Ни с того ни с сего разорался на нее, в замешательстве подумала Эмма. Она никогда не видела, чтобы Эдисон так выходил из себя.

— Вы клянетесь? — спросила она, не потрудившись даже скрыть свое недоверие.

— Порази меня гром, женщина! — Стоукс сердито смотрел на нее: влажные волосы облепили голову, в глазах пламенела ярость. — Если бы я попал на рынок любовниц, я бы выбрал себе женщину с менее сложным характером и гораздо большим опытом в искусстве страсти, чем у тебя.

Девушка была огорошена:

— Теперь вы оскорбляете меня, упрекая в недостатке опыта в подобных делах?

— Я просто хочу, чтобы ты раз и навсегда поняла одно: я не рассматриваю то, что произошло в карете, как деловое предприятие. — Брезгливым жестом Эдисон сбросил несколько прилипших к рукаву лепестков. — Упомянутое мной вознаграждение касается только того, что вы узнали о леди Эймс, или Фанни Клифтон, кто бы она ни была.

— Эдисон…

Он гневно взглянул на нее и рывком открыл дверь.

— Кстати, позвольте мне вам напомнить, что если вы еще раз подвергнете себя подобному риску, я никогда не напишу вам эту чертову рекомендацию.

— Эдисон, подожди!.. — Эмма подобрала юбки и бросилась к двери. — Возможно, я поторопилась со своими обвинениями.

Стоукс не удостоил ее ответа. Когда она подбежала к двери библиотеки, та захлопнулась у нее перед носом.

Глава 16

Эдисон постарался собраться с силами, как делал это каждый раз, когда вынужден был нанести визит своей бабке. Войти в дом, где она жила, — уже одно это страшило его, хотя он и не мог объяснить почему. На самом деле тот должен был бы вызывать у него приятные ощущения. Это было внушительное сооружение в классическом стиле, с пропорциональными комнатами. Но ему оно всегда казалось подавляющим и холодным. Стоукс уже давно называл его про себя крепостью Эксбриджей.

Он пересек гостиную и подошел к дивану, на котором сидела Виктория, леди Эксбридж, величественная, как королева. В такие моменты, думал Стоукс, можно по достоинству оценить хорошие манеры. Они были щитом и мечом в их жестокой схватке с Викторией.

— Эдисон… — Виктория посмотрела на него с тем строгим, высокомерным видом, который стал ее второй натурой. — Тебе давно пора было прийти.

— Мне кажется, вы в вашей записке пригласили меня на три, леди Эксбридж. — Эдисон никогда не называл ее бабушкой. Сделав это, он лишился бы той крохотной твердыни, которую поклялся защищать. Она никогда не жаждала видеть его своим внуком, даже когда он спас для нее состояние Эксбриджей. Будь он проклят, если признает, что хотел бы видеть ее своей бабушкой. — Сейчас ровно три.

Склонившись в очень официальном поклоне над рукой своей противницы, Стоукс выжидательно посмотрел на нее. И пришел к выводу, что сегодня Виктория была в отличной форме и горела желанием вступить в бой.

Возраст оставил несколько морщин на когда-то поразительно красивом лице, но ничто не смогло приглушить ястребиный блеск этих золотисто-карих глаз. Глаз, которые были — и Эдисон знал об этом — зеркальным отражением его собственных.

Изысканное одеяние сидело на Виктории так непринужденно, словно она в нем родилась. Ее серебристо-серое утреннее платье с завышенной талией, пышными рукавами и кружевом было, по всей видимости, произведением дорогой французской модистки. Оно великолепно шло к ее серебристым волосам.

Эдисон прекрасно понимал, что природный вкус и положение жены богатого виконта, соединившись, сделали ее в свое время блистательной хозяйкой дома. Овдовев, когда ее сыну, Уэсли, было четырнадцать лет, она все равно оставалась значительной фигурой в высшем свете.

Но все изменилось несколько лет назад, после смерти Уэсли и шока, когда она узнала, что он промотал все фамильное состояние. Она удалилась от светского водоворота. Редко появлялась на людях, предпочитая уединение своей оранжереи и случайные визиты старых друзей.

И даже восстановление состояния Эксбриджей не заставило ее покинуть свое добровольное заточение.» А чего я ожидал?..«— спросил себя Эдисон. Что она будет благодарна ему за то, что он спас ее от стыда и позора разорения? Как будто подобный жест от незаконнорожденного внука мог возместить утрату законного сына и наследника.

— Тебе следовало навестить меня, когда ты вернулся в город, чтобы сообщить о своей помолвке, — проговорила Виктория, открывая сражение. — Мне пришлось узнать об этом от Арабеллы Страйдер. Я чувствовала себя чрезвычайно неловко.

Эдисон знал, что Арабелла была одной из немногих подруг Виктории, с которой та виделась регулярно.

— Сомневаюсь, что даже извержение вулкана в вашей комнате заставило бы вас испытать неловкость, мадам. — Он невесело улыбнулся. — И уж конечно, никакая новость обо мне не смогла повергнуть вас в такое состояние.

— Ты мог подумать, что, много раз снося твое пренебрежение к светским приличиям в прошлом, я к этому привыкла. Тем не менее на этот раз ты зашел слишком далеко.

— Мне странно слышать от вас подобную жалобу, мадам. Насколько я помню, не далее как в прошлом месяце вы сделали мне выговор за то, что я не могу найти себе подходящую жену.

Глаза Виктории полыхнули гневом.

— Подходящую — вот ключевое слово.

— Вы не можете судить, вы никогда ее не видели.

— Я слышала больше чем достаточно, чтобы прийти к выводу, что ты сделал ужасающий выбор!

— Почему вы так решили? — мягко поинтересовался Эдисон.

— По словам Арабеллы, твоя мисс Грейсон была платной компаньонкой леди Мэйфилд, когда ты с ней познакомился. Это правда?

— Немыслимо! Профессиональная компаньонка? В твоем положении ты можешь с легкостью выбрать любую наследницу на ярмарке невест.

— Не знаю, могу ли я быть слишком разборчивым, мадам. — Эдисон тонко улыбнулся. — Вы, должно быть, забыли, что сам-то я не подарок. Как вы помните, я родился не с той стороны одеяла. Рождение же мисс Грейсон, напротив, весьма почтенно.

Глаза Виктории метали громы и молнии, но она не заглотила наживку.

— Мне также сказали, что причиной, по которой ты объявил о своей помолвке с мисс Грейсон, да еще посреди ночи, был тот факт, что ей грозило обвинение в убийстве мистера Крэйна.

— Да, это оказало некоторое влияние на мой выбор, — согласился Эдисон.

— Все, кто был в Уэр-Касле, верят, что это она убила Крэйна. Большинство считает, что ты обручился с убийцей!

— Для меня это не имеет никакого значения. — Эдисон пожал плечами. — Крэйн заслужил пулю.

Виктория вытаращила на него глаза:

— Да как ты можешь быть таким пресыщенным? Мы же говорим о жестоком убийстве невинного человека!

— Чилтон Крэйн отнюдь не был невинным.

— Ты забыл, что мистер Крэйн был глубоко уважаемым светским джентльменом? Он был членом всех лучших клубов. Вращался в самых высших кругах. С материнской стороны он состоял в родстве с маркизом Райвертоном.

— Крэйн был погрязшим в разврате негодяем, который бросался на молодых женщин, у которых не было защитников. Он специализировался в насилии над горничными, гувернантками и компаньонками. Кроме того, он был безудержным игроком. — Эдисон остановился. — Кстати сказать, он, вероятно, имел много общего с моим отцом?..

— Да как ты смеешь говорить подобные вещи? — Голос Виктории задрожал от ярости. На этот раз она заглотила крючок. — Я много раз говорила тебе, что Уэсли не насиловал твою мать. Она была глупой молодой женщиной, вступившей в связь с уже помолвленным мужчиной, да еще выше себя по положению, и сполна заплатила за это.

— Она была глупа, — вежливо согласился Эдисон; — Достаточно глупа, чтобы поверить моему отцу, когда тот заявил, что любит ее. Достаточно глупа, чтобы поверить ему, когда он сказал, что свободен и может на ней жениться. Достаточно глупа, чтобы думать, будто вверяет себя человеку чести.

— Никогда не забывай, что она продала свою честь!

Эдисон сжал пальцами каминную полку и заставил себя выдавить вежливую вопросительную улыбку.

— Мне, разумеется, приятно обсуждать с вами семейную историю, мадам. Но должен вас предупредить, что я зашел ненадолго, так как на четыре у меня назначена еще одна встреча. Если сегодня вы хотите о чем-то со мной поговорить, возможно, нам следует к этому вернуться.

Губы Виктории сжались в тонкую, плотную линию. Эдисон наблюдал, как она шумно вздохнула, усмиряя бушевавшую в ней ярость, точно так же, как минуту назад сделал он. Стоукс спросил себя, удалится ли она в оранжерею после его ухода. Он всегда так поступал, когда ему требовалось успокоить темные, опасные чувства.

Эдисон смотрел, как Виктория берет свою чашку. Изящный фарфор слегка дрожал в ее руке.

Ему следовало бы испытывать хоть какое-то удовлетворение от того, что в его власти было заставить ее потерять контроль над собой. Но как обычно, сознание этого ничуть не улучшило его настроения. И он снова, как обычно, задался вопросом, чего же он хочет от этой высокомерной женщины. Почему продолжает эти жесткие, неприятные отношения? Почему бы ему не взять и просто не забыть о ее существовании? Ей совершенно не нужно его внимание.

— Ты прекрасно знаешь, что я попросила тебя прийти сюда сегодня, чтобы из твоих уст узнать правду о так называемой помолвке, — ледяным тоном проговорила Виктория.

— Она не так называемая. Я на самом деле помолвлен.

— Я отказываюсь верить, что ты действительно намерен жениться на убийце!

— Будьте осторожны, с такой легкостью произнося слово» убийца «, — очень спокойно предостерег ее Стоукс. — Если понадобится, я готов засвидетельствовать в суде, что мисс Грейсон была со мной в момент убийства Крэйна.

— Крэйн был убит в середине ночи. Арабелла сказала, что когда вы с мисс Грейсон появились на месте преступления, на ней была ночная рубашка, чепец и капот. Она, как видно, только что встала с постели.

Эдисон поднял брови;

— И в чем же дело?

— Дело в том, что если она не убийца, если она действительно была с тобой, когда умер Крэйн, то тогда она, без сомнения, была в твоей постели. А это значит, что она ничуть не лучше других вертихвосток. Тебе нет нужды защищать ее.