Когда Люк и я сели в машину, образовалась неловкая тишина, завладевшая нами. Мои руки беспокойно ёрзали на коленях, и я сдерживала желание наклониться и начать возиться с радио или CD-дисками. Я была наедине с Люком больше чем один раз, и никогда не было такого напряжения — чтобы никто из нас не говорил, хотя тихих, спокойных моментов между нами было мало. Прямо сейчас я продала бы почку, только, чтобы услышать, что происходит в его голове.

— Итак... — сказала я, неуверенная, куда я с этим зайду.

Он посмотрел на меня, скосив глаза:

— Итак?

Ммм, это ни во что не выльется, если я просто объясню ему всё.

— Слушай, я прошу прощения за то, что не рассказала тебе о своей жилищной ситуации. Я не преднамеренно. Я и Камден едва даже видим друг друга, потому что он всё время в тренажёрном зале, а я на учёбе в кампусе. Большую часть времени я как будто живу одна. Должно быть, мной эта тема никогда не поднималась, и обсуждать это не приходило мне в голову. Но мне нужно знать, это может стать проблемой?

В течение нескольких коротких ударов сердца он просто сидел, прежде чем протянул свою руку и взял мою. Мои пальцы переплелись с его, я мельком глянула вниз и заметила маленькую складку на моём платье. О, чёрт, вероятно, я прекратила скручивать свои руки вместе и зажала платье в кулаке. Замечательно. Теперь оно мятое, и, когда я встану, будет ощущение, как будто я мёртвой хваткой вцеплялась в свою промежность. Я вздохнула.

— Всё хорошо. Я думаю, что это застало меня врасплох. Просто я думал, что ты живёшь вместе с Мейси, — он говорил размеренно, и я могла бы сказать, что он всё ещё в раздумьях над всем случившимся.

— Ну, я могла бы разъяснить кое-что. Это, на самом деле, не так уж важно. Фактически мы не должны были даже столкнуться с ним сегодня вечером, но он пришёл домой рано, потому что потянул мышцу, занимаясь с группой. Я действительно его редко вижу, — я робко пожала плечами.

Он сжал мою руку.

— Всё в порядке, Киган, ты не должна оправдываться. Вы живете с ним, и у вас нет ничего, помимо того, что вы соседи по квартире, так?

— Нет! — мой ответ получился более резким и выше тональностью, чем необходимо, — Камден не самый приятный человек, чтобы жить с ним рядом, но я делаю это. Я могу сказать тебе без тени сомнения, что он — просто мой сосед по квартире, и всё.

Мы остановились у парка, и Люк поставил машину на стоянку. После он вышел, обошёл машину и открыл для меня пассажирскую дверь, предлагая мне свою руку, чтобы помочь выйти. Я спросила, нужна ли ему какая-нибудь помощь, например, понести одеяла или еду, но он отказался, заверив меня, что справится сам.

Мы прогулялись короткими тропками к дереву, около которого расположен небольшой пруд с утками. Люк развернул одеяло, принесённое с собой, встряхнул его, смахивая пух с ткани, расстелил на земле. Удовлетворённо вздохнув, я опустилась на одеяло.

Всё вокруг было живописным. Трава была сочно-зелёной и коротко подстриженной. Пахло одним из моих любимых запахов — свежескошенной зеленью. Мы расположились под моим любимым деревом — плакучей ивой.

Когда я была ребёнком, я очень хотела, чтобы у меня во дворе росло одно такое дерево, потому что думала, ивы — волшебные, но моя мать сказала, что деревья грязные, отвратительные, и она никогда не посадит ни одного. Это место, прикрытое свисающими ветвями как покрывалом, от палящих лучей солнца, — казалось, не таким плохим, каким его сделала мама. Я нахожу его прекрасным, совершенным местом, чтобы скрыться от мира. Где-то на заднем фоне крякали утки, вместе с щебечущими птицами, играли дети. Я чувствовала тепло и умиротворение, это было приятно.

Люк открыл несколько принесённых с собой бумажных мешков. В них были сэндвичи, чипсы, печенье, и какой-то салат с макаронами. Я улыбнулась ему, а он на самом деле выглядел немного смущённым.

— Прости, я знаю, это не совсем диетическая еда, но зато она вкусная.

Я хихикнула.

— То, что я занимаюсь в тренажёрке, не значит, что я на диете. Я по-прежнему люблю еду. На самом деле, мои бёдра и попа любят еду больше, чем мой рот.

Он засмеялся.

— Я ценю то, что твои бедра и попа наслаждаются едой.

Моё лицо почувствовало прилив краски, и я знала, что покраснела. Люк протянул руку и слегка наклонил мой подбородок, чтобы я смотрела на него:

— Ты красивая, Киган. Мне нравятся твои изгибы, и то, что ты наслаждаешься едой. Вместе с твоими длинными светлыми волосами, большими яркими голубыми глазами, и сладкой, как пирог, индивидуальностью... Ты как полный пакет. Я даже не мог поверить, что никто ещё не подцепил тебя.

Я ещё больше застеснялась:

— Никто, кроме тебя.

Его глаза всматривались в моё лицо.

— Хорошо, тогда они — дураки, и я получаю приз. Но мне очень сложно поверить, что никто не заметил тебя. Даже твой собственный сосед смотрит на тебя так же, как я. Чёрт, все парни в спортзале практически спотыкаются о собственные ноги, наблюдая за тобой.

Я отвернулась от него:

— Ладно, сейчас я знаю, ты лжёшь.

Я не могла не задаться вопросом, был ли он прав на счёт Камдена. Я никогда не замечала других взглядов от него, кроме раздражённых. Мог ли он быть увлечён мной? Нет, я даже близко не была его типом, и я отказалась принять эту идею. Люк просто пытается польстить мне. Камден терпел меня, потому что мы жили вместе, вот и всё.

Он небрежно пожал плечами:

— Скажу опять, ты серьёзно недооцениваешь себя.

Мы распаковали еду. Мы с Люком сидели, в течение долгого времени, просто наслаждаясь компанией друг друга. Мы говорили о наших уроках в колледже и преподавателях, которые нам попались за прошедшие пару лет. Он был на два года старше меня, а так как он был в магистратуре, это означало, что, несмотря на одних и тех же учителей, мы бы никогда не учились в одном классе.

Мы говорили о том, как росли. У него была старшая сестра, которую он видел довольно часто, и его семья все ещё устраивала воскресные ужины. Я восхищалась ими и жалела, что у меня не было семьи, которая была бы так дружна. Когда я рассказывала ему о Саре и маме, он внимательно слушал. Я увидела что-то, похожее на вспышку сочувствия, мелькнувшую на его лице, и это заставило меня немного уйти от моей истории.

Я опустила самые печальные детали, такие как мамин цикл знакомств, и как я была Саре больше родителем, нежели мама. Я не хочу, чтобы он меня жалел. Это была моя жизнь, и я смирилась с ней. Независимо от тем, которые мы обсудили, я чувствовала себя к Люку ближе, чем в прошлые встречи. Мы смеялись над его глупыми шутками, и это превращалось во всеобъемлюще прекрасное времяпровождение. Мы болтали, и он постоянно касался меня, то ласково заправлял прядь моих волос за ухо, то клал свою руку на мою, или наклонялся, и целовал мои губы.

Люк лежал на боку, приподнявшись на локте. Он взглянул на меня сквозь свои густые тёмно-русые ресницы. В его глазах было кокетство, когда он сказал:

— Ну, что, я принёс «летающую тарелку». Не хочешь позапускать её, пока не стемнело?

Мой животик сделал сальто от выражения его тлеющих глаз.

— Конечно, звучит весело.

Он встал и протянул руку. Когда я взяла её, его ладонь была немного грубой, но тёплой на ощупь. Меня бросило в холод, хотя на улице было душно. Я слегка отклонила голову назад, чтобы посмотреть на него. Люк был немного выше Камдена, но, в любом случае, я была такая маленькая, что должна была смотреть почти на всех снизу вверх.

Люк держал меня за руку, когда мы вышли на открытую местность недалеко от пруда. Люк слегка сжал меня, перед тем как отпустить, и мы разошлись в разные стороны.

— Не отходи далеко. Я умею бросать Фрисби, однако, не могу обещать, что попаду в твою сторону, — небрежно пошутила я.

Люк ухмыльнулся.

— Просто держи свою руку вот так, — он согнул запястье и повернул его, не выпуская пластмассовый диск, чтобы показать мне, как это сделать. — Фрисби сделает остальное.

Он слегка распрямил запястье, и диск плавно полетел в мою сторону. Люк сделал это так легко и точно, что тарелка прилетела прямо ко мне, и я изящно её поймала.

Я засмеялась:

— Кто ты — профессиональный метатель диска?

Лицо Люка просияло:

— Собственно говоря, в средней школе я получил премию за метание диска в лёгкой атлетике.

— Хвастун! — крикнула я.

Я попыталась сымитировать, как сделал это он всего несколько секунд назад, но швырнула диск практически вертикально вверх, и он упал обратно вниз почти перед моими собственными ногами.

— Ой, да ладно! — я засмеялась. Люк хихикал, прикрывая рот ладонью. — Ты смеёшься надо мной?

Он пожал плечами.

— Ну, ты очень милая. У тебя был сосредоточенный вид, а потом ты как-то бросила диск себе. Я могу взять другой, если ты хочешь играть сама с собой, как я понимаю.

Я, дразнясь, взглянула на него. Люк откашлял смешок. Я опять запустила тарелку, и, на сей раз, она полетела, хотя бы, по направлению к Люку. Он поймал диск, сделав несколько шагов влево от себя. Мне очень понравилось, как его глаза танцевали, когда он носился со мной. Его длинные загорелые ноги легко перемещались туда-сюда, пока мы продолжали играть. Люк убирал свои светлые волосы с лица с каждым броском, и это выглядело столь мужественно, что я наблюдала, заинтригованная, за каждым его следующим движением. Знал ли он, что такие его элементарные движения делают женщину сентиментальной? Должно быть.

А теперь его взгляд превратился из излучающего удовольствие и игривость в горячий и напряжённый. Люк поймал диск после последнего броска, и, сделав несколько быстрых длинных шагов по траве, оказался передо мной. Моё сердце забилось быстрее. Воздух между нами стал напряжённее, и ощущения между моих ног свидетельствовали о том, что он возбуждает меня.