Тетка бросилась Белле на шею. Девушка заставила себя улыбнуться, тоже обняла тетку, похлопала ее по спине:

– Теть Рай, как Анжела, не знаешь?

– Ничего так. Была у меня, неделю или две после того, как ты с вокзала мне позвонила.

– Что, мост починили?

– Какой там! На лодках люди ездят. Новый мост строят, но, говорят, раньше следующей весны не управятся! Вот беда тоже… – вздохнула тетя Рая.

– Анжела, Анжела-то как? – с беспокойством переспросила Белла.

– Я ж говорю – ничего так. Здорова, тьфу-тьфу-тьфу, в этом плане с ней все в порядке. Думала, что ты у меня. А тебя тут нет! А когда я ей сказала, что ты в Москву за иродом этим поехала, за Генкой, она аж в лице переменилась. Потом говорит: «А ведь найдет Белла Генку, точно. Белла, она пробивная». Нашла ирода-то, а? – с живым любопытством спросила тетка.

– Нет. Он ведь жулик, а жулики умеют скрываться, – покачала головой Белла. Она решила не говорить ничего о Гене – ни тетке, ни сестре. Все – пропал он, нету его!

– Ну да. Ну да… – сочувственно закивала тетя Рая. – А ведь у меня Тимур еще был. Тебя искал! Нашел?

– Да, – не сразу ответила Белла. – Вот, вместе с ним и возвращаемся.

– С ним? С Тимуром? – ахнула тетя Рая и расплылась в улыбке. – А где же он?

– За дочкой в Томск поехал. Втроем потом в Иргу возвратимся.

– А-а… вот оно что! – таинственно произнесла тетя Рая. – Ну, совет вам да любовь, Беллочка.

– Что? – вздрогнула Белла. – А, да. Спасибо, тетя.

– Ты расскажи, что в Москве-то делала?

– Работала. Поделки из керамики… Покупали, – лаконично ответила девушка.

– А сама Москва как?

– Красивая. Людей только очень много.

– Понравилось?

– Ой, не то слово.

– А это… – тетя Рая снова понизила голос, словно их мог еще кто-то слышать. – Москвича себе не нашла? Ну это я так, шутки ради спрашиваю! – конфузливо поправила она себя.

Белла закусила губу. С одной стороны, именно об Африкане ей и хотелось поговорить с тетей Раей. Но тогда бы пришлось объяснять и про Тимура, и про то, что тот угрожал…

– Чего молчишь? – едва слышно прошептала тетка.

– Тетя, перестань… – с тоской произнесла Белла. – Ну что за глупости, право… Лучше расскажи, какие у тебя новости?

– А чего тут? А, вот что. Короче, травести наша бросила своего режиссера, а тот… – Тетя Рая увлеклась, забыла обо всем на свете и принялась увлеченно пересказывать Белле театральные сплетни.

На следующий день, в обед, тетка вернулась домой не одна, а с женщиной – немолодой уже, очень худой, с иконописным, узким лицом и точно исплаканными, несчастными глазами.

– Беллочка, ты только не ругайся… – еще с порога принялась оправдываться тетка. – Это Нина. Сейчас в магазине с ней случайно столкнулись…

– Какая Нина? – с недоумением спросил Белла.

– Я была женой Тимура, – тихим, бесцветным голосом прошелестела женщина. – Раечка, можно, я с твоей племянницей с глазу на глаз?

– Что за вопрос, конечно! – кивнула тетя Рая. – Вы тут сидите, а я пойду на кухню, борщ сварю, что ли…

Нина и Белла остались в комнате одни. Белла смотрела на женщину удивленно, неприязненно. Хоть бывшая, но жена Тимура! Тимура, страшного человека…

– О чем вы хотели поговорить? – официально спросила Белла.

– О Люсеньке. О дочке, – прошелестела женщина, садясь на краешек стула. – Раечка мне сказала, что вы его невеста, и…

– Я еще не знаю, буду ли я его женой! – не выдержала, перебила ее Белла. – Вообще, все очень неопределенно!

– Да дело не в этом… Он ведь вас слушает, да?

– Нет, – усмехнулась Белла.

Женщина помолчала, теребя на коленях юбку, потом подняла на Беллу прозрачные, блестящие глаза:

– Ладно. Простите. Пойду я.

– Да погодите… О чем вы хотели поговорить? О Люсе? Вы боитесь, что я стану ее обижать? Я же говорю, что это не факт, что я стану мачехой!

– Я не думаю, что вы станете обижать Люсю, – покачала головой Нина. – Вы не такая. Я о другом… Я бы хотела увидеть Люсеньку. Поговорить с ней!

– А, да… – Белла вспомнила, что девочку воспитывал Тимур. – Конечно! Что же вам мешает общаться с родной дочерью?

Нина опять опустила голову, сглотнула.

– Вы пьете? – нахмурившись, спросила Белла.

– Нет. Вообще не пью.

– Наркотики?

– Господи, что вы!

– Тогда я не понимаю ничего! – в отчаянии воскликнула Белла.

– Я, конечно, виновата… Я безынициативная, ни к чему не стремлюсь… Со мной Люся одни двойки приносила… Но я же не могла ее заставлять учиться! – вдруг быстро-быстро заговорила Нина. – А он говорит, что я ребенка запустила, что я Люсей не занималась… что я плохая мать!

– Поэтому он забрал девочку?

– Да.

– И не давал вам встречаться? – потрясенно спросила Белла. – Боже, какой ужас… – В первый раз за последние дни Белла почувствовала себя прежней. Ее опять стала возмущать несправедливость этого мира. – Вы хотите, чтобы я поговорила с Тимуром? Я сделаю это, – решительно произнесла Белла.

– Вы не поняли… – покачала головой Нина. – Я хочу, чтобы вы поговорили с Люсенькой. Чтобы она согласилась встретиться со мной… Хоть ненадолго!

– Так это дочь не хочет вас видеть? Опять ничего не понимаю…

– Она обожает отца. И есть за что. Он для нее – кумир. А я… Люся тоже считает, что я слабая, никчемная. Она делает только то, что понравилось бы Тимуру. И потом, он денег ради нее не жалеет, а какие у меня деньги…

Белла задумалась. Ей было и жаль Нину, и брала досада на нее… Если бы у Беллы отняли ребенка, она бы воевала за него!

Но ответить Белла ничего не успела – в дверь позвонили. Тетя Рая открыла дверь, а еще минутой позже в комнату вошли Тимур и девушка – Люся.

Нина вспыхнула, вскочила, прижала руки к груди. Тимур бросил пытливый взгляд на Беллу, затем перевел его на Нину.

– Люсенька, девочка, здравствуй! Как ты? – потянулась вперед женщина.

– Здравствуй, мама. У меня все хорошо, – приветливо ответила Люся. Это была высокая, плотная – в отца – девушка. С энергичным, умным, независимым взглядом, очень хорошо одетая – уж не хуже московских тинейджеров. «Он денег ради нее не жалеет, а какие у меня деньги…» – призналась Нина. Конечно, энергичная Люся выбрала отца. Разумеется, не по годам умная девочка презирала слабую мать и боготворила сильного отца!

– Люсенька, ты… Вот узнала, что ты здесь… Ты не хотела бы у меня погостить? – напряженно спросила Нина. – Недельку… или пару дней хотя бы, а? У тебя же каникулы!

– Ой… Ну ты бы раньше об этом сказала! – засмеялась Люся. – А мы уже с папой договорились, что на вездеходах поедем в лес, на охоту, и все такое… Может быть, зимой встретимся?

Нина заморгала. Потом произнесла поспешно:

– Хорошо. Ладно, не буду вам мешать, пойду, – и попятилась к двери, продолжая моргать.

– Пока, мам! – весело крикнула ей вслед Люся.

Нина быстро вышла из комнаты, затем хлопнула входная дверь.

Вернулась тетя Рая:

– Прошу за стол… А Нина где?

– Ей некогда! – улыбнулась ослепительно Люся и повернулась к Белле: – А вы ничего так… Пап, у тебя отличный вкус!

– Люська, перестань! Раиса Григорьевна, вот, тоже – к столу сейчас… – Тимур передал в руки тети Раи сумку. – Помидорчки, огурчики, рыбка…

Весь вечер Белла наблюдала за Тимуром и его дочерью. Они вели себя непринужденно, болтали между собой, и по всему – у отца с дочерью были великолепные отношения. Люся обожала отца… И, пожалуй, немного ревновала его к Белле – смотрела на нее слишком придирчиво, нахально. Тетя Рая тоже участвовала в разговоре, Белла лишь изредка вставляла слово. О матери Люся забыла моментально – словно ее и не существовало вовсе.

Белла улучила момент и отозвала в сторону Люсю:

– Ты почему с матерью не хочешь встречаться?

– Да я хочу, хочу, но мне некогда… – оскалилась Люся.

– Это твоя мать, – упрямо произнесла Белла.

– Ну и что? – Улыбка у Люси стала совсем хищной. – Вы вот ничего не знаете… А мне неинтересно с матерью, понимаете?

– Я ничего не понимаю, – мрачно сказала Белла. И продолжила яростно, жестко: – Но настанет день, когда и тебя предадут твои дети. Тоже уйдут, смеясь, – туда, где им удобней. Помни, девочка, все возвращается.

Люся, судя по выражению лица, собралась в ответ нахамить Белле, но оглянулась в сторону отца – тот беседовал с тетей Раей в соседней комнате. И, видимо, сообразила, что отец разозлится, если услышит, как она хамит Белле.

– Что вы хотите? – повернувшись к Белле, недовольно спросила Люся.

– Скажи отцу, что хочешь пожить у матери – неделю, две. Поняла? – тоже хищно оскалившись, ответила Белла, глядя девочке прямо в глаза.

– Поняла… – опустив голову, недовольно, кисло промямлила Люся.

* * *

На другой берег Ирги Тимур с Беллой переправлялись на моторной лодке, нанятой для того Тимуром. Люся осталась в Михальске, с матерью. Когда Люся заявила о своем желании отцу, Тимур сморщился, но возражать не стал.

…Строители возводили новый мост, но не на прежнем месте, а чуть дальше – там гудели экскаваторы, росли бетонные опоры – мощные, не в пример прежним, но именно эта основательность и давала повод подозревать, что строительство закончится еще очень не скоро.

Ирга – река – текла тихо, спокойно, лениво… А ведь так бесилась во время весеннего половодья! Теперь и не узнать ее.

Лодка, в которой сидели Тимур и Белла, стремительно неслась по воде, слегка подпрыгивая.

Тимур вдруг повернулся к девушке и крикнул, стараясь перекричать рев мотора:

– А не много ли ты на себя берешь, милая?

– Ты о чем? – крикнула в ответ Белла.

– Много ты знаешь о нашей с Люсей жизни…

– Твоя Люся – гитлерюгенд какой-то! – дерзко возразила Белла.

Тимур побледнел от этих слов. Метнул на Беллу ледяной взгляд и, не ответив, отвернулся.

Через несколько минут они уже высаживались на другом берегу. Тимур проводил Беллу до ее улицы, сказал на прощание неприязненно, с намеком: