— Это ты виноват, — сквозь слезы кричит она. — Ты виноват. Как ты мог оставить их? Как мог забрать сюда? И как мог не сказать, что они в опасности? Что мы в опасности?

— Прекрати, — достаю телефон, но не успеваю позвонить.

Ника прислоняется к стене и оседает на пол, а я присаживаюсь рядом с ней.

— Все будет хорошо, — успокаиваю ее. Слова звучат чертовски фальшиво, но я больше ничего не могу сказать. Я не знаю, что произошло и почему Демьян не сдержал слово.

— Нет, — она мотает головой. — Нет, ничего не будет. Ты не нужен мне, не нужен. Я верну своих детей без тебя.

На тебе, Матвей. Вот оно твое “так будет лучше” вот она твоя игра в благородство, вот то, ради чего ты старался. Доволен? А ни хуя. Боль в груди жжет до такой степени, что хочется доломать то, что еще не сломали. Если это, сука, Олег… блять.

На телефон поступает звонок от Демьяна и я, не долго думая, отвечаю. Жду, что услышу по ту сторону Олега, но говорит брат:

— Прости, только смог позвонит, — он шепчет так тихо, что я едва разбираю слова. — Я уже знаю о том, что случилось. Мы перед этим выехали на прогулку. Хрен его знает, почему Олег не приставил слежку, но мы в порядке, слышишь?

— Где вы?

— В аэропорту, Матвей. Здесь людно и безопасно.

— Мы сейчас будем.

Отключаюсь и поворачиваю голову к Веронике, которая с надеждой смотрит на меня.

— С нашими детьми все в порядке. Они с Демьяном в аэропорту. Бери документы, мы сегодня же вылетаем в Россию.

Она кивает и бежит в комнату, возвращаясь с документами. Я беру ее за руку и веду на улицу. В груди все еще теплится надежда, что у нас все получится, что все будет хорошо. Сердце, сука, верит, хотя я давно думал, что его у меня нет. Ни сердца, ни чувств. Удобно. Было.

Глава 55

Матвей

С каким-то диким предвкушением захожу в кабинет, где меня ждет Олег. Естественно, под присмотром моих парней. Рядом со мной Демьян с документами. Едва ли я простил его полностью, но то, что он защитил моих детей и помог мне нельзя просто проигнорировать, поэтому я пытаюсь. Стараюсь быть примерным братом и не общаться с ним сквозь зубы.

— Ты уверен? — спрашивает Демьян перед дверью.

— Уверен. Главное его не завалить, — я отшучиваюсь, но на самом деле так думаю.

Во мне столько злости, что хватит не только на Олега, но и на роту солдат. До сих пор не могу представить, как можно быть такой мразью и так легко и спокойно распоряжаться жизнью других.

Толкаю дверь в кабинет и первое, что вижу — связаного Олега, сидящего в кресле со злобным оскалом. Даже сейчас не ломается и все еще надеется выйти победителем. При виде Демьяна за моей спиной его правый глаз заметно дергается: не ожидал, видимо, что мы помиримся.

Я прохожу в центр комнаты, хватаю стул, ставлю напротив бывшего партнера и сажусь, опираясь руками на спинку.

— Что молчишь? — слышу от него. — Говори давай. Явно же пиздец мне приготовил. Менты где? За дверью?

— Менты, Олежка, слишком просто для тебя. У меня другое предложение. Это, — я беру папку у Демьяна, — весь компромат на тебя. Все, начиная с момента, когда ты стал работать с братом. Здесь все сделки, заказы, переводы, отмыв денег. Это копии, конечно. Я дам тебе их с собой. Подумаешь, изучишь и примешь решение.

— Я не отступлю. Это моя дочь.

— Нет, Олег. Дочь не твоя. Она Вероники и моя. То, что вы сделали с женой не более, чем махинация. И ты это знаешь, иначе бы попытался отобрать ребенка законным путем. У тебя нет никаких прав на нее и не будет. Так вот. Ты берешь эту папку, переписываешь ЛевиМед на меня и сваливаешь из страны. Денег у тебя достаточно, так что бедным ты не станешь. Если же нет. Эти документы перейдут куда нужно. А это, Олежка, тюрьма, возможно даже пожизненное, конфискация имущества. И Ире твоей достанется. Дело ведь громким будет.

Я замолкаю и оцениваю его реакцию. Нервничает, но все еще надеется выйти сухим из воды. Встаю, бросаю папку на стол и говорю последнее:

— У тебя три дня. Если через три дня ты все еще останешься в России… жди исков и громкого судебного процесса.

Я не удерживаюсь и с разворота впечатываю кулак в его лицо. Из носа тут же хлещет кровь, но я ударяю еще раз.

— У тебя, блять, выбора нет. Или ты сваливаешь и забываешь о нашем существовании или садишься в тюрьму и то же самое происходит, но уже проще. Мне абсолютно плевать на ЛевиМед, пусть и его отберут, зато ты, мразь, больше не посмеешь протянуть лапы к тому, что принадлежит мне и находится под моей защитой.

Я замахиваюсь еще раз, но Демьян перехватывает мою руку и тянет меня назад.

— Хватит, Матвей. Идем.

Я стряхиваю руки брата, прикрываю глаза, успокаиваю и киваю. Разворачиваюсь и покидаю его кабинет. Плевать, что он решит. Более того, я знаю, что он решит… он уедет. Остаться у него нет ни единого шанса.

— Ты бы свалил на время, — говорю Демьяну. — Наверняка Олег попытается отомстить за все.

— Плевать, Матвей. У меня хватает проблем, чтобы думать еще об Олеге.

— И каких же? — я впервые интересуюсь тем, какие у него могут быть проблемы.

— Родители.

Еще одни близкие люди, с которыми я перестал общаться. И сейчас мне это кажется детским. На пятнадцать лет отказаться от брата и родителей только за то, что они поддержали его. Наверное, я отпустил все, раз могу так спокойно представить себе нашу встречу.

— Как насчет того, чтобы познакомить с ними Веронику? Дней через пять.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Хватит уже вражды. Встретимся, переговорим, попытаемся наладить отношения. Я позвоню им, Демьян. Спасибо за помощь.

Пожимаю брату руку, залезаю в машину и еду домой к Веронике. Нам предстоит серьезный разговор, который решит нашу дальнейшую жизнь. Мне не понравилось то, что она во всем обвинила меня. Более того, я не считаю, что виновен. И мне пиздец как не нравится то, что Ника набросилась с обвинениями на меня.

Подъезжаю к дому и останавливаюсь, сжимаю руль и набираюсь смелости, чтобы выйти. Мне впервые страшно говорить открыто, чтобы не увидеть в ее глазах разочарование, а в голосе не услышать недоверие. Я задолбался говорить, что все будет нормально, в то время, когда сдерживаю обещание и делаю все, чтобы она и дети были в безопасности. Я не хочу, чтобы она дрожала каждый раз от страха, но и изменить ничего не могу. Не тогда, когда она просто не верит.

Выхожу из машины и направляюсь в дом. Нахожу Веронику на втором этаже в детской. Она укладывает детей, поэтому прикладывает палец к губам, давая понять, что мне нужно вести себя тихо. Я прикрываю дверь и иду в кабинет, наливаю себе бокал виски и осушаю залпом. Вероника приходит минут через двадцать, уставшая, но такая же красивая. На ней легкая майка и обтягивающие лосины. И нам нельзя трахаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Отворачиваюсь и прошу ее пройти в кабинет. Она следует моей просьбе, садится на диван и закидывать ногу на ногу. Да пиздец. После родов прошла неделя, а у меня адский стояк, который хрен проконтролируешь. Наливаю себе еще виски, отпиваю, чтобы убрать внезапную сухость во рту и говорю:

— Олег с Ирой уедут в течение трех дней. Нам не о чем беспокоиться.

— Ты уверен? — и снова ноты страха в ее голосе.

— Уверен, Ника. Нашим детям ничего не угрожает, мы в безопасности. У Олега нет выхода. Демьян собрал множество документов, с помощью которых ему светит пожизненное с конфискацией. Он выберет уехать.

— А клиника?

— Вернется мне.

— А… он не попытается отобрать документы?

— Хватит, Ника, — устало говорю я. — Я знаю, тебе страшно, но мы выдержали, слышишь? Все пройдет, мы справимся и будем спокойно жить.

— Я устала, Матвей. Устала жить в страхе, что однажды мне придется расстаться с ребенком, — признается Ника.

В этот момент мне кажется, что меня чем-то ударили. Я тут, изворачиваюсь со всех сил, а ей страшно.

— Чего ты хочешь Ника?

— Хочу тебе поверить, Матвей, — она встает с дивана и идет ко мне. Останавливается у кресла, между моими ногами и кладет руки мне на плечи. — Заставь меня поверить тебе.

Глава 56

Олег следует просьбе Матвея и вместе с Ирой покидает страну. Даже сейчас, спустя месяц, я не могу в это поверить. Да что там, первое время я все так же боялась выйти из дома. И только через неделю после сообщения Матвея, что Олег уехал, я расслабляюсь хоть чуть-чуть и начинаю выходить на прогулку. Уже не так страшно, хотя охрана все еще ходит с нами. И пусть я уверена, что Матвей нас защитит, верю, что за Олегом слежка и он далеко за пределами нашей страны, мне одинаково безопаснее вместе с несколькими парнями позади.

Поворачиваю коляску домой и передаю детей няне, которую мы наняли спустя две недели после родов.

— Арсений, — нахожу водителя и обращаюсь к нему. — Мы можем поехать в торговый центр?

— Да, конечно.

Я выхожу на улицу и сажусь в машину. Матвей предупредил, что вечером мы собираемся у родителей. Он недавно сказал, что возобновил с ними общение, поэтому сейчас хочет познакомить нас. А по правилам хорошего тона я должна купить какой-то подарок его матери и отцу, сделать им приятное.

В торговом центре нахожу набор дорогих хрустальных бокалов для матери Матвея и запонки для отца. Я подумываю купить что-то из украшений и маме, но в последний момент отметаю это решение: в конце концов, я понятия не имею, что она любит носить, чему отдает предпочтения и даже как выглядит. Украшение можно преподнести и в другой раз: на день рождения, например.