Марисса Мейер - Белоснежка

Но на четвертом этаже царила зловещая тишина, после хаоса во внутреннем дворе казавшаяся оглушительной. Золу совершенно не утешало то, что тронного зала она достигла без происшествий. Вряд ли Левана станет облегчать ей задачу. Значит, одно из двух. Либо видео настолько потрясло королеву, что она уже не думает о том, что делает. Либо – и это куда вероятнее – Зола направляется прямиком в ловушку.

Держа в одной руке ружье, а в другой кинжал, девушка попыталась унять неистово бьющееся сердце. Ей нужен был план на случай, если кроме королевы в тронном зале притаился отряд гвардейцев и придворных магов.

Что ж, гвардейцев она перетянет на свою сторону. И пока маги будут с ними разбираться, при первой же возможности пристрелит Левану.

Потому что та расправится с ней без колебаний.

Очнувшись от раздумий, Зола поняла, что стоит у дверей тронного зала, украшенных символами Лунного королевства. Она пожалела, что не может почувствовать, сколько людей внутри. Но зал слишком хорошо экранировали – проникнуть туда при помощи лунного дара ей было не под силу.

«Засада, – шептал внутренний голос. – Это ловушка!»

Облизав соленые губы, Зола собралась с духом, толкнула дверь ногой и проскользнула внутрь прежде, чем та успела захлопнуться. Напряженная, словно сжатая пружина, она была готова в любую секунду вступить в бой.

Но тронный зал встретил ее тишиной. Без толпы гостей он казался огромным; от праздничной обстановки остались лишь стулья для зрителей, но и те были отодвинуты к стене.

Трон, впрочем, стоял на своем месте, и Левана восседала на нем, как и прежде. Правда, сейчас она не выглядела холодной и самодовольной. Теперь королева цеплялась за трон, как за соломинку. Одежды в цветах Восточного Содружества выглядели на ней, как насмешка над всем, что было дорого Каю и его согражданам. На лицо Леваны вернулись чары; правда, когда Зола вошла, королева даже не обернулась. За пеленой густых волос девушка едва могла разглядеть кончик идеального носа и очертания алых губ.

Кроме королевы в зале был еще… Торн. Зола надеялась, что это подставной лунатик, который должен сбить ее с толку. Она прищурилась и остановилась неподалеку от выхода.

– Ну, наконец-то! – со знакомой иронией воскликнул Торн. – Ты не представляешь, что я пережил за последние несколько минут.

Надежда Золы угасла: это определенно был Торн, и стоял он на самом краю балкона, откуда пару дней назад она сама спрыгнула в озеро. Его руки были сложены за спиной и, скорее всего, связаны. Светящийся галстук-бабочка пропал, как и сливового цвета пиджак. На капитане была рубашка с распахнутым воротом и испачканные в крови штаны с прорехой на бедре, сквозь которую была видна повязка.

Зола попыталась нащупать его биоэлектрические импульсы, но Левана уже сковала Торна ментальными кандалами. Он был целиком в ее власти.

Капитан заметил кровавые разводы на одежде Золы, оружие в обеих руках и вопросительно поднял бровь.

– Тяжелый день?

Зола не ответила. Она все еще ждала внезапного нападения. Выстрела в сердце. Гвардейца, который вынырнет из темноты и перережет ей горло.

Но ничего не происходило.

Тишину в зале нарушало лишь ее хриплое дыхание.

– Что с ногой? – наконец спросила она.

Торн беспечно пожал плечами.

– Болит ужасно, но жить буду. Если, конечно, не подцепил в здешних казематах какую-нибудь инфекцию.

Поглядев за спину и убедившись, что ее никто не преследует, Зола осторожно шагнула вперед.

Торн отступил на шаг ближе к краю.

Зола остановилась.

– Ближе не подходи, – предостерегла ее Левана. Голос королевы был тихим и усталым. В ней не осталось ничего от властной правительницы, рассуждавшей, какую казнь выбрать для самозванки. Головы Левана так и не повернула. – Оружие поднимать тоже не советую. Если, конечно, не думаешь, что он такой же везунчик, как и ты.

– У него везения побольше моего.

Торн кивнул, но ничего не сказал. Зола по-прежнему стояла на месте. Посмотрев на друга, она одними губами прошептала:

– Кресс?

Торн едва заметно покачал головой. Зола не знала, что думать: он понятия не имеет, где Кресс, или же с ней случилось что-то плохое?

Тут Золу отвлекла ее собственная рука, которая вдруг решила приставить ружье к ее голове. Стиснув зубы, она остановила предательницу на полпути. И та, к счастью, послушалась.

Левана рассмеялась, но веселья в ее смехе не было, одна лишь горечь.

– Я и не думала, что получится, – сказала она, потирая лоб. – Я сейчас… сама не своя. Как и ты.

Зола нахмурилась; она не понимала, почему Левана не смогла взять ее под контроль. Ведь королева без труда подчинила ее во дворе! Может, дело в том, что тогда все силы Золы уходили на то, чтобы поддерживать связь с бойцами? Или же королева слабеет? Неужели видео действительно пробило брешь в ее ментальном могуществе?

Торном она, конечно, манипулирует без особых усилий, но тут, честно говоря, и лунный младенец бы справился. Таков уж Торн.

Левана печально вздохнула.

– Почему, Селена? Почему ты хочешь забрать у меня все?

Зола недобро посмотрела на нее.

– Это ты пыталась меня убить, – напомнила она. – И ты сидишь на моем троне. Ты вышла замуж за моего парня!

Последнее слова вырвалось у Золы машинально. Раньше она никогда не называла Кая своим парнем, во всяком случае вслух. Она даже не знала, так ли это, но почему-то сейчас слово само скользнуло на язык. И упрек прозвучал вполне уместно, хотя странно было обращаться с ним к своей тете.

Но Левана ее даже не слушала.

– Ты не представляешь, сколько труда я вложила во все это. Сколько лет потратила на подготовку. Чума, пустышки, вакцина, солдаты, оперативники, тщательно распланированные атаки… – Левана прижала бледную руку к виску. Она выглядела несчастной. – Я все продумала. Он должен был объявить о нашей помолвке на балу, но тут появилась ты. Не нашла другого времени восстать из мертвых?! И теперь ты призываешь мой народ ненавидеть меня, показываешь всем это гнусное видео и забиваешь им головы ложью.

– Ложью? Это ты промываешь людям мозги. А я рассказала им правду!

Левана вздрогнула и отвернулась, словно ей было невыносимо даже упоминание о том, что приходится скрывать чарами.

Сверкнув глазами, Зола сделала еще шаг вперед.

Торн отступил к краю.

Зола нахмурилась. Зря она надеялась, что Левана забудет о своей марионетке.

– Одного не могу понять, – уже тише проговорила Зола. – Почему ты так со мной поступила? Я была ребенком, а ты… – Ее сердце мучительно сжалось. – Я видела шрамы у тебя на лице. У меня на ноге точно такие же. Ты знаешь, каково жить с этим, так почему обрекла другого человека на страдания?

– Ты не должна была выжить, – резко ответила Левана, словно это все объясняло. – У меня бы, во всяком случае, хватило бы жалости тебя прикончить.

– Но я не умерла.

– Я заметила. Я не виновата, что кто-то счел тебя достойной спасения. Я не виновата, что они сделали из тебя… это. – Королева равнодушно махнула рукой в сторону Золы.

Зола прикусила язык, не желая вступать с ней в спор. Королева столько лет придумывала себе оправдания, что сама в них поверила. Вместо этого Зола украдкой посмотрела на Торна. Капитан со скучающим видом разглядывал потолок. Судя по всему, разборки монархов ему уже порядком надоели.

Зола отступила на шаг, словно в знак примирения, но Торн не двинулся с места.

– Кто сделал это с тобой? – спросила она Левану с долей сочувствия.

Левана фыркнула и наконец повернулась к племяннице. Лицо королевы сияло иллюзорным совершенством, но Зола знала, что скрывается за ним, и не могла стереть из памяти ее настоящий облик. То ли кибер-мозг все-таки работал, то ли Левана утратила силу, но Зола теперь видела ее такой, какой она была на самом деле.

В душе ее проклюнулся слабый росток сочувствия.

– А ты не знаешь? – спросила Левана.

– Откуда мне знать?

– Глупое дитя, – локон упал Леване на лицо. – Это сделала твоя мать.

Мать. Это слово было чужим для Золы. Женщина, которая ее родила… У Золы не сохранилось воспоминаний о матери; она знала ее только по жутким историям о королеве Ченнэри, которая в своей жестокости превзошла даже Левану, хотя правила гораздо меньше.

– Да, милая сестрица, – промурлыкала Левана. – Хочешь знать, как это случилось?

Нет.

Но у Золы не было сил протестовать.

– Ей было тринадцать, мне – шесть. Она училась пользоваться своим даром и с огромным удовольствием практиковалась на всех вокруг. Я была ее любимой марионеткой. Она была хороша. Как я. Как ты. Это у нас семейное.

Золу передернуло. Это у нас семейное. Она возненавидела саму мысль о том, что у нее может быть хоть что-то общее с королевской семьей.

– Больше всего сестрице нравилось внушать мне, что она меня очень любит. Будучи ребенком, обделенным родительской любовью, я охотно ей верила. Убедившись, что я на все ради нее готова, сестра принималась меня пытать. В тот день она приказала мне сунуть руку в камин. Я сопротивлялась, и тогда она меня заставила, – закончила Левана с полубезумной улыбкой. – Как ты могла видеть, сестрица несколько увлеклась.

Зола ощутила во рту противный вкус желчи. Насколько жестокой нужно быть, чтобы поступить так с доверчивым ребенком? Неужели ее мать действительно сделала это?

– Меня стали называть уродливой принцессой Артемизии, маленьким чудовищем. А Ченнэри была красавицей. Всегда. Но я не переставала упражняться в чарах и пообещала себе, что однажды все забудут о моих ожогах и шрамах. Однажды я стану королевой, которую все полюбят. Самой прекрасной правительницей за всю историю Луны.

Зола стиснула оружие в руках.

– И поэтому ты ее убила? Чтобы стать королевой? Или мстила за то, что она сделала с тобой?

Левана изящно подняла правую бровь.