Это строение, конечно, крайне нуждалось в ремонте, и в самую первую очередь надлежало привести в порядок кровлю, которую, по крайней мере, необходимо сделать сплошной — сейчас же та, казалось, была испещрена заплатками. Стены требуется безотлагательно отремонтировать там, где они крошатся, а окна надобно заменить. Грейс не могла разглядеть ничего дальше представшего перед нею сооружения, потому что солнце уже садилось за их спинами, и башня погружалась в неясный сумрак. Бульшая часть того, что она могла видеть, было покрыто разросшимся тёмным плющом, который всползал по повидавшим виды, побитым ветрами и непогодой, каменным стенам. Грейс, нахмурив брови и наклонив голову немного в сторону, неодобрительно смотрела на места, где камень отваливался от несущей стены. Она гадала, не плющ ли удерживал замок от разрушения.

— Оттого, что вы на него так смотрите, лучше он не станет, — заметила Лиза.

— Что ж, не может быть, чтобы он был полностью необитаем. Мистер Дженнер сказал, что здесь постоянно живёт дворецкий. Наверно, пришло время познакомиться с ним.

Грейс направилась к ближайшей обнаруженной ею двери, маленькой и неприметной в таком большом строении, с тяжёлым железным кольцом посередине. Когда она подняла кольцо, оно заскрипело, будто бы его не трогали с тех пор, как заложили первый камень этого замка, и крупинки чёрной краски слетели с него на носки её полусапожек.

«Нехороший знак», — подумала она, опустив дверное кольцо, издавшее при этом щелчок.

Они ждали под аккомпанемент моря и раздававшийся над ними беспрерывный ок-ок-ок птиц, рассевшихся в щелях и проёмах стены. Когда на стук никто не ответил, Грейс взглянула на Лизу. Горничная скептически приподняла бровь, но мудро промолчала. Грейс постучала ещё, на этот раз сильно колотя кольцом о твёрдую деревянную дверь. Тянулись минуты. Опять никакого ответа. Грейс услышала, как позади неё шевельнулись Макфи и Макги.

— Странно, — пробормотала она. — Я уверена, что мистер Дженнер сказал, что…

Но тут дверь со скрипом растворилась, и в проёме возникла фигура человека. Это был низенький толстячок и, честное слово, совершенно лысый. Он всем своим обликом сразу же напомнил Грейс детскую сказку о Шалтае-Болтае[36] — Шалтае-Болтае в тартане, поправила она себя, в красно-белую клетку, перетянутый громадным поясом, и в клетчатых штанах, плотно облегающих его тощие ноги до кожаных туфель с пряжками.

Человек кинул на них один взгляд и сразу повернулся спиной.

— Эй, Дейдре, — прокричал он внутрь замка, — ты была права! Кто-то пришёл нас навестить. Иди-ка, помоги мне поприветствовать наших гостей!

К нему присоединилась изящная женщина, возможно, четырёх с половиной футов ростом, одетая в земляного цвета плед, чересчур длинный для её хрупкого тела, обёрнутый вокруг плеч, с окаймлёнными бахромой концами, волочащимися по каменному полу. Лицо её было одним из тех, по которому трудно определить возраст — ей, наверное, предположила Грейс, между двадцатью и сорока. Одетая в выцветшие юбки, бывшие когда-то чёрного цвета, и голубоватую рубашку, скроенную наподобие мужского жилета, с полностью укрытыми искусно завязанным платком волосами, женщина стояла, как заметила Грейс, босыми ногами прямо на каменном полу.

— Добро пожаловать, добро пожаловать в Скайнигэл, — из этой пары вышел вперёд мужчина, чтобы поприветствовать их. — Я Аластер Огилви, дворецкий замка, а это Дейдре Уайли. Дейдре — вдова одного из прежних арендаторов замка, она приходит, чтобы вести домашнее хозяйство в Скайнигэле.

Грейс кивнула, улыбнувшись женщине.

— И с кем мы имеем удовольствие познакомиться? — спросил мистер Огилви, его пухлое лицо прямо-таки лучилось любопытством.

— Да это ж новая леди Скайнигэла, — ответила Дейдре, прежде чем Грейс успела отозваться.

Аластер с выражением удивления повернулся к маленькой женщине:

— Ты узнала об этом до того, как она сама сказала, да, Дейдре? Как ты это сделала? Это твоё зрение, Дейдре? Тебе сказали об этом духи, девонька?

Дейдре покачала головой.

— Нет, Аластер. Я говорила тебе, и не раз, что нет у меня никакого «зрения», о котором ты постоянно бубнишь. — Она сунула руку в свой плед и выудила оттуда сложенное письмо. — Вот письмо, что намедни доставили в замок.

Аластер взял и быстро прочитал письмо. Тёмные глаза округлились над пергаментом.

— Ох, Дейдре, почему ты не сказала мне заранее, что ожидается приезд леди Скайнигэла? — и прежде чем та успела ответить, он почтительно склонил голову перед Грейс: — Миледи, прошу простить меня за то, что не приветствовал вас должным образом до того, как вы дошли до двери. Я был в неведении относительно вашего приезда, иначе я не спускал бы глаз с озера, пока вы не прибудете.

Грейс покачала головой.

— Здесь нечего прощать, мистер Огилви. Я предпочитаю обходиться без церемоний. Можем мы войти и немного передохнуть? Мы только что с дороги, и, полагаю, все готовы упасть от изнеможения.

— Ох! — Аластер вскинул руки себе на голову. — Где мои манеры? Конечно! Пожалуйста, миледи, пожалуйста, входите! Вы все!

Для мужчины его комплекции он двигался быстро, ведя утомлённых путников вдоль по коридору и на два пролёта вверх по винтовой лестнице, всю дорогу щебеча извинения. Они оказались в пещероподобной комнате, стены которой вздымались, вероятно, на два этажа, и в ширину помещение было примерно такого же размера, как в высоту. Грейс слышала доносящееся сверху щебетанье птиц, без сомнения свивших гнёзда на огромных дубовых балках, пересекающих потрескавшийся и осыпающийся оштукатуренный потолок.

Будучи местом действия многих пиров горцев, большой зал принимал у себя самого Роберта Брюса[37]. По словам мистера Огилви, первую башню построили в двенадцатом веке, а крылья по сторонам — столетиями позже. Птицы в башне были её жителями с самого начала.

— Легенда гласит, что задолго до того, как на этой земле был возведён первый замок, сюда пришла кельтская богиня Клиодна[38]. Она была прекрасна и белокура, говорят, именно она принесла птиц, волшебных птиц, чьи мелодичные песни могут умиротворить любого больного и погружают в целебный сон.

Слушая, как Аластер ведёт рассказ, Грейс медленно обходила комнату. По большей части зала была пуста за исключением двух кресел и единственного грубо сколоченного стола, установленного возле пещерообразного каменного камина. Огонь, над которым на цепи висел маленький медный чайник, слабо горел за решёткой, издавая землистый запах, настолько не похожий на уголь, к которому она привыкла. Помимо огня камина другим единственным источником света в комнате были две сальные свечи, горящие в подсвечниках на столе и отбрасывающие тени на голые каменные стены. Окон не было. Ни одного. Ни на одной из четырёх стен.

— Вы не присядете, миледи?

Аластер рукой указал Грейс на один из двух стульев, обивка на них в некоторых местах вытерлась так, что из подушек высовывался конский волос.

— Прошу, примите мои извинения за скудность обстановки, леди… хм, леди?.. Святые небеса, боюсь, я прочитал недостаточно в письме, чтобы узнать ваше имя.

— Леди Грейс, маркиза Найтон, — ответила Дейдре, нагнувшись перед камином, чтобы перемешать внизу свежий торф, который она туда подбросила.

— Пожалуйста, леди Грейс будет достаточно.

— Пусть будет леди Грейс, и, пожалуйста, зовите меня Аластером. Заслышав «мистер Огилви», я начинаю думать, что обращаются к моему отцу, хоть тот и покоится в могиле уже около десяти лет.

Грейс улыбнулась и откинулась на мягкую спинку стула, внезапно осознав, насколько она устала. Ноги налились тяжестью, и если бы она прикрыла глаза, то, без сомнения, тут же провалилась бы в сон до самого утра на этом стуле с тыкающимся ей в ягодицы конским волосом.

— Что ж, тогда пусть будет Аластер.

Она повела рукой в сторону стоящего напротив неё стула:

— Это Лиза Стоун, моя горничная.

Затем на других:

— Это господа Макфи и Макги и их сестра Флора. Они приехали, чтобы помочь нам со обустройством хозяйства замка.

Глаза Аластера снова округлились, и он медленно кивнул.

— Обустройство замка? Значит, вы останетесь в Скайнигэле? Вы сделаете его своим домом на какое-то время, так ведь?

Дом. Грейс посмотрела на Аластера и сказала почти без колебания:

— Да, Аластер. Я собираюсь остаться в Скайнигэле на неопределённое время.

Аластер с улыбкой кивнул.

— А лорд Найтон? Полагаю, он присоединится к вам здесь?

После этого вопроса Грейс моргнула, что, впрочем, заметила одна только Лиза. Этот вопрос был не тем, к чему новая хозяйка Скайнигэла готовилась вскорости после своего прибытия, и он повлёк за собой мысли о Кристиане, и Лондоне, и жизни, что она оставила позади. Грейс задумалась, наверно, уже в сотый раз о том, как поступил Кристиан, когда обнаружил, что она исчезла. Обрадовался ли он её отъезду? Сделал ли попытку отыскать её? Грейс знала, что он сделал бы это из соображений долга и никак не потому, что чувствовал к ней привязанность. Он достаточно ясно дал это понять в ту последнюю ночь в его кабинете.

И всё же, попытайся он её найти, не нашёл бы. Благодаря помощи мистера Дженнера она путешествовала под бабушкиной фамилией Макрет, чтобы избежать нежеланного внимания, которое, несомненно, возникло бы, если бы обнаружилось, что маркиза Найтон, родственница богачей Уэстоверов, путешествует по сельской местности.

Но теперь, оказавшись наконец здесь, Грейс была настроена никогда не оглядываться на свою прежнюю жизнь. Она начинала с чистого листа, и с этого дня будет искать своё будущее, своё собственное счастье — в Скайнигэле.

Она посмотрела на Аластера.

— Лорд Найтон остался в Лондоне. Его приезд в ближайшее время не ожидается.