Половину забрать себе и там жить, а вторую сдавать за большие деньги. На эти деньги построить еще один этаж и так далее. Но это долго. А если быстро, то нужно опросить всех жильцов дома…

– Гениально! – закричала Наташка.

– Что? – обалдел Шура.

– Нужно с вашим Петровичем поговорить.

– Петрович – это охранник нашего подъезда, – объяснил Сергей Шуре. – Он когда-то над нами пошутить решил, никогда ему этого не забуду… Катька, не дерись!

Я в хорошем смысле слова – Петрович все знает. Он всех помнит, – сообщила Наташа.- Если кто соберется квартиру продавать, Петрович об этом первый узнает. Кстати, ты думаешь, кто мне сказал, что ты беременна? Петрович. Причем еще полгода назад.

– Так у меня срок четыре месяца!

– Вот. А Петрович еще тогда все знал! Нужно к нему Марашку отправить, пусть разговаривают, – Угу. Только разговор на пленку записать, чтобы потом попытаться хоть слово правды в нем найти,

– Я с ним поговорю, – заявил Сергей, – прямо сейчас.

Первую часть проблемы (поиск квартиры) дамы решили, не вставая с дивана. Вот что значит обильная порция вкусных спагетти, приготовленная настоящим мастером!

Наивная Катя предложила расклеить объявления, но эта идея была отметена без обсуждения. Самым реальным способом поиска жилища признали агентство, но тут выяснилось, что подружки непременно хотят жить рядом. В конце концов кто-то родил гениальную мысль – вытрясти информацию из нашего охранника Петровича. Он мне уже давно должен за его дурацкие розыгрыши.

Идея настолько вдохновила меня, что я бросился ее реализовывать, невзирая на сонно-ленивое состояние сытости. Шуру с собой не взял.

– Съезжать собираются, – бравый отставник поднял глаза к потолку и продиктовал, – из трехкомнатных… в сто первой, девяносто третьей и сто пятьдесят третьей.

Я на всякий случай проследил направление взгляда Петровича, ожидая увидеть номера квартир на потолке. Не обнаружил. Зато крепкий старик явно читал по побелке, как по амбарной книге.

– Но в девяносто третьей точно есть покупатель. Уже приходил, примеривался, как ремонт будет делать.

– Значит, сто первая и сто пятьдесят третья, – сказал я, направляясь к лифту. – Благодарствую.

– Минуточку,- Петрович все еще пребывал в потолочном трансе, – в сто первой сейчас гости, лучше зайти завтра. После семи там всегда кто-то есть. А вот сто пятьдесят третью очень рекомендую. Там жена мужа выгоняет. Хочет свою «трешку» поменять на «двушку» с доплатой, а доплату вручить бывшему супругу в качестве компенсации.

Тут страж подъезда наконец оторвался от созерцания потолка и посмотрел на меня.

– Хозяйка к району привыкла, хочет где-то здесь остаться. А доплату большую не потребует. «Сколько дам, – говорит, – столько и возьмет».

– А хозяин? – я не уставал поражаться осведомленности Петровича.

– Не тот случай. Бывшего мужа можно не учитывать. Тряпка и бабник.

Уже в лифте я задумался. Интересно, а что Петрович рассказывает про нас с Катей? И откуда он все это знает? Надо потише говорить в подъезде.

Дверь под номером 153 открыла крашеная блондинка с плотно сжатыми губами. Довольно ухоженная, только вздернутая. «Себя вспомни,- подумал я, – в период развода!»

– Вы от Николаева? – спросила она, услышав первые аккорды моего рассказа о цели визита.

– Нет, я ваш сосед с девятнадцатого этажа. Мне Петрович… наш охранник рассказал (блондинка напряглась еще больше), что вы вроде как переезжать собираетесь.

Дама позволила себе кривую улыбку.

– Тогда он, наверное, и подробности вам рассказал. Не нужно врать, пожалуйста, у вас честное лицо. Как вас зовут?

Через полчаса мы с Людмилой («Без отчества, пожалуйста, просто Людмила!») пили на кухне кофе с коньяком, причем с преобладанием последнего. Я к случаю рассказал рецепт кофе «по-адмиральски». Это когда наливаешь в кружку кофе с коньяком в пропорции один к одному, выпиваешь половину, доливаешь коньяком доверху и так далее, пока хватает здоровья. Людмила вполне адекватно похохатывала и строила мне глазки А ведь я предупредил, что только что женился! Наверное, это у них чисто рефлекторно получается.

– Значит, – говорила она, – будете ремонт делать? Я кивнул.

– Хотели сначала отремонтировать, а потом переехать, но такой вариант… Жалко упускать!

Хозяйка резко затушила сигарету и заявила:

– Бред. Когда вашей Кате рожать? Понятно. Сделаем так: я на месяц уезжаю отдыхать, а вы делаете в моей… теперь уже вашей квартире косметический ремонт. Стены двигать не собираетесь? Тогда успеете. А жить будете пока в старой квартире. Через месяц вернусь, выгоню вас и начну делать свой ремонт.

– Подождите. А как же ваши вещи? И где вы будете жить во время своего ремонта?

Людмила обвела критическим взглядом внутренность кухни.

– Все это барахло. Мы сюда сразу после свадьбы въехали. Самое ценное подарю кому-нибудь, остальное выброшу. Хотите, вам оставлю? Так я и думала. А на время ремонта сниму здесь рядом квартиру.

Планирование будущего было прервано мяуканием моего мобильника. Я наскоро объяснил Кате, что сейчас обо всем договорюсь и приду. И что без меня идти не нужно, я ее заберу. И Марашки в качестве провожатого не нужно, пусть он свою Наташку по улицам водит.

– Жена где-то в гостях? – Людмила успела прикурить еще одну сигарету.

– В соседнем доме. Давайте вернемся к покупке.

– Завидую. Договариваемся так: на этой неделе подписываем договор, я передаю вам все документы, но еще две недели живу…

Далее последовал четкий план, составленный с учетом сроков ремонта и времени оформления бумаг.

– … а на доплату куплю себе новую мебель.

– А муж? – бестактно ляпнул я.- Доплата, вроде бы, ему должна пойти?

Людмила сжала тонкие губы.

– Если этот слизняк потребует у меня денег… «Прибьет», – подумал я.

– … я его уважать начну, – сказала она.


**

А вы говорите: «Москва… Большой город!»

Все на личных связях! Никакое агентство по продаже недвижимости не заменит нашего Петровича! Брачное агентство, кстати, тоже…

Петрович и до этого питал ко мне нежные чувства.

– Катенька, сегодня холодно, одевайтесь потеплее…

– Катюша, возьми зонтик, обещали дождь.

– Катя! Я тебе сколько раз говорил, не ставь машину на углу! Дурак какой-нибудь затормозить не успеет…

А после того, как узнал про беременность, а тем более после того, как сосватал нам квартиру, он просто стал отцом родным.

– Значит так, – начал он разговор, придя осматривать наше новое жилище, – сначала меняем окна, потом кладем плитку. Бригаду рабочих я тебе найду. Обои… Обои нужно переклеивать… Так… Во вторник я не могу, в среду… О! В четверг едем на стройрынок покупать обои. Давай рулетку, посчитаем, сколько нужно. Куда ты полезла? Куда ты вечно прыгаешь со своим животом? Сядь! Я сам все сделаю!

И Петрович все делал. Рассчитывал количество плитки и обоев, договаривался с рабочими, выбивал скидки.

– Петрович, а у вас дети есть? – поинтересовалась я.

– Есть. Сын. И внучка есть. Только живет уж больно далеко, видимся раз в год. Вот родишь, буду нянчить. Все равно сижу здесь по полдня без толку, а так буду с толком с коляской сидеть.

На следующий день пришла бригада рабочих. Как только я их увидела, то сразу поняла – только не это. Поймите меня правильно, я не расистка и не националистка, но общаться предпочитаю с людьми, которые… Как бы это выразиться так, чтобы было политкорректно… Говорят на русском языке. Про грамотно речи нет, хотя бы понятно.

– Эй, женщина, бур-бур, обои… дыр-бур-бур… сотка. Да?

– Нет, – я повернулась к Петровичу, – мне нельзя волноваться. Я тебя прошу, сделай так, чтоб этого здесь больше не было. Я не пущу их в квартиру.

Петрович надулся, вывел «рабочих» из подъезда, и еще долго с улицы слышался гомон восточного базара.

С Людмилой мы быстро подружились. Утро у меня теперь начиналось с того, что я приходила к ней нюхать кофе. Потом хозяйка начинала активно перебирать и выбрасывать вещи, я по мере сил ей помогала, попутно выслушивая истории из жизни и принимая посланников от фирм-установителей окон.

Цены, мягко говоря, отличались.

– Как же так? – потрясалась я. – Ну процентов двадцать наценка, это я еще понимаю, но почему у вас дороже в два раза?

Представитель фирмы делал непроницаемое лицо, а Люда за спиной хихикала.

– Москва… – глубокомысленно изрекала она. – Лохов на всех хватит.

– Я могу сделать скидку, – выдавливал из себя представитель, – три процента.

Тут начинала смеяться я, а Люда кричала:

– Иди отсюда! Предприниматель, блин. На ком-нибудь другом зарабатывай!

Приходил Людин муж. Долго молча осматривал квартиру, потом, наконец, спросил:

– Переезжаешь?

- Нет, блин, убираюсь.

Люда вообще несдержанна на язык, а когда нервничает, переходит на практически чистый литературный мат.

– Люда, можно тебя на минуточку? – сказал муж, поглядывая на меня.

– Нельзя. А это, между прочим, новая хозяйка квартиры. Ты у нее разрешение спросил, прежде чем сюда впереться?

– Люда, давай попробуем разъехаться по-хорошему.

– Пробуй.

– Можно, я заберу свои вещи?

– Я их Кате подарила. Кать, можно этот… заберет его… вещи?

– Можно, – милостиво разрешила я.

– Вали отсюда, – сказала Люда.

На следующее утро после эпохального решения всех проблем я проснулся с дикой головной болью. Допустим, квартиру мы нашли. Допустим, хозяйка по широте душевной разрешила нам делать ремонт до переезда. Но – деньги. Я неплохо зарабатываю даже по московским меркам. Однако и цены у нас того… московскими мерками меряны. Плюс переезд (даже если это переезд на другой этаж), плюс ремонт.