– Да, ты… – аж задохнулся он.

– Пошли, Максим Романович, – демонстративно отвернулась от него Настя, более не утруждая себя разговорами с Тимирдяевым.

И с решительным видом она вышла из номера, заперла его на ключ и направилась вперед по коридору.

– Идем, Олег Борисович, потом с ней разберемся, – усмехнулся Вольский, стараясь сгладить острый момент. – Вдруг и вправду нашла, а мы тут как два дурака стоять будем.

Тимирдяев крякнул, выматерился сквозь зубы, но дружескую подачу от Вольского принял, и они двинулись следом за шествовавшей с подчеркнуто отстраненным и независимым видом Анастасией.

Так шла, что по одному взгляду на нее можно было все ее негодование и большое «фи» прочитать по этой ровненькой спинке и походке – вот абсолютно все.

Вольский хмыкнул, улыбнулся и крутанул головой на этот девичий демарш, Тимирдяев… поддержал, хмыкнув следом.

Но идти пришлось недолго – всего лишь до конца коридора к одному из номеров, подойдя к которому Настя с ходу решительно постучала.

За дверью раздались шаги, приглушенные ковролином, и дверь распахнулась, и на пороге появился тот самый мужчина, который «успокоил» разбушевавшуюся журналистку в ресторане.

Обыкновенный, ничем особо не выдающийся мужик, достаточно высокий, стройный, подтянутый и, наверное, спортивный. А лицо обычное, не запоминающееся – русское такое лицо молодого мужчины славянской внешности.


– Добрый день, Сергей Иванович, – поздоровалась с ним Настасья. – Разрешите войти.

Тот внимательно осмотрел каждого члена их «делегации» с легким недоумением на лице, кивнул и посторонился, пропуская всех троих в номер.

Одноместный просторный номер с хорошей полуторной кроватью, встроенным стенным шкафом с зеркальными дверками, с овальным столом, на котором стоял закрытый лэптоп и лежали какие-то бумаги, с четырьмя стульями вокруг стола и парой кресел, с небольшим диванчиком напротив телевизора и маленьким круглым журнальным столиком возле него.

– Чем обязан? – дежурно спросил хозяин номера, последним проходя в комнату за гостями.

– Мне нужна ваша помощь, – пояснила Настя цель их визита.

– И чем же я могу вам помочь? – вроде как удивился тот.

– Сергей Иванович, – обратилась она к нему почти нежно. – Вы же, сформулируем так, не совсем чтобы эколог? Хотя и входите в делегацию экологов из пяти человек, которые якобы проводят проверочные рейды по ведущим производствам республики. Нет, они, может, и проводят, и вполне себе рейды, но, скорее всего, без вас.

– И почему вы так решили? – вопросительно приподняв одну бровь, спросил он нейтральным и слегка насмешливым тоном.

– Ну, ладно, – вздохнув глубоко, произнесла Настя. – Придется объяснять, хотя я надеялась обойтись без лишних разговоров.

– И все же попрошу объяснить, – настаивал Сергей Иванович.

– Какое-то время, еще в Мичуринске, мы плотно работали с экологами над одним проектом, и я хорошо знаю этих ребят: их цели, задачи, круг интересов, способности и возможности. Вы, конечно, прекрасно ассимилировались в вашей группе, но я сомневаюсь, что простой эколог, ну, пусть и не совсем простой, а при должности, вряд ли будет так двигаться, так владеть своим телом, настолько пристально и внимательно изучать окружающих его людей и обстановку, владеть некими определенными умениями, как, например, взять человека за локоть таким образом, что он ощутит мгновенный сильнейший укол боли, и тут же ослабить эту хватку, как вы сделали с журналисткой Илоной Захаровой. Вполне можно предположить, что вы всю жизнь занимались какими-нибудь особенными единоборствами. Но, – она пристально посмотрела на него, – просматривая записи камер видеонаблюдения, я обратила внимание на то, что вы вышли из ресторана следом за Эдуардом. Тот не вызвал лифт, а стал подниматься наверх по центральной лестнице. И вы пошли следом за ним. На лестнице камеры не работают, на втором этаже они дают искаженную картинку, которую совершенно невозможно разобрать, а вот на третьем и четвертом этажах работают почти исправно, как и в самом лифте. Когда охранник прокручивал нам те записи, где фигурировал пропавший постоялец, он, видимо, автоматически показал и записи со всех камер. И вот на них-то вы появляетесь на третьем этаже, причем довольно спешным порядком, и застываете с недоуменным выражением на лице, рассматривая совершенно пустой коридор. После чего исчезаете и очень быстро появляетесь на четвертом этаже. Но и там, обнаружив пустой коридор, мгновенно исчезаете. Я так думаю, чтобы проверить второй этаж. Конечно, можно найти несколько убедительных доводов такой вашей беготне по этажам, но все дело в том, что я сидела тогда в ресторане и обратила внимание на ваш особый, но старательно скрываемый интерес к Эдуарду Олеговичу. И то, как вы, проводив его взглядом до дверей ресторана, спешно покинули своих друзей и заторопились к выходу. И как вы вернулись и какое выражение лица было у вас.

– Вы очень наблюдательная девушка, – несколько иронично улыбнулся хозяин номера. – Ну, предположим, у меня был особый интерес к этому человеку.

– Я думаю, вам пришлось представиться Олегу Борисовичу для того, чтобы он помог вам обследовать отель и понять, куда делся Кипрелов. Но вы не сразу кинулись его искать, а проверив все возможные выходы самостоятельно и убедившись, что отель никто не мог через них покинуть, решили, что Кипрелов может находиться у… скажем, женщины в номере или у знакомого. А когда он не появился и на следующий день, вот тогда вы и представились Тимирдяеву и затребовали содействия в поисках. А тот обратился к нам, призвав в свидетели при обходе номеров. Но, когда вы узнали, что Максим Романович обратился к Олегу Борисовичу с некоторыми инициативами по более обширному поиску пропавшего и с иными предложениями в этом русле, вы, я думаю, сделали вывод, что он взялся за самостоятельное расследование, таким образом стараясь произвести на девушку, то есть меня, впечатление. Вы же заметили, что у нас возникла некая особая симпатия и интерес друг к другу. И, скорее всего, вы подумали: и бог с ним, может, что-то и найдет, а вам любая помощь не помешает, а о ходе его поисков вам докладывал Олег Борисович, который никак не мог понять, каким образом Кипрелов вообще мог покинуть гостиницу. Или как его из нее вывели.

– Вы не только наблюдательная, но и обладаете аналитическим складом ума, – похвалил он Настю в очередной раз.

– Сергей Иванович, – напряженно посмотрела на него Настасья. – Девочку-то убили, а вы меня вынуждаете тут все объяснять.

– Да, – холодновато подтвердил он. – Убили. Олег Борисович мне сообщил, – и похвалил ее в третий раз: – Вы молодец, Анастасия Юрьевна, вы все правильно увидели, просчитали и поняли. Я на самом деле работаю в службе безопасности.

– То есть в ФСБ? – уточнил Вольский.

– Да.

– В республиканском или федеральном? – быстро спросила Настя.

– В республиканском.

– И почему вы следили за этим Кипреловым? Что он натворил?

– Не совсем он, но вообще-то это закрытая информация.

– Убийство у нас тут. Почти ребенок, совсем молоденькая девчонка, – напомнил Максим.

– Это дерьмо, конечно, но государственная безопасность… Сам понимаешь, Максим Романович, – перешел на доверительный тон госбезопасник, перестав скрывать свою осведомленность о личностях всех присутствовавших.

– Я могу предположить… – подала голос Настена.

– Охо-хо, – тяжко отозвался Тимирдяев на ее инициативу.

– Ну, предположите, – позволил Сергей.

– А знаете, не сейчас, – подумав, сказала она, – а когда задержим убийцу. Сейчас времени совсем мало, иначе он может уйти, – и она повела рукой в сторону окна. – Вы слышите?

Мужчины дружно посмотрели в указанном направлении и прислушались.

– Буран начал стихать. Даже полиция смогла проехать к гостинице, хоть и на вездеходе и предварительно расчистив себе проход, – пояснила Настя.

– Точно, – покивал Олег Борисович.

– Ну что ж, – взбодрился Сергей. – Тогда надо поспешить. Я так понимаю, у вас, Анастасия, есть какие-то наработки и какой-то план.

– Есть. Я за этим и пришла к вам.

– Излагайте, – и вдруг перебил сам себя с ироничной, но довольной улыбкой. – Кстати, вы обнаружили, как он ушел?

– Нет, – внимательно посмотрела она на него и спросила в свою очередь: – А вы?

– А мы вот нашли с ребятами-охранниками, – не удержался от доли похвальбы Сергей Иванович. – Через часть старой вытяжной системы. Когда делали реконструкцию гостиницы, переделали все вентиляционные короба. А эту, замурованную в стену, трубу просто отрезали и прикрыли со стороны гостиницы решеткой, которая болтается на двух болтах и легко поднимается вверх, а на выходе с той стороны прикрыта дверцей на шпингалете. Зачем оставили, бог знает, но там легко и без особых усилий пройдет, согнувшись, взрослый мужчина. Уйти далеко он не мог, полиция все же следила за передвижением возможных гусеничных машин, а никакой иной транспорт двигаться по улицам пока не может. Искать придется в городе, он пока точно здесь, но найдем, – уверено заявил Сергей.

Настя помолчала, размышляя о чем-то и разглядывая его, в очередной раз тяжко, с сожалением вздохнула по своей излюбленной привычке, и как можно мягче спросила:

– То есть вы хотите сказать, что Эдуард Олегович вышел из ресторана, поднялся на второй этаж, пробежал его быстренько, спустился по черной лестнице, прошел служебными помещениями, которые как лабиринты, и безошибочно нашел этот короб с решеткой. И при этом точно знал, что щеколда с той стороны, с улицы, открыта, залез туда в дорогущем костюме и белоснежной рубашке, в туфлях ручной работы и часах за тысячи долларов, прополз по вентиляционному отверстию и выбрался в уже разошедшуюся непогоду, как агент 007? И пошел себе сквозь снег… Куда?

Сергей Иванович побуравил Настасью изучающим неласковым взглядом. Вообще-то было за что, и она это прекрасно понимала – в такой интерпретации версия ухода Эдуарда Олеговича выглядела совершенно идиотской. Хотя имела все основания на реальное существование – вот мог он так уйти, мог. И подготовиться к такой экстренной эвакуации мог заранее.