Глава 17 Рождество


Сегодня последний рабочий день перед рождественскими каникулами. Джеферсон завел в очередной раз форвардер, и мы поехали на самый последний участок. Я нервничаю, строчки в таблице все входят в одну, от того что нас трясет. А возможно не только из-за этого. Я попросту не могу сосредоточиться. Мы не виделись с Бэдом, не разговаривали больше. Он как будто тоже стал избегать меня. Хотя где нам видеться? На самом заводе он больше не появлялся. В городе в булочной его не встретишь, а ходить в местный бар у меня пропало желание, после последнего визита.

Утром, когда выехала из дома на важную встречу, то вдалеке видела как мать Тима вместе с Мэгги, вроде смеялись и вели непринужденную беседу. Не знаю, связанно ли это как-то с тем, что Тим вернулся, пройдя небольшой курс реабилитации. В любом случае я рада за них. Чего не скажу о себе. Порадоваться в моем случае, правда, нечему. Я нашла документы на опекунство Бэда. Они лежали в самом верхнем ящичке дедушкиного стола в доме. Среди бумаг, были и письма, различные запросы в органы опеки и прочие медицинские заключения, как на дедушку, так и на Бэда. Когда во всем разобралась, то на секунду задумалась: изменилась бы я в отношение к Бэду, если бы сразу все узнала о нем? Если бы при оглашение завещания, дедушка также упомянул его имя? А что если бы нас познакомили еще в детстве? Вероятно, я бы все равно полюбила его. Эту силу вселенского притяжения к нему, не вырезать из меня. Не стереть… На самом деле я даже и не знаю какого это дарить Бэду свою любовь. Шона как-то сказала мне, что Бэд неспособен любить, но я не верю в это. Пусть в его понятие, любовь называется по-другому, и имеет она темный след. Но все же он что-то чувствует ко мне. И возможно он питал к моему дедушке не только уважение, но и признательность, теплоту. Я знала, что от Бэда не будет подробного объяснения всей этой истории с усыновлением, поэтому я поехала к человеку, которого видела всего один раз в детстве.

Шериф Тернер тоже помогал Бэду и хорошо знал моего дедушку. Он та все мне и рассказал. О том, как благодаря нашему любопытству и детскому озорству, для него как для нового шерифа дошла информация о заброшенном доме, в котором изгоями жили люди. Когда Шериф приехал в их дом, то еще диковатый в то время мальчик Бэд, попросту накинулся на него, думая что, его забирают. Шериф был ошарашен, узнав, что мальчик сам похоронил свою умершую бабушку и жил некоторое время в одиночестве. Общими усилиями и с помощью шерифа дедушке дали через год опекунство. Бэд долгое время сопротивлялся, не шел на контакт, гнал их из дома, но когда понял, что ему желают добра остепенился. А вот понять, как оказалось моего деда, в таком выборе было не сложно. Он практически остался один. Не считая, дочери и внучки, которые были постоянно в разъездах. Он нашел отдушину в мальчике, чья судьба была мутна как воды Ганга, не усынови он его. Но в итоге, не большое уважение к моему деду, ни годы прошедшие, не сделали Бэда для общества «нормальным». Все сторонились его, и откровенно недопонимали дедушку. Но ему было все равно на общественное мнение как впрочем, и Бэду. Вот почему все молчали. Практически каждая семья не хотела тормошить старые раны, измены и похождения связанные с матерью Бэда, - Софией. И даже если эта история не имели никакого отношения к окружающим, Бэда попросту боялись. Одним словом все обо всем знали, но каждый молчал, скрывая тем самым свои скелеты в шкафу.

- О чем задумалась? – Джеф вернул меня из размышлений.

- О Бэде. О его жизни. О дедушкином выборе.

- Значит, ты все знаешь!?

- Да знаю! Не переживайте, я никого не виню, в том что каждый предпочел молчать. Даже в чем - то понимаю.

- Сплетни, слухи испортили много судеб в этом городке. Поэтому в последнее время все успокоились. Может от того что время неподвластно нам, и мы стареем оставляя после себя место для новой жизни. Для молодых, чьи истории только начинаются.

Я снова задумалась. А ведь Джеф прав. Мы сами вершители и создатели своей истории. Наши поступки могут в одночасье перевернуть жизнь, как в хорошую, так и плохую сторону. Так может довериться сердцу и поступать, как оно велит и хочет?! Мы всю жизнь боимся ошибиться, когда на деле сама боязнь становиться главной ошибкой.

- Мы приехали. Если хочешь то оставайся в машине, я сам все зафиксирую.

- Нет! Я пойду с Вами! К работе, моя личная жизнь, не имеет, никакого отношения.

- Как знаешь! Мое дело предложить.

Выпрыгнув из форвардера, я осмотрелась, но Бэда не было видно. Джеф крикнул меня, и мы пошли в сторону лесополосы. Снег хрустел под ногами, и щеки стало немного покалывать от холода. В этот раз я была одета тепло и удобно.

- Куда мы идем?

- Сейчас время обеда. Бэд, наверное, в своей хижине. – Как только Джеф договорил, я остановилась.

- Не бойся, она хоть и сделана на скорую руку, но в ней достаточно уютно!

Я не стала спрашивать, для чего человеку, который находиться в самой отдаленной части леса, нужна хижина. И так было понятно, что он там отдыхает, греется, кушает. Джеф словно понял, о чем я думаю, и добавил.

- Он не только там питается, а еще иногда и остается с ночлегом. Такое впечатление, что в последнее время он не выбирается оттуда.

Мы вышли на небольшую тропу, на которой были следы. Я наступала точно в след Джеферсона, как делают маленькие дети. Когда мы дошли до небольшой постройки, которую Джеф назвал хижиной, то я снова остановилась.

- Пойдем!

- Нет, я подожду Вас здесь.

- Лола, в самом деле. Ты же замерзла.

- Со мной все в порядке, и чем быстрее мы все посчитаем и загрузим, тем лучше. – Я знала, что мое поведение, расценивается как каприз, но зайти пусть и в хижину, которая принадлежит Бэду, я не осмелилась.

Джеферсон, махнув рукой, скрылся за дверью постройки, а я стала прыгать на месте, согревая себя.

- Зайди внутрь, Лола. – От приказного тона Бэда, я перестала прыгать.

- Спасибо, но я Вас здесь подожду. – Бэд выругался. Подойдя ко мне, он взял в охапку и поднял.

- Пусти меня! – Я брыкалась и вырывалась.

Зайдя в хижину, Бэд опустил меня на пол. Тепло от переносной печи, и запах апельсинов, было первым, что я почувствовала. За небольшим столом сидел Джеф и пил кофе. В животе у меня сразу, заурчало.

- Ты можешь снять верхнюю одежду, здесь тепло. – В этот раз я послушалась Джефа, и раздевшись села рядом с ним.

Бэд налил и мне мой любимый напиток, положив сахара столько, сколько нужно было. Запомнил… Когда я отпила немного, то стало так хорошо.

- У меня есть бисквитный пирог, чуть позже приготовлю ужин. – Я смотрела по сторонам, делая вид, что не слушаю Бэда.

В хижине было действительно уютно и чисто! Сразу за столом, стояло деревянное подобие небольшой кровати. Доски были скреплены между собой и стояли на нескольких пнях. Сверху лежал на матрасник и парочка пледов с подушкой. Электричество заменяла лампа на керосине, а холодильником служила температура на улице. Все здесь было по необходимости. Прильнув головой к деревянной стене, я сначала пару раз зевнула, а потом меня так разморило, что я уснула впервые в жизни за столом.

Мне снилось, что я парю в воздухе. Как будто у меня выросли крылья, и я могу не касаться земли. Я не видела ничего вокруг, было только ощущение невесомости и полета. А потом почувствовался вкусный аромат жареного мяса. Стоп! Какое еще мясо…? Открыв глаза, я была все еще в хижине. Но не за столом, а на кровати и под теплым пледом.

- Блин, сколько я проспала? Где Джеф? – Бэд нависал над печью, и готовил поесть.

- Спала ты больше трех часов. Джеферсон уехал, после того как мы сделали всю работу.

- Уехал? А как же я? – Подскочив с кровати, я сначала не поверила Бэду. Джеф не мог меня оставить тут.

- Ты шутишь! Позови его! Если все уже сделано, мы поедим назад. – Я так и не поела, ничего. Мой живот снова заурчал. Запах был нереально аппетитным.

- Он уехал Лола! Ты сегодня останешься здесь. Остаешься со мной. – Бэд не шутил, Джеф уехал.

- Я не останусь здесь. Лучше пойти пешком обратно, чем быть здесь. – Бед начал злится, ему не понравился мой ответ.

- Замерзнуть от холода или же быть разорванной от лап дикого зверя, - это для тебя лучше?

- Почему просто нельзя было меня разбудить…? Глаза наполнились слезами, и Бэд сбавил обороты.

- Я не трону тебя, обещаю! Просто побудь сегодня со мной. Завтра приедут за остатком леса и заберут нас.

Смахнув рукавом слезинки, я выдохнула, пытаясь успокоиться.

- Тогда я буду молчать.

- За что мне такое счастье? - Бэд перевернул поджаренный кусок мяса и улыбнулся.

- Тебя веселит, мое состояние безвыходности?

- Ну вот, а говорила, будешь молчать.

- Я хочу, есть, скоро там приготовиться у тебя? – Сегодня позволю быть себе капризной. Ничего не могу поделать, Бэд сам виноват. Пусть терпит.

- Терпение вознаграждается. – Я фыркнула и, отодвинув стул села за стол, на котором уже лежали приборы.

Взяв вилку, я стала стучать ею по столу, поторапливая этого грамилу. Своим присутствием и огромным телосложением он попросту забирает весь кислород. Я задохнусь, не дожив и до утра.

- Хватит стучать! – Я дернулась от испуга, но стучать не перестала.

Когда все приготовилось Бэд, разложил еду по тарелкам и принес с улицы бутылку вина.

- Я пить не буду. – Стук, стук, стук…

- Зато, буду я!

- Мне стоит начать боятся. – Стук, стук, стук…

- Если не перестанешь стучать, то да!