Опять приезжал доктор и велел гулять потихоньку. Оглядев Надю, доктор покачал головой, она сильно прибавила в весе. Надя и сама с неудовольствием замечала, как безобразно расползлось лицо и тело. Зная, что и без того Господь не расщедрился на ее внешность, бедняжка расстраивалась не на шутку, боясь, что потеряет привлекательность в глазах князя.

– Это смешно, Наденька! Твои страхи происходят от плохого самочувствия, вспомни, как объяснял мсье Семуньи. Все это временно, все пройдет, ты станешь прежней, и моя любовь к тебе не угаснет никогда! – князь пытался успокоить возлюбленную.

Однако отчасти опасения Нади имели под собой некоторое основание. Конечно, Верховский продолжал ее любить, он не сомневался в этом.

Но прежняя вольная жизнь не могла научить его быть отцом и мужем. Будущий ребенок внушал скорее страх, нежели радость. Крики, болезни, бессонные ночи, горшки, пеленки и бутылочки – все это вызывало у него брезгливую дрожь. Как они будут существовать, а главное – на что?! Доселе безбедная жизнь князя оплачивалась его глупой толстухой женой.

И даже теперь, живя с Надей, Верховский тратил деньги Лидии. Но, если грянет развод, надо искать источник существования. Вот вопрос вопросов! Мысль о финансах терзала Евгения уже не первую неделю. Он послал депешу тетке и получил от нее некоторое вспомоществование, но возросли расходы на лечение, а дальше?

Дальше даже страшно было подумать. Выходило, что надобно, перед тем как развестись с ненавистной супружницей, хорошенько вытрясти ее кошелек, а потом придумается все само собой!

Князь старался не посвящать Надю в эти проблемы, но она сама как-то заговорила о неприятном. Выслушав Евгения, она спокойно пожала плечами и рассказала ему о драгоценностях, которые хранила в укромном уголочке. Верховский догадывался, что Надя убежала не с пустыми руками, но, пытаясь быть благородным, не смел спрашивать ее о таких деликатных материях. Она извлекла драгоценности, и Евгений вздохнул с тайным облегчением. Конечно, это не решение проблемы, но уже какой-то шанс! Правда, он многократно поклялся и ей и себе, что прибегнет к продаже или залогу украшений только в самом крайнем, абсолютно безвыходном положении. Удивительное дело, стоит решить подобным образом, как тотчас в такое положение и попадешь!

Однажды Верховский и Надя отправились на небольшую прогулку. Стояла солнечная погода, хотя дыхание зимы еще чувствовалось в воздухе. Надя с нежной грустью взялась вспоминать о прелестях русской зимы, о снеге по колено, снежках, санках, катке в Юсуповском саду. Евгений с беспокойством смотрел на ее лицо, которое становилось все более и более расстроенным. Он пытался отвлечь ее другими разговорами, но тут она охнула и ухватилась за живот.

Личико молодой женщины моментально побелело и перекосилось от боли. Князя бросило в пот от страха, что все «это» случится прямо сейчас, да еще и преждевременно. Однако у него хватило духа не растеряться и довольно быстро найти кучера с коляской. Погнали что есть силы прямо к доктору на квартиру. Семуньи проживал в особнячке, где на первом этаже располагалась его собственная клиника. По счастью, он оказался на месте и принял больную безотлагательно. Евгений, ожидая вердикта врача, не мог спокойно усидеть в приемной. Он то вскакивал, то садился вновь, то ходил из угла в угол, чем вызывал явное неодобрение секретарши доктора. Она покашливанием дала ему понять, что необходимо набраться мужества и взять себя в руки. Не помогло. Тогда она суровым голосом предложила выпить успокоительных капель, как вдруг показался доктор. Вид у него был озабоченный, что повергло Евгения в еще большее расстройство.

– Ваше сиятельство, мадам находится в сложном положении. Существует реальная угроза потери ребенка и больших осложнений в ее здоровье. Не скрою, прогноз при неудачном течении событий может быть самый неблагоприятный для жизни мадам.

– Бог мой! – прошептал Евгений, утирая мокрый лоб. – Бог мой, я не могу потерять ее!

Врач посмотрел на него пристально. И почему этот пылко любящий муж вызывает в нем такое неприятное чувство недоверия?

– Послушайте, еще ничего не случилось, но может случиться. Я предпринял все, что в моих силах. Но теперь ей совершенно нельзя двигаться, ее невозможно везти домой. Согласны ли вы на некоторое время оставить мадам в клинике?

К ней будет приставлена сиделка и обеспечен превосходный уход!

– Разумеется, если это необходимо! Я оплачу все расходы!

Доктор кивнул и пригласил Верховского пройти вслед за ним. Надя лежала на кровати по-прежнему пугающе-бледная. Она слабо улыбнулась Евгению.

– Душенька моя, крепись! – пролепетал он, наклонясь и целуя ее в серые губы. Ты побудешь тут всего несколько дней, и я заберу тебя домой. Все уладится, вот увидишь!

Они нежно распростились, и Верховский пошел к двери, но запнулся на ровном месте. Оглянулся. От Надиного взора ему захотелось завыть, заплакать, закричать. Он почти выбежал вон. В голове все смешалось. Очень, очень жалко бедняжку, но если ребенка не будет, то и часть проблем исчезнет. А если и Нади не будет? Снова свобода, никаких забот и ответственности? Чего тебе больше хочется, Евгений. Ты сам-то знаешь?

* * *

Пока Надя отсутствовала, Евгений прилагал титанические усилия для решения денежных проблем, но все без толку. Как ни крути, получалось, что скорое свидание с Лидией неизбежно. Однако в последнее время они вовсе потеряли друг друга из виду. Он даже не представлял, где сейчас его жена. Может быть, уже вернулась в Россию? И вот совершенно неожиданным образом, открыв утреннюю парижскую газету, на последней странице среди вороха частных объявлений он прочитал следующее:

«Ее сиятельство княгиня Лидия Верховская сообщает заинтересованным особам, желающим послать корреспонденцию или получить личную аудиенцию, что сие возможно по адресу…»

Евгений не поверил собственным глазам. То, что данное объявление предназначалось только для него, не вызывало никаких сомнений. Но то что Лидия прибегла к такому способу, говорило только об одном: она срочно ищет встречи. Быть может, и ей понадобился развод? Чем черт не шутит, а вдруг все пройдет как по маслу?

Князь стремительно облачился в один из самых своих изысканных костюмов, натянул тонкие дорогие перчатки, украсил себя шляпой и, помахивая тростью, отправился на свидание с женушкой.

Лидия Матвеевна уже несколько дней провела в ожидании ответа на объявление. Она навела справки по знакомым и выяснила, что дома в Петербурге князь не появлялся, однако некоторые мельком встречали его в Париже. Из чего она сделала вывод, что он еще тут, но вынужден вести крайне скромный образ жизни, наверное, окончательно все просадил. Что ж, значит, будет как шелковый. Тренькнул звонок. Горничная доложила о прибытии долгожданного гостя. Княгиня приняла величественный вид, так поразивший недавно простодушного и искреннего Христианова. Евгений вошел и сдержанно поклонился. Вид расфуфыренной жены, желавшей изобразить из себя нечто значительное, был настолько нелеп, что он с трудом удержался о г едкого замечания, которое, без сомнения, все бы испортило. Лидия напоминала ему теперь раздувшуюся жабу, одетую в дорогие платья и украшенную бриллиантами. Только в сказке лягушка превратилась в прекрасную царевну, а в жизни такое превращение вряд ли могло свершиться.

– Доброе утро, Лидия! Рад видеть тебя в полном здравии! У тебя цветущий вид! – Евгений сделал над собой усилие, улыбнулся и поцеловал полную руку, усеянную перстнями.

– Давно, давно не виделись! – Лидия чмокнула его в подставленную щеку. – А вот ты, мой князь, что-то побледнел и осунулся! В последний раз, когда мы с тобой видались, ты был чудо как хорош, что с тобой сделалось?

– Заботы, заботы заели, – деланно-равнодушно ответил муж.

На самом деле он был неприятно уязвлен замечанием о своей внешности. Оно его крайне огорчило.

– Присядем. – Лидия позвонила в колокольчик и приказала подать кофе и угощения. Князь, проглотивший с утра только газетную информацию, присоединился к обильной утренней трапезе.

– Зачем звала? – проглотив очередной кусок, спросил Верховский.

– Соскучилась по ненаглядному муженьку! – пошутила супруга.

Евгений поморщился. Всякий раз, когда они встречались, Лидия всегда понуждала его предаться радостям плотских утех, прежде чем выдать очередную солидную сумму денег. Однако нынче что-то в ее взгляде и повадке изменилось, и Евгений почувствовал это.

– Полно, Лида, говори, в чем дело! – нарочито серьезно произнес он.

– Ты в прошлый раз вроде как о разводе помечтать изволил, так вот я тоже теперь об этом подумываю. – Она откинулась в кресле, поставив недопитую чашку на столик.

– Отчего это вдруг? Кажется, нас обоих подобная ситуация вполне устраивала?

– Как же, устраивала! – зло взорвалась жена. – Это тебя, мерзавца, пакостника да развратную тварь, тетку твою, подобная жизнь устраивала! А я так жить не хочу!

Князю пришлось пропустить мимо ушей оскорбления, и он процедил сквозь зубы:

– Однако ты, милая жена, тоже, как я знаю, не в пустой холодной постельке спала все это время!

– А что мне оставалось делать, скажи на милость?

– Богу бы молилась, в монастырь пошла, мужнины грехи замаливать!

– Вот тебе монастырь! – Лидия сунула Евгению под нос кукиш, сложенный из ее жирных пальцев. – Чего удумал! В монастырь! Во мне жизнь кипит, я, может, еще замуж схожу за порядочного человека, деток рожу! И пусть не буду «их сиятельством княгиней Верховской», зато буду счастливой и любимой!

От громкой и эмоциональной речи она вся покрылась красными пятнами. Верховский с трудом удерживал себя, чтобы не вцепиться в ненавистную физиономию. Была купчихой, купчихой и осталась! Ничего к ней не пристало за эти годы.

– Вот, стало быть, в чем причина! Лидия Матвеевна замуж собрались за «порядочного человека»! – Евгений попытался передразнить интонации жены. – Что ж, Бог в помощь! Я препятствий чинить не стану, давай обсудим все; но только спокойно, без оскорблений! Как звать счастливца и кто таков?