Почему тогда Грейс пригласила его?

Кристиан вошёл в комнату и медленно двинулся к своей жене, чтобы спросить её об этом. По пути он несколько раз останавливался, чтобы ответить на приветствия гостей.

— Рад тебя видеть, Найтон, — произнёс лорд Реннингтон, немолодой граф. Когда-то он и отец Кристиана состояли членами одного клуба. Леди Реннингтон была одной из немногих оставшихся в городе знакомых его матери. Они знали его семью уже два поколения. Кристиану очень хотелось выяснить, нет ли среди них виновника того письма.

Он приостановился на минутку, чтобы обменяться вежливыми фразами с Реннингтоном, а затем сбежал от графа, стремясь присоединиться к Грейс. И так, продвигаясь по комнате, Кристиан мысленно оценивал остальных гостей. Лорд и леди Фейншо. Недавно вступивший во второй брак виконт Чилбурн с женой. Супруги Тальбот. Фэрфилды. Чета Сайк. Даже Херрик. Любой из них мог послать записку. Кристиан попытался припомнить, не упоминал ли хоть раз кто-нибудь из них нечто, указывающее на то, что ему известно о прошлом больше, чем думает Кристиан. Но всё, с чем он сталкивался, было просто бессодержательным пустым злословием.

— Кристиан, — сказала Катриона, заметив его приближение, — я только что говорила Грейс, что вы вдвоём должны осенью приехать в Девонбрук-Холл. Вы ещё не видели, как поместье было восстановлено после пожара.

Кристиан — воплощённая вежливость — улыбнулся, скрывая напряжение, сковывавшее его внутренности.

— Мы бы с удовольствием, Катриона. Определи дату, и мы приедем, — он взял Грейс за руку. — А сейчас, я надеюсь, леди не будут возражать, если я ненадолго похищу свою жену? Мне нужно обсудить с ней кое-что, касающееся сегодняшнего ужина.

Когда Катриона и Августа кивнули, Кристиан развернулся и повёл Грейс через комнату в вестибюль. Как только они оказались за пределами гостиной, вежливая улыбка исчезла с его лица. Однако он попытался смягчить раздражение в голосе, когда говорил:

— Не могли бы вы прямо сейчас сообщить мне, что, чёрт возьми, здесь делает Херрик?

Грейс выглядела встревоженной, когда через плечо Кристиана бросила обеспокоенный взгляд туда, где Элеанор с графом стояли у стола с напитками.

— Я подумала, что его общество сегодня вечером доставит Элеанор удовольствие. Она так часто говорит о нём.

— Имени Херрика не было в том списке гостей, который вы мне показывали.

— Вначале я не думала его приглашать. Я собиралась сказать вам, но последние несколько дней вас почти никогда не было дома. Разве имеется какая-то причина, почему я не должна была его приглашать?

— Просто я не хочу, чтобы Элеанор останавливала свой выбор на первом же мужчине, который попался ей на пути. Я бы предпочёл, чтобы она познакомилась со многими джентльменами, а не уделяла внимание одному, едва успев выйти в свет. Однако слишком поздно. Ущерб уже нанесён, по крайней мере, на сегодняшний вечер.

Не обращая внимания на выражение боли и обиды, сразу же отразившееся в глазах Грейс, Кристиан развернулся и ушёл, оставив её стоять в вестибюле. Он надеялся, что загадочное послание под дверью и внезапное появление в их жизни Херрика совпали совершенно случайно. Но почему-то такое объяснение не казалось ему правдоподобным, и, возвратившись в гостиную, он задумался, а не появятся ли сегодня на приёме ещё какие-нибудь неожиданные гости.


Грейс сидела в дальнем конце длинного обеденного стола красного дерева, уставленного различными серебряными приборами, которые сейчас, после того, как их целый день чистили и полировали, сияли в свете свечей. Обслуживание было безупречным, комната выглядела изысканно, и каждая перемена блюд, казалось, приготовлена идеально. Однако Грейс поймала себя на том, что задумывается, мог ли вечер обернуться бульшим несчастьем, чем это уже случилось.

Всё, что было хорошего в приёме, пропало от одного только хмурого вида Кристиана, сидевшего за бокалом вина на противоположном конце стола. Его неудовольствие в момент, когда он обнаружил лорда Херрика, померкло в сравнении с досадой при виде гостя, занявшего место непосредственно справа от него. Грейс думала, что если пригласить старого герцога и посадить его рядом с Кристианом, то это могло бы склонить их к тому, чтобы поговорить друг с другом, и, возможно, найти способ суметь унять ужасный раздор между ними. Однако убийственные взгляды, которые Кристиан посылал в её сторону, сказали Грейс, что она не могла ошибаться сильнее.

И в довершение всего, в комнате стояла тишина, которую просто нельзя было не заметить. Званые ужины устраиваются ради искромётных речей, обмена новостями, из желания поделиться мнениями и мыслями. Однако за этим столом, если не считать редких просьб передать соль или налить ещё вина, никто не произносил ни слова. Вместо этого все таращились друг на друга через стол, временами поглядывая в её, Грейс, сторону. Наконец, к счастью, громко заговорила Катриона:

— Роберт, — обратилась она к мужу, — почему бы тебе не рассказать всем о рыбе, которую маленький Джеймс поймал, когда в прошлом месяце ты впервые взял его на рыбалку ловить форель.

Когда герцог завёл рассказ об их крошечном сыне, Грейс наклонилась к Августе, которая сидела по левую руку хозяйки, и прошептала:

— Почему никто из них не разговаривает друг с другом?

Августа отпила маленький глоток из своего стакана — варево из молока, приправленного корицей, лакомство, которое она страстно полюбила сейчас, когда ждала ребёнка, и которое повар был просто счастлив приготовить для неё.

— Я не большой знаток в том, что касается общества — в этом всегда была сильна моя мачеха — но я могу предположить, что они не разговаривают потому, что прежде им никогда не случалось проводить так много времени в компании друг друга.

— Но я не понимаю. Я уверена, что посадила всех жён и мужей вместе.

— В том-то и дело, — кивком головы Августа указала на другой конец стола. — Видите там лорда Фейншо? Он не уделит своей жене ни капли внимания, зато определённо бросает взгляды в сторону леди Реннингтон, которая сидит через три человека от него на другой стороне стола. Всё потому, что на таких приёмах эти двое обычно сидят вместе.

— Они…?

Августа положила ложку и сказала как о чём-то совершенно обыденном:

— Конечно, дорогая. Она его любовница.

Грейс прикрыла рот салфеткой достаточно быстро, чтобы заглушить изумлённый вздох.

Августа кивнула:

— А леди Фейншо обычно сидит с виконтом Чилбурном, его новая жена, леди Чилбурн, как правило, сидит, чаще всего, с лордом Сайком — и по той же самой причине. Очень многие хозяйки в обществе считают немодным сажать мужа вместе с женой, поэтому мы с Катрионой редко посещаем подобные приёмы. Как ни удивительно, нам нравится разговаривать с нашими мужьями, но нас никогда не сажают вместе с ними, и в итоге мы застреваем или рядом с таким невежей, как Реннингтон, или с развратником вроде Чилбурна.

Грейс лишь неверяще покачала головой.

— Я и понятия не имела. Какой глупой теперь все меня считают!

— Ничего страшного, дорогая. Мне, скорее, нравится такой порядок вещей. Обычно я очень занята у себя в обсерватории. Я просыпаюсь по вечерам, а отдыхаю в течение дня, и поэтому у меня не получается видеть Ноа так часто, как мне бы хотелось. А в последнее время я, кажется, сплю всё больше и больше, наверное, из-за малыша. Мы провели большую часть сегодняшнего вечера, обсуждая то, о чём люди обычно говорят за завтраком. Было приятно получить возможность вместе провести время, когда ни одного из нас не призывают никакие другие обязанности. Не беспокойтесь и обо всех остальных. Предоставьте это Катрионе. К тому времени, когда она доведёт своё дело до конца, вы станете основоположницей новой моды в рассаживании гостей.

Как бы в ответ на эту реплику, герцогиня снова громко заговорила:

— Леди Реннингтон, вы ведь говорили мне той ночью, у нас на балу, что ваш внук Чарльз настоящий поэт? Мне было бы приятно прочитать что-нибудь из того, что он написал. Я большая поклонница поэзии. Интересно, от кого он унаследовал талант? Может быть, от вас?

— О нет, ваша светлость, я никогда не была сильна в стихотворчестве, а вот лорд Реннингтон когда-то слагал замечательные строфы. Но так много времени прошло с тех пор, как он последний раз что-либо писал, что я уже почти забыла об этом.

— Ну, не принижай своих заслуг, дорогая. Когда мы были моложе, ты и сама слыла настоящей поэтессой.

Графиня посмотрела на своего мужа — впервые за весь вечер. Искра давно забытой нежности пролетела между ними, и, кажется, в комнате вокруг них даже потеплело.

Леди Тальбот присоединилась к разговору:

— Знаете, лорд Тальбот тоже когда-то был настоящим художником. Он посылал мне свои рисунки с Пиренейского полуострова.

— Я был молодым глупцом, тоскующим по дому, — сказал её муж, явно смущённый столь деликатным предметом обсуждения.

— Письма, которые ты писал, не могли не внушить любовь. Вот потому-то я и вышла за тебя замуж, Генри.

И вскоре все принялись сличать свои воспоминания о былых временах и ушедшей нежности. Поразительно. Упомянув всего лишь одну незначительную подробность — хвастовство бабушки своим внуком — Катриона каким-то образом напомнила всем этим людям о том, что впервые привлекло их друг к другу. С этого момента разговоры уже не умолкали.

А потом, после ужина, все вернулись в гостиную, чтобы поиграть в карты. Грейс выиграла две партии. Её хорошо обучила Нонни, которая в своё время была подлинной картёжницей. Затем Элеанор порадовала слушателей игрой на флейте под аккомпанемент Грейс на фортепиано. Дар Элеанор был просто изумителен. Грейс никогда прежде не слышала, чтобы на флейте играли с таким чувством и выразительностью. И тем более леди. Женщин традиционно допускали только к арфе или к фортепьяно.