Эльвира Барякина - Белый Шанхай

Не раз и не два под ворота Бернаров подкладывали отрубленную собачью голову и записки с угрозами.

— Торговлю детьми покрывает Зеленая банда, а с ней шутки плохи, — вздыхал повар Юнь.

Он был уверен, что их всех скоро убьют, и на всякий случай купил себе гроб. А Сэм приобрел у бродячего монаха амулет и подарил его Аде.

— Я за тебя каждый день молюсь, — серьезно сказал он.

Но ей от этого было не легче.

Еще на Чапу-роуд Ада заметила, что за ней следят. Она остановилась у витрины, чтобы разглядеть своего преследователя: вид у него был очень подозрительный — надвинутая на глаза кепка, серый плащ и планшет. Она прибавила шагу, но преследователь не отставал.

Сердце у Ады дрожало, как заячий хвост: это наверняка был убийца из Зеленой банды! Она нащупала в кармане мамины маникюрные ножницы — в последнее время она не выходила из дома без оружия. Бэтти сказала, что в случае чего врага надо колоть в руку, ногу или зад: так до смерти не убьешь, но выиграешь время, чтобы удрать.

Преследователь нагнал Аду почти у самого дома. Она увидела его тень на стене, вскрикнула и обернулась:

— Что вам надо?!

Парень снял кепку.

— Здрасьте! Вы меня не помните?

Ада исподлобья взглянула на него: он был худой, сильный и плечистый и возвышался над ней на две головы.

— Я Феликс Родионов, — шмыгнув носом, представился парень.

Ада вздрогнула: так звали приятеля Клима — он упоминал о нем в своем дневнике.

— Мы разве встречались? — осторожно спросила она.

— Я вас еще во Владивостоке приметил, когда мы грузились на корабли, — отозвался Феликс. — Я вам тогда чемодан помог дотащить, а потом мы вместе в очереди к полевой кухне стояли. Вы сказали, что приехали из Ижевска и ваш покойный папаша был американцем.

— Ах да, я вспомнила вас, — солгала Ада.

— Мне о вас Клим рассказал, — продолжил Феликс. — Я как услышал вашу фамилию, так и подумал, что это судьба. Собственно, вот, держите…

Он протянул Аде конверт, на котором значилось: «Приглашение на ежегодный бал Кадетского общества в Шанхае».

Она совсем растерялась.

— Что это? Откуда?

— Бывшие кадеты скинулись деньгами: сняли зал и наняли оркестр.

— Так вы меня на танцы приглашаете? — Ада не знала, что и сказать.

— А вы пойдете? — с надеждой спросил Феликс. — Я, честно говоря, думал, что вы меня прогоните: «Что пристал, дурак долговязый?»

Они два часа простояли у ворот, вспоминая Россию и путешествие до Шанхая. Вернувшись домой, Ада присела на кровать и замерла, не смея поверить в случившееся. Господи, кажется, она действительно понравилась этому Феликсу! А вдруг он ухаживать за ней будет? Вдруг он влюбится в нее и позовет замуж?

Подумав об этом, Ада рассмеялась: Феликс всего лишь пригласил ее на танцы, а она уже свадьбу сыграла.

Ада достала бумажную иконку и, вздохнув, встала перед ней на колени — чего обычно не делала.

— Милый Боженька, мне очень нужно, чтобы меня любили!

На кадетском балу Феликс не танцевал с Адой и только хмуро смотрел, как она вальсирует с другими.

— Что ж вы меня ни разу не пригласили? — спросила Ада, когда они вышли на улицу.

Феликс смутился:

— Я танцам не обучен. Учитель в корпусе от холеры помер, а после никого не нашли: жалованье нечем было платить.

— Но другие парни танцевали.

— У них способности имеются. Я для вас билеты взял: вы, женщины, это дело любите.

Каждый раз, когда у Феликса не было дежурства, он приходил к дому Бернаров встречать Аду. Ей было странно, что он относился к ней с такой бережностью, будто она была княгиней: с тех пор как мама умерла, никто не смотрел на Аду как на чудо.

— Расскажите о себе, — просила она. — О чем вы чаще всего думаете?

— Ну… о политике, — конфузился Феликс.

— А если говорить о личном? — Аде ужасно хотелось, чтобы он признался в любви.

— А вы смеяться не будете?

— Не буду.

— Я мальцом читал одну книгу про моряка, спасшегося после кораблекрушения. «Робинзон Крузо» называется. Мне бы тоже хотелось пожить на необитаемом острове, чтобы испытать себя: смогу пожрать добыть — выживу, не смогу — сдохну. Думаю, я бы смог — хоть бы мышами питался.

Ада в недоумении смотрела на него: необитаемый остров? Мыши? А как же она?

В мире Феликса все истины были по-солдатски просты, а добродетель и грех определялись так, как учили в кадетском корпусе. Жаль, конечно, что он работал тюремщиком — такой профессией особо не похвастаешься, но зато этот парень был честен, тверд в убеждениях и делал добро, ничего не требуя взамен. Когда отца Серафима жестоко избили на ринге, он устроил его охранником в тюрьму — чтобы тот мог прокормиться и подлечиться.

Феликс терпеть не мог «разряженных баб, которые невесть что о себе возомнили», и выбрал Аду, потому что посчитал ее скромной и порядочной девушкой. Теперь она с ужасом вспоминала, что когда-то ей хотелось затащить в постель Клима или Даниэля Бернара. Вот уж действительно уберег Господь! Если бы Феликс обнаружил, что Ада не девственница, он бы потерял к ней всякое уважение.

Как ей хотелось замуж! С какой стороны Ада ни смотрела, он был идеальным кандидатом в супруги — способным содержать семью и защищать ее от любых напастей.

«Мой Феликс даже Даниэля Бернара не испугается! — с гордостью думала Ада. — Ох, поскорее бы он сделал предложение!»

Ада все обдумала: ей надо было убедить Феликса поехать в Соединенные Штаты. Бэтти сказала, что у стюардов с туристических лайнеров можно купить краденые американские паспорта и перебраться по ним в Мексику, где подлинность документов никто не проверяет. Если открыть в приграничном городке фирму (любую — хоть по скупке куриных мозгов), это даст право пересекать границу «по делам коммерции». А обратно можно не возвращаться.

Ада решила разыскать и продать «Авро» и на вырученные деньги купить билеты на пароход. Она была уверена, что Феликсу понравится ее идея, но никак не осмеливалась заговорить об этом — ведь тогда пришлось бы рассказать, откуда у нее взялся аэроплан. Вдруг Феликс начнет ревновать к Даниэлю Бернару? Или того хуже — подумает, что Ада замешана в его преступлениях?

Наконец она не выдержала, и когда Феликс вновь пошел провожать ее, прямо спросила о его планах на будущее.

Он так долго молчал, что у Ады затрепетало сердце: а что, если он не намерен на ней жениться?

— Я не хотел вас пугать, но, видно, придется сказать правду, — произнес Феликс. — В Китае скоро будет большая война.

Ада потерянно посмотрела на него:

— С чего вы взяли?

— На юге националисты из партии Гоминьдан сговорились с русскими большевиками и китайскими коммунистами: они создали НРА, Национально-революционную армию. Она уже сейчас проедает пять шестых доходов провинции, и так долго продолжаться не может. Летом армия двинется на север, чтобы захватить весь Китай и уничтожить иностранные концессии.

— Шанхай им все равно не по зубам… — начала Ада, но Феликс перебил:

— В китайском городе все население настроено против «белых дьяволов». В Шанхае ждут прихода НРА! Как только она приблизится к нам, тут вспыхнет восстание.

— Поедемте со мной в Америку! — воскликнула Ада.

Феликс покачал головой.

— Я хочу жить в России, а не в Америке. Сейчас многие белогвардейцы записываются в отряд при армии китайского генерала Собачье Мясо. У нас есть боевой опыт, так что мы достойно встретим гостей с юга! Сначала мы уничтожим большевизм в Китае, а потом пойдем войной на Советы. Я уже уволился из тюрьмы и сегодня хотел попрощаться с вами. Отец Серафим тоже едет со мной.

Феликс явно сошел с ума, но отговаривать его было бесполезно.

— Как вы не понимаете?! — кипятился он. — Это наш шанс возродить Белую армию! Кем я буду в вашей Америке? Мне что — опять идти в тюремщики?

— Но ведь можно открыть гостиницу… — лепетала Ада.

— Я не лавочник и не содержатель гостиниц! Я солдат! Я сам себя не уважаю, если не занимаюсь своим делом!

Ада не стала рассказывать ему об аэроплане: мечтать о Лонг-Биче не имело смысла.

Феликс пообещал написать ей, как только прибудет в часть; она поклялась, что будет молиться за него. Все свершилось очень просто и буднично.

— Ну что ж, прощайте, — тихо сказала Ада, когда они дошли до Дома Надежды.

Она пожала Феликсу руку и направилась к воротам. Голова ее гудела, а в глазах застыли непролитые слезы. Все было кончено.

— Ада, постойте! — Феликс догнал ее. — Если вас кто-то будет обижать, обратитесь к моему другу, Джонни Коллору. Он служит в полиции Международного поселения, в участке на Нанкин-роуд.

— Хорошо, — бесцветно отозвалась она.

— Адочка!

Феликс вдруг схватил ее за плечи и поцеловал — жадно и неумело.

— Не сердитесь на меня, Адочка! И знайте, что я полюбил вас с первого взгляда.

— Я тоже! — прошептала Ада и, зарыдав, побежала к себе.

Счастье пронеслось мимо нее, обдав горячим ветром, и пропало вдали.

Нина не понимала, что происходит: Клим добился своего и вдруг резко охладел к ней. Да, она была виновата перед ним, да, история с фотографиями вышла отвратительная… Ну так что ж теперь — ставить на себе крест?

Хуже всего было то, что Клим упорно отказывался «выяснять отношения».