Вот только ради этих двух женщин и никого иного Кристиан пройдёт сегодня через этот ад, пойдёт на всё — даже женится на совершенно незнакомой ему женщине — лишь бы защитить их.

Элеанор, добрая душа, всегда бодрая духом, неунывающая и жизнерадостная, ещё утром, когда они только прибыли в Литл Бидлингтон, попыталась было успокоить Кристиана, считая, что причина мрачного вида брата вызвана предсвадебным волнением.

— Она просто красавица, — ободряюще произнесла сестра, поправляя ему галстук и разглаживая ладошкой несуществующие морщинки на фраке. — Вот увидишь.

Кристиан кивнул, хотя, сколько ни прислушивался к себе, так и не смог решить, имеет ли для него хоть какое-то значение, окажется его невеста красивой или нет. В любом случае он женится на ней. В конце концов, он уже поставил свою подпись под брачным контрактом. Хотя даже сейчас Кристиан не мог поверить, что решился дать согласие связать себя узами супружества с женщиной, которую никогда даже не видел. Впрочем, он видел её имя, чёрным по белому написанное в брачном договоре. Леди Грейс Ледис. Подопечная маркиза Чолмели, поскольку там же было указано, что тот является опекуном девушки. Грейс — красивое имя, но какова будет его хозяйка? И потом, какого же сорта должна была быть эта девица, если согласилась на брак с мужчиной, которого и в глаза не видела?

Между тем перед церковью возникло оживление. Видимо, настало время жениху увидеть невесту. Кристиан обернулся. Что ж, дело должно быть сделано.

Стройная женская фигурка в довольно тусклом серо-голубом шёлковом платье застыла в конце прохода, опираясь на руку пожилого мужчины, которым, без сомнения, был лорд Чолмели. Однако озарявший её со спины яркий солнечный свет, мешал Кристиану хорошенько разглядеть девушку. Когда невеста неторопливо пошла навстречу ему по проходу, Кристиану вдруг почудилось, что в ней было что-то очень знакомое. Но он тут же открестился от этой нелепой мысли, так как это было попросту невозможно. Ведь они никогда прежде не встречались.

Он смотрел, как она приближается. В золотистых волосах под прелестным венком из цветов, в потоке утренних солнечных лучей, льющемся через разноцветные стёкла окон старинной церкви, весело играли сверкающие блики. Кристиан не понимал, что стоял, затаив дыхание, пока она не выступила из бьющего ей в спину ликующего разноцветья солнечного кружева, и он, наконец, не увидел её. И стоило ему увидеть эти изящные черты, бледное лицо и потрясающие синие глаза, как у Кристиана снова перехватило дух. Потому что это были те самые глаза, которыми совсем недавно зачарованно глядела на него одна юная особа, неуклюже растянувшаяся прямо на полу в его гардеробной в ночь, когда он давал бал в честь своей сестры.

Но прежде, чем Кристиан успел удивиться, не зная, что ему и подумать, она уже заняла место подле него, а викарий начал службу. Пока господин Уэстон увлечённо читал проповедь, проговаривая каждое слово так громко и отчётливо, будто вся церковь была до отказа заполнена его паствой, Кристиан вновь посмотрел на свою невесту. Её взгляд не отрывался от фигуры священника, а сама она внимательно вслушивалась в его речь. Он заметил, как мелко подрагивают её руки, полускрытые небольшим букетом цветов, который она крепко сжимала. Тут девушка, наверное, почувствовала, что Кристиан наблюдает за нею, потому что, прежде чем снова сосредоточить всё своё внимание на викарии, бросила на жениха насторожённый взгляд.

И всё-таки, чёрт возьми, чего ради она пробиралась в ту ночь по коридорам для прислуги? Первоначальное замешательство, охватившее Кристиана, после того как он впервые узрел свою невесту, быстро сменилось подозрительностью. Может, она шпионила за ним? С какой бы ещё целью она сунулась в чёрный ход? Почему-то Кристиан очень сомневался, что будущая супруга таким хитрым образом стремилась ознакомиться с внутренним устройством особняка.

Когда викарий спросил, вступает ли пара в брак охотно и безо всякого принуждения, Кристиан колебался не долее секунды, прежде чем ответил согласием. На протяжении всей службы он едва слышал речь викария, однако умудрился ответить как следовало, когда тот обратился к нему с вопросом. Фамильное кольцо Уэстоверов — великолепнейший сапфир в окружении бриллиантов, — которое в своё время носили мать и бабушка Кристиана, легко скользнуло по тонкому пальчику Грейс, надетое теперь уже её законным супругом, маркизом Найтоном. С этого мгновения они были связаны друг с другом навеки. Кристиану даже не верилось, что всё произошло так быстро.

По окончания церемонии герцог поднялся со скамьи и, поблагодарив священника, вознаградил его за труды увесистым мешочком монет, а затем повернулся и направился к выходу. Здесь ему больше было делать нечего — эта часть долга с внука стребована полностью, в полном соответствии с желанием деда.

Молодожёны быстро проставили подписи в приходской метрической книге, обменялись любезностями и, наконец, распрощались с викарием, после чего Кристиан перевёл взгляд на новобрачную — эту незнакомку, свою жену — и предложил ей опереться на его руку:

— Миледи?

А снаружи возле надгробного камня долгожительницы Мэри Поттингер стояли, улыбаясь, его мать и сестра. Как только Кристиан и Грейс появились на пороге церкви, Элеанор подбежала к ним и, порывисто обняв брата, поцеловала в щёку:

— Мои поздравления, Кристиан. Я так счастлива за тебя. Ну, теперь-то ты видишь, что я говорила правду — она настоящая красавица.

И не успел он благодарно кивнуть в ответ, как Элеанор уже повернулась к леди Грейс, радостно приветствуя её вхождение в семью таким же тёплым поцелуем и объятием:

— Вы самая очаровательная невеста, Грейс. Ну, что я вам говорила? Вот мы с вами уже и сёстры.

Кристиан ошеломлённо уставился на Элеанор. Она уже где-то успела познакомиться с его женой? Так почему же, чёрт её возьми, сестрица ничего ему об этом не сказала? Они что, все участвовали в этом обмане?

Леди Фрэнсис шагнула вперёд, взяла сына за руки и своим ласковым нежным голосом с чувством произнесла:

— Спасибо, тебе Кристиан. Я понимаю, насколько тяжёлым для тебя был сегодняшний день. И хочу, чтобы ты знал: я горжусь тобой. Ты вырос прекрасным человеком, и любая мать была бы рада иметь такого сына.

Он мог бы поклясться, что на какое-то мгновение его мать опять стала прежней, но потом глаза её вновь потускнели, приняв ставшее давно привычным отрешённое выражение.

— Если я и впрямь настолько хорош, как вы говорите, мама, то это целиком ваша заслуга.

Леди Фрэнсис бросила взгляд в сторону, туда, где стояли Элеанор и Грейс:

— Мне кажется, она чудесная девочка, Кристиан. Знаю, тебе в это мало верится, учитывая обстоятельства, но я очень надеюсь, что с ней ты будешь по-настоящему счастлив.

Кристиан успел лишь согласно кивнуть, когда момент задушевной близости между матерью и сыном был безжалостно разрушен мерзким звуком — это дедова трость глухо ударялась о землю, возвещая о приближении герцога:

— Неужели ты полагал, что я намерен женить тебя на какой-нибудь горгоне?

Когда Кристиан оставил его вопрос без ответа, он продолжил:

— Я уже всё устроил, к ночи карета доставит вас в Уэстовер-Холл. Прислуга предупреждена и ожидает вашего прибытия. Этой ночью, Кристиан! Если помнишь, это было непременным условием нашего уговора. К тому времени, когда вы вернётесь в Лондон, в газетах уже будут размещены объявления о свадьбе.

Кристиан снова молча кивнул, спокойно восприняв напоминание, что у него осталось ещё одно незавершённое дело, прежде чем можно будет считать свою часть сделки выполненной. И чем скорее он с этим разделается, тем лучше. Кристиан повернулся к Грейс, которая стояла в ожидании подле него, и предложил ей руку:

— Вы готовы ехать, миледи?

Он помог ей взойти в карету, следом за ней поднялся туда сам и расположился на сиденье напротив неё. И наблюдал, в ожидании пока кучер устроится на козлах, как Грейс, до того как экипаж не тронулся с места, беспрерывно махала рукой через окошко кареты, прощаясь со своим дядей и Элеанор. А меж тем в голове Кристиана роились вопросы, которые он не успевал даже обдумать. Кто же она? Где дед её нашел? Сколько денег она и её семья надеялись получить от их брачного союза?

Когда, наконец, церковь скрылась из виду, Грейс повернулась к Кристиану лицом. Казалось, что она чувствует себя, по меньшей мере, неловко, оставшись наедине с мужчиной, который хотя теперь и приходился ей мужем, но всё же был для неё чужим человеком. Грейс заговорила, пытаясь разорвать неловкое молчание между ними:

— Я понимаю, что вы должны думать, милорд.

— В самом деле?

— Тем вечером на балу. Это совсем не то, чем кажется…

— Неужели? Так поведайте же мне, миледи, ради какой цели вы вломились в мою гардеробную? Может, вы просто хотели, так сказать, рассмотреть товар со всех сторон, прежде чем принести брачные обеты?

— Как я и говорила в тот вечер, я просто искала своего дядю и заблудилась.

Кристиан недоверчиво хмыкнул:

— Вы, верно, полагаете, что это объясняет, почему первым местом, где вы решили его поискать, стала гардеробная совершенно постороннего для вас мужчины? Уверяю вас, миледи, не в моих привычках развлекать господ в своих покоях.

— Этого не должно было случиться. Всему виной лишь досадное стечение обстоятельств. Я только хотела разделить с вами один единственный танец. Вот и всё. Мой дядя взялся это устроить, о чём и договорился с вашей сестрой. Да вы бы даже не узнали, кто я такая. Но после того, как Элеанор отправилась на ваши поиски, я ещё раз всё обдумала и отказалась от этой затеи, а потому поняла, что до того как она вернётся вместе с вами, мне надо успеть разыскать дядю и упросить его увезти меня с бала. Но тут начались танцы, и я, пробираясь сквозь толпу, очутилась на другой стороне залы, и в поисках выхода случайно угодила в коридор чёрного хода. В этом, разумеется, не было бы ничего ужасного, если бы не одна неприятность: кто-то запер за мной дверь.