Увы, незаметно не получается, потому что как только мы заходим в дом, мужчины спускаются по лестнице нам навстречу. Олег коротко кивает мне и улыбается Ирке, а я решаюсь перевести взгляд на Матвея и сталкиваюсь с его потемневшими глазами, не обещающими мне ничего хорошего.

Глава 19

— Здравствуйте, Матвей Алексеевич, — прихожу в себя первой и стараюсь изобразить самую искреннюю улыбку, на которую только способна.

— Добрый день, Вероника, — он приподнимает уголки губ, изображая скорее оскал, нежели улыбку, и я сжимаюсь под его взглядом.

— Вы знакомы? — тут же осведомляется Олег, переводя взгляд то на меня, то на Матвея.

— Да, знакомы. Она моя пациентка.

— Милый, помнишь, я тебе рассказывала, что запишу подругу к тебе в клинику к Матвею? Так вот я записала Нику, — Ира ослепительно улыбается своему мужу, и он коротко кивает, смотря на нее с таким теплом, что у меня щемит сердце.

У меня ведь никогда не было такой семьи, заботливого мужа, готового сдувать с меня пылинки и самое главное, что я и не замечала этого. Жида в иллюзии любви и счастья, прозрев только тогда, когда мой муж трахнул другую на моих глазах. Я глупая, бесспорно, но смотря на свою подругу, размечталась о таком. Вот где нужны дети, вот какой семье не хватает маленького чуда, которое стало бы чудесным дополнением их счастью.

А я… я даже не знаю, будет ли в моей жизни тот, кто станет любить моих детей так же, как и я. Будет ли у них любящий отец, который с радостью пойдет гулять на детскую площадку, возьмет на себя заботы по приготовлению молочной смеси, сменит меня ночью, когда я окончательно выбьюсь из сил.

— Ника, значит, — из раздумий меня вырывает насмешливый голос моего доктора.

Я поворачиваю голову и замечаю, что Ира с Олегом последовали на кухню, скрываясь за дверью. Я делаю шаг в их сторону, но меня останавливают крепкие уверенные мужские руки, которые обхватывают меня за талию и толкают к стене. Я делаю пару неуверенных шагов и вжимаюсь в твердую поверхность сзади, совершенно не понимая что происходит.

— И что же вы делаете здесь, Ника? — его рука все еще покоится на моей талии, а горячее дыхание обжигает кожу на щеке, так что хочется отодвинуться и не вдыхать его до боли знакомый запах.

— Отпустите меня, — я поднимаю руки и упираюсь ладонями ему в грудь, отталкивая, но он стоит на месте и молчит.

Изучающе смотрит на мое лицо, пробегает взглядом по губам, спускаясь ниже. Он так смотрит, что я теряюсь. Не понимаю, что происходит и куда я попала, убегая от бывшего мужа.

— Упрямая, да? — наконец, он поднимает голову и смотрит мне в глаза. — Куда-нибудь, лишь бы не ко мне?

— Я не знаю вас.

— Ну да. А Ирину с Олегом, значит, знаешь?.

Да он насмехается надо мной. Стоит как неприступная скала, не давая возможности пошевелиться и вздохнуть. Я ведь действительно стараюсь не дышать им, чтобы не чувствовать этот древесный аромат с цитрусом и мятой. Нет, только не он. Я не хочу снова прикрыть глаза и забыть обо всем, выбросить из головы слова подруги, которые действительно стали забываться.

— Отпустите, Матвей Алексеевич, — шепчу я и жду, когда он отступит, но вместо этого он только приближается ближе и наклоняется ко мне.

— Ты совсем не знаешь эту семью, — приглушенного говорит он.

Я с ужасом понимаю, что он вдыхает мой запах и целует мою шею. Проводит влажным поцелуем по коже и заставляет мое тело трепетать и требовать ласки. Еще, больше.

Я же хочу его.

Несмотря на все, что знаю, несмотря на преграды, стоящие между нами и то, что он, возможно, самый жестокий человек, я хочу его. Он волнует меня настолько, что я готова поддаться, закинуть руки на его шею и впиться поцелуем в его пухлые губы.

— Эй, Мэтти, — слышу голос подруги. — Ну-ка отойди от моей подружки, — голос Ирки приближается.

Я распахиваю глаза как раз тогда, когда Матвей отходит на пару шагов, отпуская меня из плена своих рук и дурманящего запаха.

— Ну вот что ты тут устроил, ммм? — Ирка тычет кулачком в его плечо. — Напугал Вероничку, — Ирка хватает меня под руку и тянет к себе. — Тебе что, девчонок из клуба мало?

— Вероника моя пациентка, Ира, — он говорит так, что не остается сомнений в его правоте, при этом он не оправдывается. Просто констатирует голые факты, от чего я просто отвожу взгляд и стараюсь смотреть куда-то в сторону, но только не на мужчину, который с каждым удобным случаем смотрит на меня.

— Да-да, наверное поэтому ты прижал ее к углу, как загнанную лань, — Ира отмахивается от мужчины и берет меня под руку. — Идем, я покажу тебе твою спальню.

— Ира, — его голос разрезает тишину, прозвучав, как мне показалось, слишком угрожающе. — Оставь Веронику и дай мне с ней поговорить.

— Послушай…

— Нет, это ты послушай, — прерывает подругу. — Она моя пациентка и мне необходимо сказать ей несколько слов.

— В другой раз, — Ира пожимает плечами и подталкивает меня к лестнице, где меня ждет Глория — постоянная домработница. — Покажи Веронике ее комнату, — говорит подруга, после чего меня как куклу передают в руки другой женщины. — Прости, Никусь, но тебе реально лучше уйти, я быстро выпровожу его и приду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Я киваю и иду за Глорией, но почему-то мне кажется, что стоило остаться и послушать Матвея. Не то, чтобы я не доверяла подруге, но его слова о том, что я не знаю эту семью и еще его взгляд, злой, нервный и убийственно страшный, направленный на подругу, заставляет ежится и испытывать гамму не самых положительных эмоций. Я начинала бояться своего доктора и надеялась, что Ира поможет мне перейти на постоянный осмотр к кому-то другому.

Глория проводит меня в светлую спальню, учтиво открывает передо мной дверь и просит располагаться. Говорит, что принесет все необходимое в течение часа и удаляется. Я осматриваюсь в комнате, выполненный в светлых голубых тонах и понимаю, что здесь удобно, но жутковато. Олег любитель антикварной мебели и все его комнаты обставлены не современными дизайнерскими шкафами, а старинными комодами, не кроватями с мягкой периной, а ложами с балдахином. А еще эти картины…

Я уже не уверена, что сделала правильный выбор, потому что вряд ли смогу уснуть здесь, но мои раздумья прерывает Ирка, ворвавшаяся в комнату.

— Прости, что заставила тебя ждать, но Матвей, кажется, начал подозревать. Я еле тебя спасла от его лап, — она смеется, а когда замечается мой растерянный взгляд, произносит: — Странно здесь, да? Я и сама до сих пор не привыкну, Никусь, но Олег очень любит такую обстановку, строгий стиль, все дела. Но если хочешь, я попрошу его на время вышвырнуть все это и обставить комнату по-нормальному.

— Нет, что ты, — я поспешно отказываюсь. — Не нужно, я привыкну, — выдаю ободряющую улыбку и в подтверждение своим словам сажусь на кровать и тяну подругу за собой.

— Слушай, — тут же говорит Ира, — тебе нужно срочно менять доктора и у меня, кажется, есть кое-кто на примете.

Глава 20

Ира действительно находит мне другого врача и сейчас я стою у него под кабинетом. Не знаю как, но подруга даже карточку со всеми результатами раздобыла, так что мне не придется все сдавать заново.

— Проходите, — из кабинета выходит молоденькая девушка лет двадцати пяти и просит меня зайти.

— Здравствуйте, — здороваюсь с доктором и улыбаюсь ему самой миловидной улыбкой, на которую только способна.

— Здравствуйте, — на меня смотрит приятная женщина лет пятидесяти с высокой прической и густой челкой. — Проходите, садитесь, давайте карточку, — улыбка покидает ее лицо, едва я протягиваю ей свою карту.

Она листает ее, пересматривает, а после удивленно вскидывает брови и смотрит на меня.

— У вас два плода с разными сроками? — задает она вопрос, после которого я энергично киваю. — И что же вас не устроило в предыдущей клинике? — она оценивающе смотрит на меня и ждет ответа.

— Не сошлись с врачом, — спокойно отвечаю я.

— Правда? Там ведь отличные врачи, — возражает женщина.

— Да, но… — договорить мне не дает звук открывающейся двери, на который мы дружно разворачиваем головы.

Я не могу поверить: на пороге стоит Матвей Левицкий собственной персоной. В темных джинсах и светлом свитере он смотрится так, что я на мгновения задерживаю дыхание. Смотрю на неумолимо приближающуюся к нашему столу фигуру и ожидаю его действий. Они просты: он просит моего доктора и ее ассистентку, или кто она там, выйти.

— Нет, погодите, — вставляю я, но женщина мило улыбается мне и разводит руками.

— Что все это значит? — спрашиваю у Левицкого, едва за женщинами закрывается дверь и мы остаемся в кабинете одни. — Вы как… вы что? Почему они ушли? — от ярости я сжимаю кулаки и дико смотрю в глаза своему доктору, а он… да он же улыбается! — Да говорите же вы наконец! — кричу и толкаю его в грудь, но он стоит на месте, не делая и шага, правда, больше не улыбается.

— Умерьте свой пыл, Вероника, — с этими словами он подходит к двери, проворачивает ключ в замке и закидывает его в свой карман.

— Откройте сейчас же!

— Прекратите истерику — это раз. И два: мы выйдем отсюда сразу, как поговорим, — он подходит ко мне, усаживает на кушетку, а сам располагается на стуле, где несколько минут назад сидела, кажется, Галина Ивановна.

Странно, но его легкий тон и уверенность вселяют в меня спокойствие. Что он, в конце концов может сделать? Закрыть меня здесь? Вытащить из поликлиники насильно? Я усмехаюсь и откидываюсь назад, упираясь спиной в стенку.