- Удаляем?

Я молчу. Я сейчас как маятник. Арина, кстати, тоже замолчала. Стоит тишина. Куда качнётся маятник? В дверь входит директор.

- Анжелика Сергеевна, когда Клим вернётся, зайдёте ко мне.

- Так он только поздно вечером прилетит.

- Да? Тогда завтра рано с утра. Вдвоём. Это очень срочно. Нужны визы. Ты была в Швейцарии? Так вот, вы сможете там пожить два месяца. Есть очень выгодный заказ.

И ушёл.

- Значит, удаляем, - утверждает Арина.

Я молча киваю головой. Интересно, счастье можно украсть?

- Готово, - голос Арины выводит меня из оцепенения.

Я молча сажусь за стол. Смотрю сквозь монитор.

- Ой, не тот файл. Вот, теперь правильно, - Арина что-то ещё колдует над компьютером.

Мне снова интересно. Смогу ли я признаться ему когда-нибудь? Например, когда у нас уже будут дети. Если будут…

- Всё, спи спокойно. Собирай чемоданы в Швейцарию. Ты знаешь, что мы с Колей на новогодние каникулы едем в Германию? Он уже тур выбирает.

Я на автомате поддерживаю подругу в разговоре. Еле дорабатываю до конца рабочего дня. Без обеда, выпив всего лишь одну чашку чая за весь день. И сомневаюсь, сомневаюсь и сомневаюсь.

Вечером готовлю ужин. Звук поворачивающегося ключа в замке меня больше не радует. Я совершила ошибку. И теперь ничего нельзя изменить.

- Эй, я дома, - радостно меня зовёт Клим.

Я медленно подхожу к «анклаву» его студии. Хорошо, что этот кусочек квартиры отделён. У меня есть время перевести дух. Он хватает меня своими огромными и ласковыми ручищами, целует, обнимает.

- Рыженькая, как же я скучал. Котёнок, что ты плачешь? Устала тут без меня. Всё, женимся и точка. Если работа будет разлучать, то будем думать, что дальше делать.

Я уже рыдаю во всю мощь. Он сбрасывает верхнюю одежду, подхватывает меня на руки, несёт на кровать. Несмотря на боль, разрывающую моё сердце, я также нетерпеливо помогаю нам раздеваться. Присоединяюсь к ласкам, которые сегодня кажутся такими утверждающими и доказывающими нашу невидимую связь. Сейчас мы одно целое, что на мгновение мне кажется, нам ничто не сможет помешать.

Он слизывает мои слёзы со щёк, заставляет забыть мою горесть, и я кричу, забывая все муки на свете. Он прижимается ко мне весь мокрый, целует, и я вновь чувствую его запах, который мне очень нравится. И который перевесил весы, когда я сомневалась, стоит ли мне переезжать к нему. И когда я выбирала: удалять или нет.

- А где обещанное признание? Я ждал, ждал – не дождался.

Я прижалась к его губам.

- Моё признание ничего не меняет.

- Я понял, ты сегодня не в духе. Что случилось?

Я не могу ему ответить. Я трушу. Я очень сильно трушу. Для себя решаю, что обязательно всё расскажу. Начинать жить в браке со лжи не хочу. Но сегодня он такой счастливый. Я сегодня не могу. Не могу, и не хочу.

Утром мы сидим в кабинете директора и ждём, пока он поговорит по телефону. Клим корчит мне рожицы, что я невольно и несмело улыбаюсь. Теперь мне всё время будет казаться, что это я не заслужила.

- Так, Клим, ты почту свою смотрел?

- Да, ещё вчера вечером.

- Да? Почему не отвечаешь «Полярному».

- Так ничего не было от них.

- Не может быть. Они мне вчера два раза звонили. Я им говорил, что допуск только у тебя. Вот сейчас опять звонили. Это очень срочно.

- Давайте, я ещё раз проверю.

- У тебя дома тоже допуск есть?

- Да. Не волнуйтесь, никто не заходил на почту кроме меня. Я вчера проверял.

- Николай вышел на работу? – спросил у меня Герман Леонидович.

- Нет, - я стала обмирать.

- Поднимаемся к ним в кабинет. Допуск у Николая есть, - директор быстро раздавал приказы. – Звони Николаю. Срочно.

Глава 15

Пока Клим просматривал компьютер Кольки, Арина вжалась в своё кресло и с ужасом наблюдала за происходящим. Неожиданно у него зазвонил мобильный.

- Да, Коля, набирал. Какие допуски ты давал Арине?

Я уже ничего не понимала. Как предложение по работе для Клима могло повлиять на работу «Айти Решения»?

- Нам переслали алгоритм управления для техники. Да, «Полярный». У меня был открыт доступ на почте.

Клим посмотрел на Арину, потом перевёл взгляд на меня. И долго его не отводил. В его глазах я прочитала новую гамму чувств. Сожаление? Да, пожалуй.

- Коля, ты должен быть здесь как можно быстрее, - Клим положил мобильник на стол. – Ничего не хотите рассказать?

Арина заплакала. Клим смотрел на меня, а я не посмела отвести глаза, пригвожденная его мрачным и холодным взглядом. Его безнадёжным взглядом. Он смотрел на меня так, как будто случилась трагедия, которую уже нам не преодолеть. Надо отдать ему должное – его взгляд был новым и полным решимости, но без ненависти, без злобы, скорее это был взор отчаяния и жалости.

Громкими шагами в кабинет прошёл Герман Леонидович.

- Специалисты констатировали, что посещение страницы было с этого рабочего места, - он указал на компьютер Арины.

- Это я удалила этот файл. Я нечаянно, - Арина, запинаясь, начала рассказывать, что она сделала.

Не выдержав его пристального взгляда, я опустила лицо на свои ладони. Постепенно, по мере рассказа подруги, до меня стало доходить, что сотрудников интересует совсем другая информация. Никак не касающаяся поездки Клима в Америку. Похоже, он и сам не догадывается, почему это всё случилось.

- Арина, ты понимаешь, чем это тебе может грозить? – Герман Леонидович, хмурясь, буравил её взглядом, но внешне оставался спокойным, таким, каким он был всегда. – Клим, что ты на это всё скажешь?

Я встала и вышла на середину кабинета.

- Стойте. Я всё поняла. Выслушайте меня. Она это всё сделала ради меня. Это я попросила удалить одно письмо, которое пришло Климу. А она по ошибке удалила другой файл. Так, Арина?

- Да, - она подтвердила мою догадку и опустила голову.

Клим с удивлением посмотрел на меня. И уже в следующий миг в его глазах засветилось недоверие.

- Девушки, вы уволены. Возмещение убытков, выставление претензий или, что также возможно, передача этого дела компетентным органам будет решаться на совете директоров.

Директор подошёл к нашему внутреннему телефону, хотел набрать номер, но передумал. В это время в кабинет вошёл Коля.

- Николай Васильевич, предоставьте мне всю информацию, которую Вы передавали Арине. Я правильно понимаю, что она знала некоторые детали, которых знать не должна была? – Герман Леонидович сразу начал допрос.

- Да.

- К Вам обращалась лично Анжелика Сергеевна?

- Нет.

- Анжелика Сергеевна, Вы на сегодня свободны. Пропуск Ваш заблокируют. Вас вызовут, если это будет необходимо, - его «выканье» мне резало как ножом по сердцу.

- Но… Я тоже видела это письмо. Я тоже участник этого проступка, - мой голос дрожал, а колени подгибались.

- Вы, видимо, говорите о чём-то другом. Речь идёт не о письме. Почта Клима Юрьевича - это не просто почта, это ещё и канал передачи данных с разной степенью защиты. Вы влезли в личную чужую переписку – по этому поводу Вам разбираться не со мной, а с тем, чьи послания Вы прочитали. А вот коллеги серьёзно ошиблись, выполняя Вашу просьбу, когда вышли на чужую территорию. Повторяю ещё раз, Вы пока свободны. А вы следуйте в мой кабинет. – Он показал жестом Арине и Коле. - И ты Клим тоже.

Герман Леонидович подождал, пока я соберу свои вещи и покину кабинет. Голова моя шумела так, что я уже ничего не соображала. Спиной чувствовала, что Клим с меня не спускает глаз.

Очнулась только на улице, когда холодный ветер ударил мне в лицо. Пальто было нараспашку, а я стояла в луже, и мои новые велюровые ботиночки быстро впитывали влагу в себя. Я вызвала такси и уехала домой. Домой – это громкое заявление. Уехала туда, где мои вещи. Туда, куда не имела право возвращаться.

Целый день прошёл в полной тишине. Ни разу не позвонил вообще никто. Я несколько раз порывалась сделать звонки: то Арине, то Климу, то Коле. Но каждый раз трусливо откладывала телефон, потому что боялась, что будет поставлена одна большая жирная точка в моей жизни.

Укутавшись в плед, потому что отопление так и не включили, несмотря на резкое похолодание, я расхаживала по квартире как тень, обвиняя во всём произошедшем только себя. Обвиняя себя в том, что так глупо и нелепо профукала, да, именно профукала, своё счастье, за которое надо было держаться руками и ногами, вцепившись зубами и оберегая от внешних факторов, несмотря ни на что.

В семь вечера я решилась набрать Клима. Он сразу же сбросил мой звонок. Я уже всей душой ощущала, что это конец. Очень хотелось набрать Арине, но я снова струсила.

Свернувшись калачиком, лежала на диване и рассматривала стену. Очерчивала глазами узоры, следила за тенями и светом, которые стали появляться после того, как стемнело на улице. Не заметила, как уснула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Разбудил звонок в дверь. Кто это мог пожаловать? Клим всегда открывает сам, своим ключом. Пошатываясь, иду к двери. Открываю, не глядя в глазок. Потому что мне всё равно. Я знаю, это глупо и так делать нельзя. Но мне всё равно, что так делать нельзя. Мне всё – всё равно. Мне больно, и где-то в глубине сознания, хочется, что сделали ещё больнее, чтобы отключиться и забыться.

На пороге стоит Алина. Недовольно сверкнув глазами, проходит в квартиру, отталкивая меня в сторону. Не грубо, просто, чтобы зайти. Потому что я стою как истукан. Стою и уже ничего не понимаю.

Она молча снимает ботинки, смотрит на меня. Подходит ближе, и мы долго смотрим в глаза друг другу. И резко обнимает. Я всхлипываю. Она прижимает меня ещё крепче. Слёзы, наконец, начинают течь из меня ручьём.