Она обходит меня с боку и садится напротив.

— У тебя там что-то прилипло, — тактично намекаю девушке.

— Это патчи.

Мм. Понятно.

— Как себя чувствуешь? — прерываю безмолвный завтрак.

Яна не жалуется, хотя кажется мне немного бледной. Время поджимает, и мы заканчиваем с едой, собираемся в путь.

Пока прогреваю машину, звоню Эльвире, интересуюсь, как у них дела с дочерью. Вечером, под охраной перевезу Алину в коттедж, встречусь заодно с Элей, чтобы показать ее доктору. О втором, бывшей не сообщаю, заканчиваю разговор, как только Степанова распахивает ворота.

Она нервно оглядывается по сторонам, обнимает себя руками и быстрым шагом двигается к внедорожнику. Открываю дверцу, усаживаю Яну спереди.

Тащимся по пробкам к аэропорту, я, намеренно разговариваю с девушкой о разной ерунде, дабы отвлечь от воспоминаний похищения.

И вновь красный.

Краем глаза замечаю, как Степанову не на шутку затрясло, хмурюсь, разворачиваюсь к ней.

Глава 15.

Девчонка смотрит перед собой, широко распахнутыми стеклянными глазами. Трусится, с силой сжимает перекинутый через плечо ремень безопасности.

— Что с тобой? Плохо? — кладу ладонь на ее колено.

— Там Коэн… — шепчет, думает, что он ее услышит.

Немного склоняюсь к рулю, выглядываю из-за Степановой, наблюдаю за водителем в черной машине.

Мужик стоит рядом в пробке, постукивает пальцами, облизывает губы и тоже обращает на меня внимание. Странный конечно, но я прекрасно знаю Коэна.

Даже спустя двадцать лет, никогда не забуду того лица, тех глаз, что пристально смотрели, горели огнем безумия. И эту адскую ночь, после единственного поражения, сырой подвал местного недостроя.

Неделю я был скован цепями как зверь, неделя беспощадных пыток, которые оставили не только шрамы на моем теле, но и в душе. Он появлялся с рассветом и ждал когда я, наконец, сдохну, однако каждый раз, встречался с моей железной волей, выдержкой. Коэн кричал, как псих хватался за голову, и снова травил подневольных шакалов, с упоением наблюдал за истязаниями. Били, пока я не начинал захлебываться кровью и вновь уходили.

Абсурдно, но из нас двоих, Коэн не выдержал первый: Твоя взяла, гребаный мальчишка. Настоящий боец, похвально, поэтому я дарую тебе жизнь.

На седьмой день стальные оковы были сняты.

— Детка, ты уверена?

— Трижды да, это тот самый человек, — речь сбита, буквально пропитана страхом. — Коэн младший, он сказал, что его отец давно умер и…

Степанова начинает все сильнее и сильнее волноваться, впивается ногтями себе в ладошки, не может усидеть на месте.

— Не бойся, — перехватываю ее руку, — я рядом.

Загорается зеленый, и плотный поток машин с черепашьей скоростью, страгивается с места.

Мои сомнения рассеиваются, когда по ходу движения начинаю внимательнее присматриваться к тому самому типу. Едет параллельно, все чаще и чаще заглядывает в наш внедорожник. До этого момента, не знал, что у Коэна есть сын, но точно уверен, что таким тварям нельзя иметь потомство.

— Руслан, этот одержимый псих меня пугает, он снова улыбнулся, — хватается за мою руку Яна.

— Ну, видная ты у меня, все сходят с ума от твоей красоты, — перевожу разговор на шутку, — смотри, — указываю на большие буквы аэропорта, — почти приехали.

— Красавица? Смеешься? Коэну просто кошки в голову насрали!

Я узнаю Степановкий сленг, теперь она злится.

Затор постепенно рассасывается и у меня, получается, наконец-то прибавить скорости. Практически у самого въезда на парковку аэропорта, Коэн подрезает наш внедорожник, перекрывает дальнейший путь.

Черт бы тебя побрал, мне так не хочется, разбираться с тобой на глазах Яны. Девушка замирает и мне кажется, даже перестает дышать.

— Не трясись, ты, — улыбаюсь, дотрагиваюсь ее плеча, — смотри какой он мелкий. Заблокируйся внутри.

Под громкие вопли Степановой выхожу из авто быстро иду в сторону мужчины. Коэн хромает мне навстречу, его глаза беспорядочно двигаются, он кусает губы, перебирает пальцами на руках.

— И? — останавливаюсь, преграждаю путь к своему внедорожнику.

Если бы не беременная Яна, то, наверное, тут же свернул ему шею, однако приходится сдерживаться, но думаю, шанс еще будет. Боковым зрением замечаю две высокие фигуры, быстро приближающиеся к нам. Ну да, свита.

— Отдай мне девушку, отдай мое удовольствие.

Снимаю перед Степановой шляпу. Зрит в корень, ему определенно нехило нагадили в мозг.

По обе стороны от меня, становятся два лысых близнеца, молча контролируют ситуацию. Совсем еще молодые, жаль будет растирать вас об асфальт.

— Мужик, я тебя в первый раз вижу, говорю по-хорошему, оставь эту затею. Ты и так, с огнем играешь, не советую.

— Замолчи, Юсупов, эта игрушка принадлежит мне.

Ох. Ублюдки буквально уничтожают моего внутреннего дипломата, когда Коэн жестом приказывает шакалам набросится на меня.

Чувствую самый первый удушающий захват со спины, перекидываю охранника, успеваю врезать по морде второму.

Сохраняю спокойствие, лишь бы Степанова не испугалась. Коэн серьезно рассчитывал напугать меня, профессионального бойца с десятилетним стажем, двумя мальчишками?

Вокруг собирается толпа зевак, однако никто не спешит ввязываться в драку. Огласка конечно сейчас лишняя.

Перевожу дыхание, слышу громкий визг из салона своего авто. Коэн безуспешно пытается выломать дверь внедорожника. Через лобовое стекло вижу большие, наполненные ужасом глаза Яны.

Сука, я же предупредил, нельзя пугать мою девушку. Улыбаюсь Степановой, подбегаю к безумцу, одним рывком, оттаскиваю его обратно.

— Я тебя уничтожу, — теперь не на шутку закипаю, вплотную приближаюсь к Коэну.

Мой взор застилает пелена ярости, беру одной рукой его шею, крепко сжимаю, чувствую, что-то твердое упирается мне в бок.

— А теперь? — скалится как ненормальный, хаотично скользит глазами по моему лицу.

— Убери пистолет придурок.

— Давай устроим салют из твоей печени, был боец, и нет бойца.

Он громко смеется, выглядывает из-за моего плеча, хочет снова подойти к внедорожнику. Мы замираем, я начинаю мысленно прокручивать варианты, как лучше перехватить руку Коэна, чтобы тот не успел выстрелить. Близнецы понемногу начинают шевелиться, ползают по снегу. Черт. Время между нами будто останавливается, стихают посторонние шумы.

— Здорова пацаны!

Ничтожная секунда, успеваю заметить своего друга из Греции, Женьку. Он подходит сзади Коэна, по незнанию хлопает его по плечу.

Ублюдок от неожиданности вздрагивает, спускает курок. Яркая вспышка перед глазами, резкая боль в боку, падаю на колени, зажимаю рукой рану.

— Еп твою мать! — слышу голос Степановой, быстрые шаги.

Перед глазами плывет, с тяжелым вздохом поднимаюсь на ноги, пытаюсь прийти в себя. Женька отталкивает Коэна в сторону, бежит ко мне, вдали появляются мои люди.

Безумец, быстро понимает провал, как последний трус прыгает в тачку и жмет по газам. Однако за ним следует моя охрана. Близнецов удается схватить.

— Это. Был. Сын Коэна, — сквозь зубы произношу, по словам, — Женя, блять…

— Тысяча извинений, откуда я знал?

Я опираюсь о его плечо, вижу, как Яна плачет, прикусывает кулак, второй рукой придерживается за капот внедорожника.

— Оу! Вы та самая Степанова, рад встречи, — проявляет инициативу Росс.

Евгений Росс. Гребаный мой лучший друг. Единственный, кто говорит по-русски. Человек-праздник, чтоб его черти разодрали!

— Да пошел ты! — кричит Яна, она подбегает ближе, трясущейся рукой дотрагивается раны, пачкает пальцы в крови.

— Ерунда, — успокаиваю девушку.

Слава богам, Коэн сильно дернулся, и пуля прошла по касательной. Меня затаскивают на заднее сиденье. Яна садится рядом, обмахивает мое лицо ладошкой, чтоб я не умер.

— Да ладно тебе, — разворачивается на проезжую часть друг, — там и подорожника достаточно!

— Издеваешься? — шипит Степанова. — Смотри, смотри, сколько крови! — тянется ладошкой к его лицу.

— Заедем сейчас в больничку, заштопают твоего ненаглядного. Он и не такое выдерживал.

— Заткнись, — прерываю Росса, чтобы не болтал лишнего.

— Так, аборигены, говорите куда дальше, — явно улавливает мой непрозрачный намек, — давненько не передвигался по здешним правилам.

Безопаснее было бы посадить за руль Степанову, жаль эта мысль пришла к нам с задержкой, когда Росс на бешеной скорости несся по встречке, но все же сообразил, свернул на свою полосу через две сплошные.

— Руслан! Он дурак? — кричит Яна, попутно открывает навигатор на моем телефоне.

— Евгений Александрович Росс, — отвлекается от дороги приятель, тянет руку для знакомства.

— Яна Викторовна — твоя смерть, смотри куда едешь!

Степанова пододвигается ближе, тыкает другу в нос экраном, объяснят путь. Думаю, Женька был прав, в моем случае и подорожник справился, однако через минут двадцать, останавливаемся у какого-то травм пункта.

Яна проявляет высшую степень галантности и подает мне руку, даже смешно, ей-богу. Но девчонка по-настоящему волнуется и думает, что в любой момент я могу умереть.

Поднимаемся по раздолбанным бетонным ступеням. В нос ударяет резкий запах хлорки и перегара, в узком коридоре на скамейках восседают местные пациенты, любители кутежа и выпивки.

Ну, нет, в очереди стоять мы точно не будем, прохожу вглубь помещения, открываю дверь кабинета.

— Обед! — не отвлекается от пластиковой тарелки полноватый мужик.

Автоматически перевожу взгляд на настенные часы — девять утра.

— Мне быстро, — для пущей важности рявкнул, громко хлопнул за собой створкой.