— Кажись, я знаю, где он живет.

От мрачного предчувствия у Эдисона засосало под ложечкой. Но он неплохо знал Одноухого, поэтому не подал виду:

— Ты можешь указать?

— Ага!.. Прошлой ночью я возвращался в свою комнату над «Толстой русалкой»и заметил, как он, значит, вошел в кухонную дверь лавки пирожника на Олдхед-лейн. Вдова, которая держит лавку, и комнаты сдает. — Гарри помолчал. — Я так думаю, это был он.

— Ты сомневаешься?

— В этот раз он двигался не так гладко и легко. Может, ранен был. Похоже, его лошадь лягнула. А может, в драке зацепили.

Эдисон откинулся на спинку стула и задумался. Он был уверен, что нанес по меньшей мере один сильный удар по бедру бойца Ванзы, а другой в плечо.

— В какое время ты его видел? Гарри пожал плечами:

— Да трудно сказать, сэр. Поздно, это точно.

Похоже было, что на этот раз Гарри продавал верную информацию. С другой стороны, все звучало слишком уж обнадеживающе.

Эдисон с минуту обдумывал все возможности, а затем пожал плечами:

— Хорошо, Гарри. Я тебе заплачу.

Рот Гарри раздвинулся в широкой беззубой улыбке:

— Благодарствуйте, сэр. Надеюсь, вы найдете мерзавца. Меня от него в дрожь бросает, право слово. Пусть бы он исчез куда подальше из наших мест.

Одноухий сунул в карман банкноты, переданные ему под столом Стоуксом, допил свой эль и поднялся. Повернувшись, он пошел по переполненной таверне, открыл дверь и вышел на темную улицу.

Эдисон переждал мгновение, затем тоже поднялся, пошел в заднюю часть помещения, как будто по нужде, и выскользнул наружу. Но вместо того чтобы идти в сортир, он прошел за угол таверны.

Желтый свет фонаря Гарри мерцал в легком тумане, наползавшем с реки. Одноухий исчез в темном переулке.

Эдисон пошел за ним.


Эмма обхватила себя за плечи:

— Вам не холодно, Миранда?

— Ничуть. — Леди Эймс обвела взглядом заполненную гостями бальную залу. — Здесь скорее жарко. Вы замерзли?

— Немного.

По правде говоря, девушка чувствовала себя отлично до последней минуты. Ощущение, от которого поднялись волоски на руках, появилось неожиданно, словно в перегретую комнату ворвался ледяной ветер.

Миранда разглядывала Эмму с необычайным интересом.

— В последнее время у вас было слишком много волнений. Давайте пройдем в одну из комнат поменьше и посидим там несколько минут.

Идея показалась Эмме неплохой, жаль, что это предложение исходило от Миранды, а не от кого-то другого. Однако, подбодрила она себя, ее и наняли в качестве приманки. Ей предоставлялась великолепная возможность попытаться проникнуть в таинственное прошлое Миранды.

Она испытает настоящее удовлетворение, удивив Эдисона сведениями, которых тот добыть не смог.

— Чудесная мысль, — вежливо откликнулась Эмма. — Пожалуй, я бы немного посидела.

— Как жаль, что я не захватила мой особый травяной чай. Он прекрасно справляется с ознобом и лихорадкой.

Эмме пришлось приложить усилие, чтобы подавить вздох облегчения.

— Уверена, одна из горничных леди Смиттон принесет нам обычного чаю.

— Да, конечно.

Они стали пробираться в коридор сквозь толчею. Один из лакеев провел их в небольшую гостиную и отправился за чаем.

— Бедняжка! — пробормотала Миранда, пока они усаживались перед камином. — Вы непривычны к требованиям света, не так ли? По-видимому, все это очень утомительно для вас.

— К счастью, у меня крепкое здоровье, — осторожно сказала Эмма. — При моей работе это было необходимым условием.

— Могу себе представить. Но подозреваю, что при вашем нынешнем положении требуется куда больше сил на интересные развлечения, не так ли?

— Прошу прощения?

Миранда подмигнула ей и понимающе улыбнулась:

— Да ладно, Эмма! Мы обе женщины светские. И ни для кого не секрет, что вы уже, скажем так, позволили своему жениху вкусить от райских наслаждений.

Эмма почувствовала, как приливает кровь к щекам. По счастью, в этот момент вернулся лакей с подносом. Она воспользовалась моментом, чтобы успокоиться.

— Не представляю, о чем вы говорите, мадам, — быстро проговорила Эмма, когда они остались одни.

Миранда издала вызывающий смешок:

— Собираетесь играть роль невесты-девственницы? Как мило! Но должна вам заметить, что эффект уже несколько подпорчен событиями в Уэр-Касле. Все видели вас в ночной рубашке и капоте. И должна напомнить,

Что Стоукс сам заверил гостей Уэра, будто вы были с ним, когда убили Крэйна.

Эмма уклонилась от ответа, сделав вид, что пьет чай.

Глаза Миранды засверкали.

— Неужели это не правда?

«Ничего не выйдет, ведьма! Ты не поймаешь меня в ловушку».

— Это абсолютная правда, Миранда. Но нежелательная для моей репутации. — Эмма вежливо улыбнулась:

— Однако это лучше, чем быть повешенной за убийство, которого я не совершала.

— Понимаю. — Миранда подперла свой красиво очерченный подбородок рукой и доверительно взглянула на Эмму:

— Вам нечего стесняться. Кроме нас, здесь никого нет, а я не могу удержаться, чтобы не расспросить вас о татуировке Стоукса.

Эмма чуть не выронила чашку.

— О чем?

Взгляд Миранды стал менее уверенным.

— О его татуировке. Вы наверняка ее видели. Вы же были с ним близки?

— Джентльмены не носят татуировок, — уверенно произнесла Эмма. — Они бывают у моряков и пиратов. Но уж конечно, не у таких джентльменов, как Стоукс.

Миранда продолжала улыбаться, но как-то натянуто.

— Возможно, вы не заметили ее из-за темноты?

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Глаза Миранды расширились.

— Боже мой, вы хотите сказать, что он даже не снял рубашку, когда занимался с вами любовью? Какое разочарование! Лично мне нравится вид обнаженной мужской груди.

Эмма не собиралась признаваться, что в тот единственный раз, когда Эдисон занимался с ней любовью, он не потрудился снять рубашку. Девушка очень осторожно поставила чашку и посмотрела Миранде прямо в лицо:

— Я прекрасно понимаю, что я новичок в делах света, леди Эймс. Вы должны меня простить, если я ошибаюсь, но у меня сложилось впечатление, что распространяться о своих любовных похождениях считается вульгарным.

— Прошу прощения. — Выражение лица Миранды стало жестким. — На что вы намекаете?

— Не могу поверить, что благовоспитанная леди станет обсуждать такие вещи, как татуировки и мужская грудь. Только дамы полусвета, — Эмма выдержала достаточно длинную паузу, чтобы подчеркнуть свои следующие слова, — или, возможно, актрисы станут хвастать своими победами.

Реакция Миранды последовала незамедлительно. Она дернулась, как будто ее ударили. Глаза угрожающе сузились. Казалось, можно было пощупать витавшую в комнате ярость.

— Да как ты смеешь намекать, что я вульгарна? — проскрежетала Миранда. — Кто вылез из грязи, так это ты. Ты была всего лишь платной компаньонкой, когда Стоукс обратил на тебя внимание и спас от петли! На твоем месте я бы задумалась, с чего это он так о тебе печется. Ты уж точно не та женщина, на которой женится мужчина его положения. Да ты не лучше, чем…

Она резко замолчала, вскочила, шурша атласом, и выскочила за дверь.

«Миранда умеет уйти», — заметила про себя Эмма. Вот еще одно свидетельство тому, что когда-то она подвизалась на подмостках.

И было совершенно ясно, что ее задел намек на дурно воспитанных актрис. Ничего, это научит ее обращаться с платными компаньонками.

И только успокоившись, Эмма поняла, что натворила. Она откровенно дала понять Миранде, что знает о ее прошлом.

Что на нее нашло? Своими необдуманными действиями она поставила под удар свое пребывание на новом месте. Если Миранда сбежит, Эдисону больше не понадобится приманка.

У Эммы засосало под ложечкой.

Эмма сжала руку в кулак. Если бы эта ведьма не заговорила о татуировке Стоукса!.. Она что, открыто призналась, что у них с Эдисоном была интимная связь?

«Когда же это произошло? — размышляла Эмма. — В Уэр-Касле? Или позднее, в городе?» Девушка вспомнила, как Эдисон склонялся над рукой Миранды в театральной ложе. Как далеко он зашел в своих попытках узнать о таинственном прошлом этой актрисы?

По спине Эммы снова пробежал холодок дурного предчувствия. Ощущение, будто к ней прикоснулись пальцы призрака, не имело ничего общего с невеселыми размышлениями о Миранде и Эдисоне.

Эдисон в опасности. Эмма была в этом уверена. И никак не могла ему помочь.


В этот вечер вонь Темзы была особенно сильной. Эдисон понял бы, где находится, даже если бы ему завязали глаза. Эта река превратила Лондон в огромный торговый порт. Стоукс прекрасно знал, что обязан ей значительной частью своего состояния. Но река служила и городской клоакой. В любой день ее наполняло содержимое выгребных ям и конюшен, трупы дохлых животных и случайные жертвы бандитов.

Он стоял неподалеку, в тени укрытого туманом входа в дом, и слушал, как Одноухий Гарри барабанит в дверь.

— Ну и куда ты провалился с обещанными деньгами, ты, змееныш! — Гарри постучал сильнее. — Я свое дело сделал и пришел за платой.

В такой час эта часть доков была пустынна. Сквозь клубящийся туман проступали темные и тихие силуэты складов. Негромкий плеск черной воды напоминал дыхание голодного зверя, словно река ожидала добычи. Разнообразные суда постанывали, потрескивали и вздыхали, покачиваясь и натягивая державшие их канаты.

Единственным источником света был слабый блеск фонаря Гарри. Он неестественно преломлялся в тумане. Гарри настойчиво стучал по деревянной панели.

— Мы же условились, лопни твои глаза! Я пришел за деньгами. Никто не обманывает Одноухого Гарри.

Петли скрипнули. Со своего места Эдисону было видно, как приоткрылась дверь, за которой чернела непроглядная темь. Из тьмы донесся голос:

— Ты встретился с Тем, Кто Покинул Круг?

— Послушайте, я ничего не знаю ни про какой такой круг. Я встретился со Стоуксом, как мы и договорились.