— Знаешь, что я думаю? — мрачно спросил он. — По-моему, ты залетела специально.

— Если я не ошибаюсь, соскочил презерватив, который ты сам надевал, — возмутилась Мэдди.

— И я должен поверить, что после всех мер предосторожности… когда мы использовали колпачок каждый второй чертов раз… и при первом же случае…

— Ничто не дает стопроцентной гарантии, идиот. Сперматозоид все равно может пробраться под колпачком.

— Да, этакий Марк Шпитц, а не сперматозоид. Или они все специально для этого сидели на диете?

— Не думаю, что Агентство по защите детей будет рассматривать вопрос с твоей точки зрения.

— Это твое агентство создано специально, чтобы воодушевлять таких женщин, как ты, становиться матерями-одиночками и приобретать уверенность в том, что несчастные идиоты, как я, будут вас содержать. Давай, иди в прессу, а я засужу тебя за провокацию! Так я и сделаю!

— А я подам на тебя в суд за то, что ты не сказал мне о том, что ты был женат и растил двоих детей. Если бы я об этом знала, то никогда не стала бы в тебя влюбляться с первого взгляда, будь он неладен…

— А если бы я знал о том, что ты — замаскированная самка богомола на охоте… и собираешься сожрать своего несчастного партнера после совокупления… — Он осекся и замолчал. — Знаешь, Мэдди, в этом споре победителей не будет, — сказал он уже спокойным тоном.

Мэдди сорвала цветок и разделила его надвое.

— Да, но и проигравший не останется в одиночестве.

Они посмотрели вверх на садящийся миксер-вертолет, заглушивший ответ Алекса. Его лопасти какое-то время еще лениво вращались, а потом остановились. Послышался шквал аплодисментов, когда семейство Маккартни в обуви из кожзаменителя коснулось ногами земной тверди. Толпа наблюдала за тем, как они сели в лимузин с шофером, который вез их целых девяносто метров от вертолета до Хайгроува на встречу с принцем Чарльзом, посвященную сбережению энергии.

Мэдди и Алекс быстро обошли кустарник и неожиданно оказались в самом центре приветственной группы. Конвульсивно улыбаясь, сторонники всеобщего равенства, новоиспеченные землевладельцы и исследователи компоста двинулись вперед, чтобы поприветствовать аристократических поп-звезд.

— Вегетарианство для нее не просто бизнес, а, типа, миссия, — лепет ала принцу Уэльскому Петронелла, свивая в спираль свой социальный усик.

Котлеты по-киевски без курицы и мясные пироги без мяса изготовления фабрик Маккартни пробудили в Мэдди хищнические инстинкты. Ей захотелось отгрызть собственную ногу или немедленно стать каннибалом. Первой жертвой должна была непременно стать известная предсказательница погоды.

Принц Чарльз, бледный и тонкий, как росток, прорастающий вдали от солнца, стеснительно улыбался. Несмотря на свои симпатии к республиканцам, Мэдди искренне сочувствовала наследнику престола, публично провозгласившему свое желание прожить свою жизнь, не вылезая из женских трусиков. Этот человек источал искренность каждой порой своего существа, которых, при ближайшем рассмотрении, у него оказалось немало.

— Добрый день, — произнесла Мэдди, протягивая руку.

Краем глаза она увидела, как выражение лица Алекса приобрело оттенок, который она раньше считала спутником почечных колик.

— Вы австралийка?

— Да-да, — нервно встрял Алекс, призывая все свои силы для того, чтобы изобразить расслабленную доброжелательность. — Вы различаете даже самые тонкие нюансы, Ваше Высочество!

— Я скоро отправляюсь в Австралию, — пояснил наследник престола Ее Королевского Величества. — Хотите что-нибудь передать?

— Да, пожалуй, — встряла Мэдди высоким голосом. — Вы могли бы позвонить моей маме…

Алекс полоснул ее стальным взглядом.

— Я думаю, принц имеет в виду сообщение премьер-министру или генерал-губернатору относительно вопросов защиты окружающей среды. Французские ядерные испытания в Тихом океане, разумеется, выходят за всякие дипломатические границы.

— Просто передайте ей, — произнесла Мэдди, записывая телефон на клочке бумаги, — что я, во-первых, больше не тону ни в чьих руках, и во-вторых, ни один дьявол не может стать знакомым настолько, чтобы ему доверять.

18. Дважды два

Позже тем же вечером Мэдди и Петронелла оказались брошенными возле накрытых столов с закусками рядом с полем для крокета. Напоминая колонию причудливых морских птиц, великие мира сего стояли на лужайке и кивали друг другу, произнося традиционное для этого региона приветствие: «Как ваш урожай?»

Две женщины наблюдали за тем, как Алекс с беззаботной легкостью отправил мяч через ворота. Мэдди обмакнула бисквит в смесь красной икры и сметаны. Она еще подумала, что соус выглядел как вещество, которое женщины вытягивают из своих бедер во время липосакции.

Шезлонг протестующее заскрипел, когда Петронелла опустила в него свое тело.

— А мы, типа, собираемся купить дом, — вдруг заявила она.

Сердце Мэдди замерло. Покупка недвижимости почти всегда обозначала скорый брак. Где же она слышала это раньше?

— И нас будут снимать для разворота журнала «Хелло!».

«Боже мой, — подумала Мэдди, — так это действительно серьезно». Стерва! Она мрачно выпила коктейль. Мэдди знала, что одна женщина называла другую стервой только в том случае, если та была красивее и умнее ее или отбивала у нее мужчину ее мечты. Рука Мэдди дрожала, посылая мелкие волны от одного края бокала к другому. Между стеклянными стенами происходили столкновения кубиков льда и кусочков лимона.

Они наблюдали игру в крокет в тяжелом молчании. Игра шла так медленно, будто игроки находились под действием валиума. Поло для жалких толстых негодяев. Мэдди высосала плоть из тонкого ломтика огурца и выкинула его останки. Сняв солнцезащитные очки, она тут же принялась жевать их пластмассовую дужку. Грустным взглядом Мэдди смотрела на облака, похожие на сахарную вату, которые покрывали июньское небо.

— Послушай, — наконец заговорила она со слабой настойчивостью. — Воспринимай его как токсические отходы производства. Другими словами, избавься от него.

— Вообще-то мы собираемся пожениться, — парировала соперница.

— Ну зачем тебе приключения, из-за которых ты потом будешь платить психоаналитику, чтобы он помог тебе их забыть? Он никогда не женится! У него хронический СПО. Страх перед обязательствами!

— И, типа, обзавестись семьей.

Мэдди выкинула свою тарелочку с результатами липосакции.

— Ты так ничего и не понимаешь. — Она присела на край шезлонга Петронеллы. — Заняться сексом для него — как справить нужду. А ты — его туалет.

Петронелла с трудом выбралась из шезлонга и выполнила сложный пируэт на идеально накрашенных розовым лаком, только что от педикюрши, пальчиках ног. Мэдди же опрокинулась с внезапно опустевшего шезлонга.

— Я не обязана сидеть тут и выслушивать…

— Мы любили друг друга. Не думаю, что он сможет так полюбить когда-нибудь еще, — неохотно начала рассказывать Мэдди, лежа на траве. — Прошло шесть месяцев, я сделала тест на беременность, и он меня бросил.

Петронелла горделиво зашагала по лужайке цвета бильярдного сукна. Ее упругие ягодицы покачивались с ритмичностью метронома.

— ПОДУМАЙ, ТОТ ЛИ ЭТО МУЖЧИНА, ЧЬЕ ИМЯ ТЫ ХОЧЕШЬ ВИДЕТЬ НА АЛИМЕНТНЫХ ЧЕКАХ КАЖДЫЙ МЕСЯЦ?!! — крикнула ей вслед Мэдди, выпутываясь из металлических ножек и соскребая икру с пальцев своих ног.

Глаза всех игроков в крокет покинули свои орбиты и вытаращились на сидевшую на краю лужайки Мэдди. Алекс живо отправился в этом же направлении.

* * *

По мнению Мэдди, психиатрия представляла собой бессмысленное протирание кушеток. Несмотря на невероятное количество эмоциональной грязи, накопленной за десятилетия, она считала, что у нее есть иммунитет против психоаналитиков. Если в какой-то ситуации клиент всегда неправ, то эта ситуация в корне неверна. Этому ее научила Эдвина Хелпс.

Пока Алекс волоком тащил ее через автомобильную стоянку Хайгроув, она пришла к мнению, что о людях можно судить уже по тому, какую машину они водят. «Бентли» говорили о своем хозяине, что он «щеголеватый сутенер», полноприводные «ленд-крузеры» — «претенциозный идиот», «альфа» — «богатый претенциозный идиот». Там еще были «феррари», «мазерати» и «ламборджини», явно принадлежащие неплательщикам налогов. Но ни одна машина не говорила так много и выразительно, как красный «порш», на котором приехал Алекс и к которому он так грубо подталкивал Мэдди.

— Что тут можно сказать: настоящий «менопорш». А что написано на номерных знаках? — издевалась она. — Кризис среднего возраста?

Подчиняясь порыву праведного гнева, Алекс рывком уселся за руль. Всю дорогу по шоссе М40, пока они глотали выхлопные газы длинной розовой спортивной машины Петронеллы, он пребывал в глубоком молчании. Мэдди точно не решила, что говорила о Петронелле ее машина, за исключением «недоразвитого клитора».

Алекс пребывал в амплуа Марселя Марсо до того момента, пока ленивый летний закат не принес темноту, потом резко свернул с основного шоссе на темную дорогу. Он остановился возле гаражей авторемонтной мастерской. Мэдди слушала, как шелестит остывающий двигатель, и смотрела, как Алекс заходит в кафетерий. Местечко было живое и радостное. На полузатопленных зданиях были надеты парики из зеленых водорослей. Везде, где хватало взгляда, виднелись выгоревшие остовы машин и старых кроватей. Алекс вернулся, проскользнул в машину и вручил ей бутылку пива. Оно было теплое.

— Тот, кто разобрался с прошлым, управляет своим будущим, — загадочно произнес он, откидываясь на спинку водительского сиденья. — Так сказал Джордж Оруэлл. — Он устроился таким образом, чтобы сидеть к ней лицом, перекинув ногу с загорелой лодыжкой через колено. — Так что, по-твоему, скажут газеты? Что я невежа? Бабник? Волокита?