— Нет, — рычит Трент и его лицо его омрачается гневом. — Аманда…

Я беру его руку и нежно сжимаю.

— Я знаю. Это не твоя вина. Если бы она не вмешалась и не разлучила нас, ты бы знал.

— Ты… прервала беременность?

Я не понимаю, почему Трент пришёл к такому выводу. Может быть, это всё из-за растерянности, отразившейся на моём лице. Но мне нужно это исправить.

— Нет, — уверяю его я. — Я и не думала об этом.

Оглушающая тишина окутывает нас.

— Значит, у тебя был ребёнок? — настойчиво продолжает спрашивать он.

Я чувствую в сердце невыносимую боль. Одной из причин, по которой я бросила попытки связаться с Трентом, был мой страх, что он захочет, чтобы я отдала своего ребёнка или избавилась от него. Теперь же видя его настойчивость, я понятия не имею, как могла подумать об этом.

— Я не потеряла ребёнка, Трент, — тихо отвечаю я, нервничая от волнения. Сделав ещё один глубокий вдох, продолжаю говорить. — У тебя есть сын.

Он спотыкается, прикрывая лицо рукой. Все возможные в мире эмоции отражаются на лице Трента. Страх, гнев, счастье, тоска… Всё то, что я чувствовала, когда впервые узнала, что беременна. Но у меня был почти год, чтобы переварить эти эмоции, у Трента же только тридцать секунд.

Я хватаю его за руку и веду к стулу, стоящему у стены в коридоре. Он устраивается на нём, опирается локтями об колени, уткнувшись лицом в ладони.

— У меня есть сын, — говорит он вслух, как бы проверяя эти слова на слух. — Сын. Ты оставила ребёнка? Решила растить и воспитывать его самостоятельно?

— Да. Но я пыталась найти тебя. Сказать тебе…

Я замолкаю. Просто хочу, чтобы Трент знал, что я пыталась и хотела его в жизни нашего малыша. Что я не хотела держать его подальше от сына.

— Я понимаю. Аманда помешала мне узнать моего сына. Эта лживая сука. Сколько ему сейчас?

— Пять месяцев, — отвечаю я и улыбаюсь, от возникшего в голове образа милого личика Тренти. — Он удивительный малыш. Идеальный ребёнок.

— Могу я увидеть его? У тебя есть фотографии? — сгорая от нетерпения, спрашивает Трент.

Я смеюсь. Он же, видимо неправильно истолковав мой смех, подскакивает на стуле и его лицо искажается от боли.

Я встаю перед ним на колени, заставляя его посмотреть мне в глаза.

— Успокойся, Трент. У меня так много его фотографий, что иногда я подумываю приобрести телефон с большей памятью. Вот почему я рассмеялась. Конечно же, ты можешь посмотреть фото. Он и твой сын тоже.

Я достаю телефон и открываю приложение с фотографиями. Первое фото Тренти, где он улыбается на камеру и слюнки свисают изо рта. Мне кажется я безумная мамочка, которая очень часто фотографирует своего малыша. Но они все получаются просто великолепными, и я уверенна, что, когда он станет взрослым и начнёт встречаться с девушкой, у меня будет «компромат» чтобы смутить его.

Я протягиваю Тренту телефон, и на его встревоженном лице расплывается искренняя улыбка. Тут же я отмечаю про себя, что его улыбка очень похожа на улыбку нашего мальчика. Мне потребовалось вновь увидеть Трента Мура, чтобы понять, насколько наш сын похож на него.

Наш сын.

Я определённо могу привыкнуть к этому. Теперь только вперёд, даже если Трент не хочет быть со мной, он будет участвовать в жизни своего сына столько, сколько захочет. Я с уверенностью могу это сказать, хотя бы потому как он с жадностью просматривает фотографии Тренти со слезами на глазах.

— Я… хочу, — начинает он, подавляя рвущееся наружу рыдание. Господи, неужели я довела этого сильного мужчину до слез. Или, точнее, наш ребёнок сделал это. — Я хочу… с ним познакомиться. Можно?

Трент с надеждой смотрит на меня сияющими от слёз глазами.

— Конечно, — улыбаюсь я и кладу руку ему на плечо. Прикосновение к нему кажется таким правильным и интимным. — Только дай мне минутку. Надо предупредить Лиззи, что я ухожу. Они справятся с остальной уборкой без меня. Скорее всего, они уже почти закончили.

— Я подожду здесь, если ты не возражаешь.

Трент встаёт, вытирает глаза, пытаясь восстановить утраченное самообладание. Я же улыбаюсь и обнимаю его. Сразу воздух вокруг нас накаляется, и я невольно отступаю.

— Э-м, дай… мне… несколько минут, — заикаюсь я и развернувшись, спешу найти Лиззи.

К счастью, Лиззи руководит заключительным этапом уборки.

— Вау! — восклицает она, когда меня видит. — Ты выглядишь ужасно. Что случилось?

— Ничего, — отвечаю я ей и улыбаюсь. — Я действительно в порядке, обещаю. Даже лучше, чем просто в порядке. Я расскажу тебе об всём позже, но, а сейчас мне нужно срочно вернуться домой к сыну. Ты справишься без меня?

— Ни о чём не беспокойся, дорогая, — отвечает Лиззи, сжимая мою руку. — Возвращайся домой целой и невредимой, хорошо? И поцелуй малыша Тренти за меня. — Она улыбается и подмигивает мне.

— Обязательно. Спасибо, Лиззи. За всё. Увидимся на следующей неделе.

Я возвращаюсь к Тренту.

— Всё. Я освободилась. Поедешь со мной? — спрашиваю я его. — Я хороший водитель.

— Спасибо. Я уже отпустил своего водителя.

Мы улыбаемся друг другу, а наши сердца встречаются в кромешной тьме, в которой были до этого момента.

Совсем скоро мы увидим нашего сына, чудесное существо, которое было создано всего лишь из одной ночи страсти.

Я душой чувствую, что всё отныне у нас будет хорошо. Тренти встретится со своим отцом, и мы с моим мужчиной постараемся все уладить, потому что именно наша потребность друг в друге привела нас сюда.

Я верю, что пусть медленно, но верно, мы найдём своё будущее… только теперь втроём.

Эпилог

Кэти

Поездка в мою квартиру проходит тихо и мирно, потому что я знаю — рядом с этим мужчиной всё будет хорошо. Лучше, чем хорошо. Потрясающе. Когда мы вместе, наши возможности безграничны, и это наполняет меня тёплым лучезарным счастьем, которое струится из каждой клеточки моего тела и заставляет замирать от предвкушения.

Подъехав к дому, где находится моя квартира, мы несколько минут сидим в машине, не спеша из неё выходить.

— Нервничаешь? — спрашиваю я Трента, развернувшись к нему лицом.

— А вдруг я ему не понравлюсь? — тихо и неуверенно спрашивает в ответ он.

— Трент, наш сын — пятимесячный ребёнок. Он любит всех, — успокаиваю я его и улыбаюсь. Думаю, это так мило с его стороны, что он волнуется о первой встрече с сыном, но с другой стороны, боюсь… Вдруг Трент увидев Тренти сбежит?

Но Трент не даёт страху завладеть мной. Он отстёгивает ремень безопасности и выбирается из машины. Я делаю как он, и мы вместе поднимаемся к дверям моей квартиры.

Джессика приветствует нас, когда мы входим в дверь. Она широко распахивает глаза, увидев позади меня Трента.

— Добро пожаловать домой. Как прошла вечеринка? — спрашивает она, подавляя любопытство узнать, что за красивый альфа-самец рядом со мной.

— Отлично, — отвечаю я. — Как малыш?

— О, Тренти как всегда ангел. Он уснул около восьми.

— Тренти? — удивлённо спрашивает Трент.

Я понимаю, что не упоминала, что назвала нашего сына в его честь. Трент же вопросительно смотрит на меня в поисках объяснения.

Я старательно избегаю его вопросительного взгляда и благодарю Джессику. Отдаю ей конверт с деньгами и провожаю её до двери. Как только она уходит, поворачиваюсь к Тренту.

— Считаешь было не уместно назвать Тренти в честь отца?

Довольная улыбка расцветает на лице Трента.

— Ты назвала нашего сына в МОЮ честь.

Мы делаем шаг навстречу друг другу, и он нежно обнимает меня. Тепло разливается по моему усталому телу, и я улыбаюсь ему. Это так хорошо, так правильно. Трент наклоняется и впервые за год нежно целует меня.

Желание накатывает на меня мощной волной. Увлечься Трентом сейчас было бы так легко. Так заманчиво сорвать с себя одежду и вернуться к тому, на чём мы остановились год назад, но, к сожалению, у нашего сына другая идея. Как только наш поцелуй накаляется, из радионяни раздаётся плач Тренти.

Разорвав поцелуй, мы улыбаемся друг другу.

— Видимо, ему не нравится, что мама и папа игнорируют его, — хихикаю я. — Ты готов встретиться с сыном?

— Да.

Улыбка Трента заразительна. Я беру его за руку и веду в детскую. Мягкий свет ночника освещает комнату. Тренти лежит в кроватке и требовательным плачем зовёт меня, но заметив нас с Трентом, он замолкает, и широко распахнув глаза, смотрит в нашу сторону.

Подойдя к кроватке, я беру сына на руки и протягиваю его Тренту.

— Познакомься со своим сыном, — тихо говорю я, и слезы наворачиваются мне на глаза. Я не могу поверить, что этот момент настал, и это так странно.

Трент осторожно берет ребёнка из моих рук.

— Привет, малыш, — тихо говорит он, слегка покачиваясь сына из стороны в сторону. — Я твой папочка. — С гордостью заявляет Трент.

Тренти смотрит на отца и… улыбается. Он не боится его и ведёт себя так, как будто хорошо с ним знаком, несмотря на то, что это их первая встреча.

Минуты бегут, глазки Тренти закрываются, и он вновь засыпает. Я замечаю, что Тренту не хочется выпускать сына их рук, но всё же он аккуратно укладывает малыша в кроватку.

Обнявшись, мы несколько минут стоим и смотрим, как спит наш сын.

Затем, молча, выходим из детской, приглушив свет и оставив Тренти смотреть цветные сны. Наш малыш большой молодец и быстро приспособился спать в своей комнате.

— Святое дерьмо! — хрипит Трент, когда мы оказываемся подальше от детской. — Не могу поверить, что у меня есть сын.

— Трент, прости, что не сказала тебе…

— Мы же уже выяснили, что это не твоя вина, — говорит он, качая головой. — Наверное, я должен бы был извиниться за то, что вошёл в тебя без защиты… — смотрит он в коридор в сторону детской Тренти, — но я не буду. Я знаю его всего секунду, но уже безумно люблю. — Миллиардер останавливается и смотрит мне в глаза. Он притягивает меня ближе к себе и нежно целует в губы. — Я люблю тебя, Кэти. Знаю, что мы не очень хорошо знаем друг друга, и были вместе всего один раз, но должна быть причина, почему я не смог перестать думать о тебе весь этот последний год. Ты изменила меня с той ночи, когда мы были вместе. Я люблю тебя, Кэти. Я очень сильно тебя люблю.