Роберт по-прежнему смотрел на Данстрона.

— Да-а? — холодно бросил он.

— Да, — утвердительно кивнула девушка. — Так что все в порядке. — Она заставила себя приветливо улыбнуться. — Благодарю вас, Деймон. Мы скоро встретимся.

Данстрон зловеще ухмыльнулся.

— Буду с нетерпением ждать, ку-зи-на, — демонстративно громко проговорил он.

Катриона была готова закричать.

Все что угодно, лишь бы нарушить гнетущую тишину в доме.

Девушка выглянула в окно. Роберта так и не было, и ничто не говорило о его скором возвращении. Ну почему он задерживается? Катриона молила Бога, чтобы с Робертом ничего не случилось. Она больше не могла ждать.

Прошлым вечером, вернувшись домой после бала, Катриона пересказала Роберту все сказанное Деймоном: она объяснила герцогу, как ее новоявленный кузен объясняет смерть ее новорожденного брата, смерть леди Кэтрин; не забыла Катриона передать Роберту и слова негодяя о Мэри. Подумав, Роберт с сожалением сказал, что, несмотря ни на что, они не смогут обвинить Данстрона в преступлениях. Его не заставишь держать ответ даже за смерть Мэри Макбрайан, ведь никто не мог доказать причастность Деймона к преступлению, никто не видел, как тот избивал бедную женщину.

Девушка вспомнила, что в разговоре Данстрон упомянул имя своего поверенного и говорил что-то о ее доме и наследстве… Обсудив слова Деймона, оба пришли к выводу, что Роберту необходимо нанести визит мистеру Брюстеру. Это не нарушит приличий, потому что в качестве жениха герцог Девонбрук вполне мог посещать поверенного своей невесты и говорить с ним о ее состоянии.

Ранним утром Роберт уехал к мистеру Брюстеру, но почему-то задержался там слишком долго, а ведь скоро полдень. Мерид заперлась в своей комнате, как только Катриона попросила ее сшить ей подвенечное платье. Поначалу Мерид удивило то, что Катриона обратилась с этой важной просьбой к ней, а не к мадам Давенон. Она даже умоляла Катриону передумать. Но когда Роберт принес ей целую кипу модных парижских журналов, среди которых были даже «Прекрасные костюмы»и «Зеркало моды», Мерид сдалась и, прихватив журналы, отправилась в свою комнату, чтобы в уединении изучить их.

Кстати, у Мерид оказалась бездна вкуса: Ноа уже сообщил им, что многие дамы на балу спрашивали его, кто это так-замечательно украсил платье Катрноны клетчатой шалью и шотландкой вместо кружев.

Эмилия, привезшая в дом Роберта кучу вещей, дремала у себя после того, как чуть не половину ночи выплясывала на балу в паре с лордом Шелдрейком.

Стук в дверь оторвал Катриону от размышлений. Она отвернулась от окна, чтобы посмотреть, кто беспокоит ее.

— Мисс Катриона! — Это был голос Салли, горничной.

— Да, Салли?

— Я разбиралась с вашими вещами и нашла вот это, — проговорила девушка, протягивая Катрионе сложенный листок, напоминающий по виду письмо. — Может, вы захотите положить его к себе в секретер?

Взяв письмо, Катриона прочла на нем имя полковника. Это было то самое послание, которое она нашла у него под дверью в тот день, когда обнаружила пропажу старика. Неосознанно девушка покосилась на огненно-рыжую Мэтти. Нахальная кошка спала, растянувшись на кресле, занимая большую половину сиденья. Когда Катриона попросила Роберта взять кошку с собой, тот согласился, ни секунды не раздумывая, и теперь, тоскуя по Шотландии, девушка находила некое утешение, когда брала Мэтти в руки и гладила ее. Ко всему прочему, Катриона, как это ни странно, лучше спала, когда кошка забиралась к ней в постель.

Повертев письмо в руках, девушка увидела, что за изгибом странички аккуратным почерком написан адрес: Маргарет Рейфорд, Аппер-Кэдоген-Плейс, 23, Кэдоген-сквер, Лондон.

И вдруг Катриону осенило. И как она раньше не подумала?!

— Салли! — позвала девушка.

Горничная мгновенно показалась дверях.

— Да, мисс?

— Ты можешь попросить Уиггина приготовить экипаж?

Казалось, Салли оторопела.

— Экипаж, мисс? — переспросила она. — Для вас? Катриона кивнула:

— Разумеется. Пожалуй, мне пора немного проветриться.

Глава 23

Замедлив ход около небольшого кирпичного домика с выходящими на площадь окнами, коляска остановилась. Дом окружали старые вязы, их ветки, склонившись прямо к окнам, покачивались на ветру и что-то шептали его обитателям. В многочисленных цветочных ящиках пестрели яркие цветы. Казалось, воздух здесь чище, чем в других частях Лондона, да и сам домик, похоже, был опрятным и аккуратным.

— Это тот самый дом? — спросила Катриона у кучера. Возницей был веселый малый по имени Кэлдер. Он и глазом не моргнул, когда девушка попросила его отвезти ее к какому-то дому — не то что Салли, которая добрую четверть часа уговаривала хозяйку никуда не ездить. Теперь же Салли сидела возле Катрионы в элегантном ландо, упрямо сжав губы и всем видом демонстрируя, что у нее нет ни малейшего желания участвовать в этой затее.

Впрочем, Катриону это ничуть не беспокоило. День выдался погожий, Кэлдер поднял верх экипажа, так что девушка могла без помех любоваться городом, слушая забавные рассказы Кэлдера, которыми он развлекал ее всю дорогу. Парень то и дело указывал ей на роскошные дома лондонских аристократов, о которых девушка прежде читала лишь в книгах. Давясь от смеха, Кэлдер рассказывал о том, что лорд Такой-то подрался на дуэли с лордом Как-его-там, а леди Эн просадила в картишки двадцать тысяч фунтов мужниных денег. Слушая его, можно было подумать, что Кэлдер знает все сплетни о лондонских аристократах.

— Ага, мисс, — проговорил он, помогая Катрионе выйти из ландо. — Это тот самый дом и есть. Номер двадцать три. Ничего не бойтесь, вас наверняка там примут, а я, пожалуй, посижу в теньке вон под тем старым деревом да подожду вас. Делайте свои дела, мисс, не спешите.

Поблагодарив кучера, девушка направилась к домику. Терраса, нависающая над домом, выходила на улицу; весь дом, выстроенный в георгианском стиле, был увит плющом, яркие герани в ящиках тянулись к полуденному солнышку. Около ворот стояло корытце с водой для птиц; вокруг были набросаны крошки хлеба, которые быстро склевали вороватые воробьи.

Подойдя к двери, Катриона взялась за сверкающий дверной молоток и робко постучала.

Ей открыла горничная.

— Да, мэм? — осведомилась она.

— Добрый день, — кивнула Катриона. — Скажите, мисс Маргарет Макрейфорд здесь живет?

Казалось, поначалу горничная немного смутилась.

— Да… Миссис Маргарет Макрейфорд живет здесь. Как о вас доложить?

Катриона не была уверена, что хорошо расслышала ее слова.

— Прошу вас, сообщите мисс… миссис Макрейфорд, что ее хочет видеть Катриона Макбра… точнее, Данстрон. Мисс Катриона Данстрон. Я — знакомая ее брата, полковника Макрейфорда.

Лицо горничной выразило удивление.

— Я… Пойду узнаю, сможет ли она вас принять. — Девушка жестом пригласила Катриону войти. — Будьте добры, подождите здесь, пожалуйста.

Через несколько минут горничная позвала девушку в уютную гостиную, расположенную в глубине дома. Двустворчатые двери, ведущие в сад, полный благоуханных цветов, были распахнуты. Весело чирикали птицы, ласковые солнечные лучи играли на изумрудной зелени пышных кустов и деревьев. В плетеном кресле, спиной к Катрионе, сидела женщина. Ее седые волосы были убраны в кружевной чепец. Несмотря на летнее тепло, плечи женщины покрывала шерстяная шаль.

— Мисс Pейфорд? — нерешительно обратилась к ней Катриона.

Женщина повернулась к ней лицом. На вид ей было немало лет, подслеповатые глаза прятались за толстыми стеклами круглых очков.

— Да, дитя мое. — Голос у нее был таким же тонким, как и ее тело. — Проходите и садитесь рядом со мной. А Люси нальет вам чаю, если вы не возражаете.

Женщина дождалась, пока в руках Катрионы не появилась изящная чашечка из тончайшего фарфора.

— Люси сказала, что вы знакомы с моим Бертраном, — наконец заговорила она.

— Знаете, я и не знала его имени, — промолвила Катриона. — Мы всегда называли его просто «полковником».

Маргарет Рейфорд улыбнулась.

— Это так похоже на Бертрана. Он очень гордился своим званием, очень… Даже в день нашей свадьбы он щеголял в своей форме, — вздохнула пожилая женщина.

— В день вашей свадьбы? — недоуменно переспросила Катриона. — Но я считала, что его жену звали Матильда.

Хозяйка улыбнулась.

— Он говорил, что имя Маргарет напоминает ему о его матери, первой миссис Маргарет Рейфорд. Поэтому всегда называл меня Мэтти.

Катриона подумала о том, что полковник и кошку свою называл лишь этим именем, говоря, что эта кличка — сокращенное от Матильды.

— Стало быть, полковник не был вашим братом?

— Нет, моя дорогая, хотя вполне мог им быть. Всего через две недели после нашей свадьбы он отправился на войну с якобитами. — Женщина горько усмехнулась. — Больше я его не видела.

Катриона все больше удивлялась ее рассказу.

— Как это — на войну с якобитами? — изумленно переспросила она. — Но ведь полковник Макрейфорд был шотландцем!

— Боюсь, вы ошибаетесь, дитя мое. Мой Бертран был английским солдатом, во всяком случае, в то время, когда ушел от меня для того, чтобы сражаться с шотландскими кланами на стороне Камберленда.

— Но… почему на стороне Камберленда? — вскричала Катриона. — Он же говорил, что воевал при Каллодене!

— Так оно и было, — кивнула миссис Макрейфорд. — Именно при Каллодене я навсегда потеряла моего Бертрана. — Вытащив руку из-под шали, она протянула что-то Катрионе. — Вот. Его письмо. Это последнее, что я получила от него.

Девушка взяла помятый, пожелтевший, потершийся на углах листок из дрожащих рук женщины. Кое-где чернила выцвели, так что прочесть было уже невозможно. В конце письма стояла дата: 1746 год.

Моя дражайшая Мэтти!

Ты даже не представляешь, какие ужасы видел я сегодня. Все это бесчеловечно! Мои руки все еще красны от крови умирающих солдат, а некоторых я даже убил сам! Сейчас все кончено, но я не смогу вернуться к тебе, моя любимая, потому что стыд и тяжесть греха не позволят мне находиться рядом с тобой, посягать на твою чистую невинность. Я решил, что должен хоть как-то искупить грехи перед этими гордыми, независимыми, невинными людьми, потому что это я и мне подобные принесли зло на эту землю. Не знаю уж, как это сделать и сколько времени потребуется. Лишь после того, как я сочту свою миссию выполненной, у меня достанет духу вернуться к тебе, моя любовь. А до тех пор прошу тебя ждать меня.