорна.

– Что ты хочешь этим сказать, Лорна? Я пошла на эти паршивые танцульки, чтобы моя дочь хоть немного развеялась – ты ведь у нас без танцев и дня прожить не можешь, – а ты такие фортели откалываешь! Мало того, что весь вечер просидела как истукан, так еще и улизнула, никому даже слова не сказав. Чтоб больше этого не было – я не потерплю такого обращения!

– Да хватит комедию ломать, мама! – Лорна села в постели и выпрямилась, глядя прямо в глаза матери.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – взвизгнула Бетт. Ее лицо побагровело, глаза метали молнии.

– Ты сама напросилась. Не надо было так себя вести. Строишь из себя непонятно что…

От звонкой оплеухи девочка потеряла равновесие и стукнулась головой о стенку. И Бетт ударила бы дочку еще раз, если бы Дженни не схватила ее сзади, крича:

– Бетт! Немедленно прекрати! Господи, да что на тебя нашло?

– Я не позволю ей так со мной разговаривать. Да как она смеет? Мерзавка! Я ее проучу.

Бетт вырвала одну руку и уже замахнулась было снова, как вдруг обмякла, а рука ее безвольно повисла, как плеть. В следующий миг Бетт сгорбилась и, разразившись громкими истеричными рыданиями, высвободилась из рук Дженни и бросилась вон из спальни.

Дженни закрыла дверь и вернулась к кровати Лорны. Она села и, обхватив содрогающееся тело девочки, прижала ее к себе. Странно, но даже сейчас, утешая Лорну, она думала о ее матери, ведь Бетт только что потеряла свою дочь; возможно, навсегда. Как бы ни сложилась даже их жизнь, случившееся навсегда встанет между ними непреодолимым барьером. Сердце Дженни разрывалось от жалости. Бедная Лорна, бедная Бетт. бедный Пол…

Глава 2

– День подарков [2]. Когда-то я и сам обожал Рождество, но со временем все, к сожалению, меняется. Дай-ка мне сюда бокал.

– О, нет, Пол, с меня уже хватит, – засмеялась Дженни, прикрывая рукой свой опустевший бокал. – Я уже целых три выпила.

– Давай сюда, – упорствовал Пол. – Что такое три бокала в День подарков? А тебе, крошка? – Он повернулся к Лорне. – Тоник, лимонад, оранжад?

– А можно шерри, папочка?

– Нет, нельзя, ты уже целую рюмку выпила. Да и за ужином вина напробовалась. Что за дети пошли? Итак?

Лорна скорчила потешную гримаску.

– Что ж, – пусть будет тоник, – вздохнула она.

– Вот, умница, – похвалил Пол, отправляясь к бару. – В эту минуту на вечеринке, которую показывали по телевидению, волынки загнусавили шотландский танец и Пол, позабыв о напитках, задорно выкрикнул:

– Вперед, Джинни! За мной, Лорна! Смелее размахивайте кильтами! За мной, зададим им перца!

Не отрывая глаз от телевизионного экрана, где гости уже пустились в пляс, Пол, подражая танцующим, воздел к потолку правую руку, левую опустил на пояс и, озорно притопывая, стал приговаривать:

– Так, ножку вверх, на пяточку, на носочек; ножку вверх, скрестили ноги, еще раз скрестили, переворот; ножку вверх, на пяточку, на носочек… Идите же ко мне, разгоняйте кровь!

– О, папочка! – покатилась от смеха Лорна. Дженни тоже хохотала, держась за бока, когда Пол, пританцовывая, подскочил к ней и, сорвав со стула, увлек за собой.

– Ой, Пол, я не могу! Отпусти же меня! – выговаривала она сквозь смех.

– Давай же, это совсем просто! Вот смотри: на пяточку, на носочек, ножку вверх… Теперь другую ножку!

Глядя на них, Лорна, радостно визжа, кинулась на диван и принялась, весело гогоча, кататься на нем. Потом, обессилев от смеха, взмолилась:

– Ну хватит вам! Вы меня совсем уморите! Оу, какая потеха!

Музыка прекратилась как раз в ту секунду, когда Пол с Дженни, налетев на маленький столик, опрокинули его. Держа Дженни за руку, Пол повел ее, запыхавшуюся и хохочущую, к дивану и усадил рядом с Лорной. Затем, притворно хмурясь, спросил:

– Что ты нашла смешного в нашем танце?

– О, папочка! – Лорна всплеснула руками; по щекам ее градом катились слезы, девочка никак не могла отдышаться от смеха. – В жизни, кажется, так не смеялась. Ты прыгал, как… гиппопотам через скакалку.

– Что ты такое говоришь? – насупился Пол. – Между прочим, мисс, в свое время на студенческом балу я получил специальный приз за танго!

– Ой, не могу! – снова покатилась Лорна, хватаясь за бока. – Прекрати, умоляю – ты меня совсем уморишь!

И Пол послушался. Прижав к себе дочь, он посмотрел на Дженни и произнес:

– Кажется, я пьян.

– Должно быть, еще не очень, раз сам это понимаешь.

– Однако… – отстранив от себя дочь, он легонько встряхнул ее, смеющуюся, а потом угрожающе воскликнул: -…не настолько, чтобы не показать вам, мисс, как танцуют танго настоящие мастера. Да я могу танцевать танго, даже стоя на голове! Вот смотрите, мадам!

Когда, опустившись на четвереньки, Пол попытался встать на голову, Лорна, не выдержав, бросилась к Дженни с истошным криком:

– Тетушка, остановите же его, или я все животики надорву!

Дженни, сама полуживая от смеха, посмотрела, как Пол, дрыгая ногами, тщетно старался удержать равновесие. Нет, остановить его невозможно, подумала она. Да и ни к чему. Долгие годы она не видела, чтобы Пол так веселился, беззаветно, по-ребячьи. Лишь раз на ее памяти с ним такое случалось – за день до женитьбы на Бетт.

– Ладно, ну вас к дьяволу, – добродушно пробасил Пол, принимая вертикальное положение. – Надо же, а ведь раньше я, бывало, по нескольку минут стоял так перед завтраком. Совсем растренировался. – Подойдя к камину, он плюхнулся в кресло. Затем, задрав голову, посмотрел на настенные часы. – О, черт! Четверть второго!