— Ты что, совсем с ума сошла?! — набросилась на Катриону Мерид. — Зачем ты ходишь сюда? Ведь папа не велел тебе бывать в замке Хозяина одной! Ты же знаешь, что там полно привидений и всякой нечисти! — Мерид огляделась вокруг, опасливо косясь на пляшущие в свете фонаря тени. — А тут еще эти пещеры. Мне так и кажется, что я стою у врат царства Гадеса.

— Нет здесь никаких привидений, — закатила глаза Катриона. — Кто-то просто придумал эту ерунду, Мерид, чтобы люди не ходили сюда.

— Люди вроде тебя, Катриона Макбрайан. А вот Иен Александер поведал мне совсем другое. Он был тут как-то ночью и поклялся мне, что нос к носу столкнулся со злобным призраком. Тот был одет как варвар, во рту держал окровавленный кусок мяса и хрюкал, как свинья. А потом он сказал, что убьет Иена. Призрак был похож на сгусток дыма.

Катриона едва сдержала усмешку.

— Мне кажется, что Иен просто любит дурачить доверчивых девчонок, — вымолвила она.

— Ну хорошо, есть привидения или нет — тебе наплевать, — проговорила Мерид, крепко хватая сестру за рукав. — Но что, если тебя поймает Хозяин, Катриона?

Девушка улыбнулась: страх, охвативший ее сестру, не передавался ей.

— Но Хозяина нет здесь сейчас, Мерид. Здесь никого нет, и ты отлично знаешь, что когда он приезжает сюда, то Эберкромби появляется здесь за неделю до него. Он специально прибывает сюда из Эдинбурга, чтобы нанять слуг и приготовить все к приезду Хозяина. Кстати, Эберкромби тоже верит, что в Россмори живут призраки. Он всегда приходит сюда при дневном свете и никогда не задерживается до темноты.

Девушки прошли узкую дорожку, и Мерид взялась за железную ручку маленькой двери, ведущей наружу. Только таким путем можно было миновать пещеры, затопляемые приливом.

Уже почти стемнело. Мерид покосилась на болото, по которому надо было идти к дому. Низкие темные тучи и резкий ветер обещали непогоду.

— Ох, Катриона, даже не знаю, как это тебе все время удается втягивать меня в свои дела. Теперь нам придется бежать до дому, чтобы не попасть под грозу. Па будет недоволен, Катриона, это уж точно, — вздохнула Мерид.

Примостившаяся у поросшего травой горного склона ферма Макбрайана с одной стороны примыкала к болоту, с другой к ней подступали торфяники, а на востоке мимо протекал небольшой ручей. Каменный очаг топили торфом; его темный дым, поднимавшийся из трубы, смешивался с густыми серыми тучами. Оштукатуренные стены дома светились в ночных сумерках; солома на крыше удерживалась на месте благодаря вересковым веревкам, придавленным большими валунами, — только так можно было противостоять сильным горным ветрам. Если снаружи дом и мог показаться незнакомцу убогим и бедным, то едва переступив порог, он бы тут же изменил свое мнение: таким приветливым и уютным представало жилище Макбрайанов внутри.

Ветер трепал волосы Катрионы, рвал юбки, когда девушка бежала вслед за сестрой. Свежий морской воздух был напоен запахом вереска и горящего торфа. Приблизившись к дому, Катриона увидела развешанные на низкой изгороди рыбацкие сети отца. Его грязные сапоги стояли у двери, черный непромокаемый плащ висел на крюке.

Да, папа и в самом деле вернулся домой.

Катриона знала, что нагоняй от отца неминуем, но, несмотря на это, ей стало легко на душе: отец вернулся, стало быть, еще одно нелегкое путешествие позади. Он дома, он в безопасности. Может, и гнев его смягчится от этого.

Приоткрыв дверь в домик, девушка шагнула было вперед, а потом быстро отошла в сторону, предоставив Мерид первой войти в дом.

— Какого дьявола! Где вы были? — проворчал отец таким голосом, который мог бы соперничать с низкими раскатами грома, проносящимися по темному небу. Катриона пряталась за сестрой, стараясь держаться в тени.

— Я ходила за Катрионой, — ледяным тоном ответила Мерид. — Она ушла к полковнику, чтобы отнести ему еды.

Энгус Макбрайан отошел от очага: великолепные мускулы его сильного тела играли под льняной рубашкой; вместо штанов на нем был поношенный килтnote 3.

— А где же тогда твоя сестра? — прогремел Энгус. — Она что, осталась у Макрейфорда на ужин?

Обернувшись, Мерид схватила Катриону за руку и подтолкнула сестру вперед.

— Ага, вот и она. — Энгус посмотрел на старшую дочь. — Ну и как ты нашла полковника Макрейфорда? Надеюсь, он в добром здравии?

Робко улыбнувшись, Катриона шагнула к отцу, приподнялась на цыпочки и поцеловала его обветренную, заросшую щетиной щеку. Длинные белые волосы Энгуса рассыпались по широким плечам; от него пахло табаком и виски. Девочкой Катриона так любила засыпать у отца на руках, вдыхая этот знакомый аромат и слушая ровные удары его сердца.

— Добро пожаловать домой, папа, — прошептала Катриона, — мы очень по тебе скучали. — Девушка отошла в сторону, чтобы положить в небольшой шкафчик у двери свою шкатулку. — Полковник чувствует себя хорошо. Извини, что меня не было дома, когда ты вернулся. Мерид ни в чем не виновата. Просто я не подумала о том, что уже так поздно.

— Не подумала? — переспросил Энгус. Судя по блеску в его глазах, он прекрасно понял, где проводила время старшая дочь.

Катриона направилась к очагу, чтобы поцеловать свою маму.

— Привет, мамочка.

Мэри Макбрайан, сидевшая за прялкой, улыбнулась дочери, но улыбка тут же погасла на ее губах, когда она поймала на себе осуждающий взгляд Энгуса. Поправив платок, прикрывающий ее волосы, женщина поднялась и стала помешивать бульон, булькающий в котелке.

— Так что же ты так долго делала у полковника, детка? — спросил Энгус, опускаясь на свой стул, стоявший во главе грубого соснового стола, занимавшего середину скромной, но уютной комнаты. У него был вид короля, вышедшего к своим подданным.

— Ему надо было заштопать гольфы, — объяснила Катриона, усаживаясь напротив отца. — У полковника трясутся руки, так что он сам ничего не может делать.

И это не было ложью: девушка действительно носила полковнику еду, штопала его гольфы, а потом дожидалась, пока он уснет в своем кресле перед очагом. Только после этого девушка побежала в Россмори.

— Ты молодец, Катриона Макбрайан, — пробормотал Энгус, разламывая овсяную лепешку и обмакивая кусок в горячий бульон, который Мэри только что поставила перед ним. — Хорошо, что помогаешь старику.

Катриона опустила глаза. Она было тоже потянулась за лепешкой, но тут громовой окрик отца заставил ее замереть на месте.

— Катриона!

Девушка испуганно подняла голову и встретила вопросительный взгляд Энгуса. Мать и Мерид, напряженно выпрямившись, сидели за столом с таким видом, словно ее здесь и не было. Во всяком случае, они смотрели куда угодно, только не на девушку.

— Да, папа.

— Вытяни вперед руки!

— Что-то я не поняла тебя, па, — пробормотала девушка.

— Я велел тебе вытянуть руки вперед ладонями вверх. Закусив нижнюю губу, Катриона снова покосилась на Мэри.

Та едва заметно кивнула, словно желая сказать, чтобы дочь повиновалась. Энгус Макбрайан мог простить ей случайное непослушание, но не крючкотворство.

Девушка медленно протянула вперед руки. Кончики пальцев ее правой руки были измазаны чернилами; чернильные пятна темнели и на ладонях. Итак, надежды не осталось: ее поймали с поличным.

— Чем же это ты штопала чулки полковника, детка?

Сажей?

Опустив руки на колени, Катриона горячо заговорила:

— Папочка. Я совсем ненадолго забежала в Россмори, а потом Мерид пришла и…

Мерид демонстративно откашлялась, словно желая показать старшей сестре, чтобы та не вмешивала ее в свои дела. Катриона поняла, что ждать поддержки от сестры не приходится.

— Папочка, но ты же знаешь, что в Россмори сейчас никого нет, — горячо заговорила девушка. — Там пусто. Ну что плохого в том, что я заходила в библиотеку? Там столько книг, и никто их не читает. Ты же сам хотел, чтобы твои дочери были образованными. Именно для этого ты просил, чтобы мисс Гримсон учила нас читать и писать. Но многого и она не знает, а из книг можно узнать столько интересного! Знаешь ли ты, что один человек насчитал в ночном небе и занес в каталог сорок семь тысяч триста девяносто звезд? Отпив глоток эля, Энгус вытер губы рукавом.

— Да? — переспросил он. — Так вот, оказывается, почему овцы так громко блеют по ночам, черт побери? Дьявол, оказывается, все дело в звездах!

— Энгус, — укоризненно протянула Мэри. — Следи за своей речью.

— Ах, женщина, ты слишком избаловала нашу девочку. Она проводит целые дни за книгами, забивая голову всякой ерундой вместо того, чтобы заниматься дома делами.

— Но никто не знает, что я хожу в Россмори, — проговорила Катриона, — к тому же я отправилась туда только после того, как сделала всю работу по дому. Правда, па. Это всего…

— Ты забрела на земли Хозяина! — перебил ее отец. — В этом все дело! Читаешь ты там или еще что делаешь, но нам не поздоровится, если тебя там поймают. Сколько раз я просил тебя не ходить туда, детка, но ты меня не слушаешь. Больше я просить не буду. Отныне я запрещаю, слышишь, запрещаю тебе ходить в замок.

Катриона умоляюще посмотрела на мать:

— Мамочка, пожалуйста, объясни ему.

Закрыв глаза, Мэри Макбрайан покачала головой:

— Ты слышала, что сказал тебе отец, Катриона. Девушка перевела взгляд на сестру. Мерид с отрешенным видом помешивала бульон в своей миске, будто тот был слишком горяч. Катриона поняла, что никто не придет ей на помощь.

— Но, па…

— Я все сказал, Катриона, — перебил ее Энгус. — А теперь ешь, пока стряпня твоей матери не остыла.

Спорить было бесполезно. Все одновременно взяли свои роговые ложки и принялись есть бульон из деревянных мисок. Все, кроме Катрионы. Она лишь смотрела на отца, надеясь, что тот передумает.

В комнате наступила могильная тишина, казалось, даже огонь в очаге не решается потрескивать. Катриона собирала на столе крошки хлеба, думая о суровом приговоре отца.

Наконец, решив прервать молчание, Энгус заявил: