Уинстон Грэм - Белла

— Даже так?

— Джереми любил мою сестру Дейзи. Собирался на ней жениться. Все уже было решено. А потом он встретил Кьюби Тревэнион, и все враз переменилось.

— Печально слышать. Но вы-то хоть счастливы в браке, надеюсь?

Пол невесело рассмеялся.

— Наверное, все мы прокляты. Как вы считаете, мы все прокляты, капитан Придо-Брюн?

— Меня зовут Придо. Это у моего кузена двойная фамилия. Почему вы считаете себя проклятым, мистер Келлоу?

— Из-за молодой жены... Могу ли я назвать ее молодой спустя почти три года брака? Мы с тестем ждем сына и наследника, которому решили дать двойную фамилию Темпл-Келлоу. Как вам это? — Пол допил бренди и налил еще. — Давай же, хватит тереть свои окуляры и выпей, как капитан драгунского полка, которым ты когда-то был...

Филип выпил бокал до дна и уставился на стройного и угрюмого собеседника.

— О чем ты пытаешься рассказать?

— Жена жаловалась на боли в бедре, и оно распухло, поэтому я в итоге послал за костоправом, Дэниэлом Бенной, у него приемлемая репутация для этой никчемной профессии. Он заявил, что у женщины двадцати двух лет золотушная опухоль, которая подлежит удалению!

Филип наконец снял раздражающие очки и положил их на стол. Привычное напряжение поутихло, и теперь он сосредоточился на случайном знакомом.

— Прискорбно слышать. Не знаю, что такое золотушная опухоль, но любое заболевание жены... Ты проконсультировался с другим костоправом или доктором?

— Нет еще.

— Тем вечером на приеме я как раз познакомился с доктором Бенной. Он явно надежный человек. Есть и другие.

— Есть куча других, и все такие же шарлатаны.

— У многих на ногах нарывы или фурункулы. Он дал понять, что операция действительно серьезная?

— У Бенны все серьезно, — ответил Пол. — Привык раздувать из мухи слона. Но я забыл упомянуть, что две мои сестры умерли от чахотки, а потому неудивительно, что я воспринимаю такие вещи серьезно.

— Золотуха, — задумчиво произнес Филип, — ее еще называют «королевское зло»?

— Да это корнуольское зло! Одни кашляют, у других воспаляются гланды. Говорю же, я сыт этим по горло!

Наступило длительное молчание. Пивная почти опустела, на улице шумно ссорились.

— Мне пора, — заговорил Филип, — путь неблизкий, я обещал вернуться к ужину.

— Не смею задерживать.

— Энис, — вспомнил Пол. — Доктор Дуайт Энис. Наверное, он самый лучший из всей шайки докторов. И он наблюдал мою вторую сестру до самой ее кончины. Если у меня получится уговорить его доехать до самого Трегони...

Филип забрал очки со стола и тихонько сунул их в карман.

— Всего доброго, друг мой. Тяжелое для тебя время. Надеюсь, упомянутый доктор поможет. Ты общаешься с леди Харриет или миссис Каррингтон? Пожалуйста, сообщай мне через них о самочувствии жены.

— Вот, — кивнул Пол, когда Придо собрался уходить, и указал на «Королевскую газету Корнуолла». — Возьми и почитай, о чем там пишут. Еще одну женщину убили.

— Да? — Филип взял газету. — Еще одну? То есть вдобавок к той, которую убили в прошлом году? Душегуба ведь не нашли, верно?

— Это произошло в Индиан-Квинз. Недалеко от Падстоу.

Филип прочел газету.

— Тут сообщается, что ее закололи насмерть. Маргарет Дженкинс, двадцати двух лет. Другая, предыдущая, насколько я помню, женщина легкого поведения... Что, далеко от Падстоу? О, десять-двенадцать миль от него. Я как раз проеду мимо по дороге домой.

— Осторожнее там, — посоветовал Пол. — Убийца до сих пор на свободе.

Агнета

Лето по всей стране выдалось на удивление засушливым, особенно в Корнуолле, где обычно дождливо. Из-за жары было пыльно и ветрено, а земля высохла, на северном побережье ветер нес песок, в городах и деревнях висела пыль. В этом году Британская Ост-Индская компания под управлением Стэмфорда Раффлза основала поселение в Сингапуре, а во Франции наконец-то разрешили свободу печати.

В апреле Джордж Каннинг написал Россу из Ливерпуля:

Дорогой друг!

Смею надеяться, что для северных промышленных районов худшее уже позади. Торговый оборот растет, цены стабилизировались, и пусть «в стране до сих пор царит бедственное положение», как ты писал в предыдущем письме, но появились первые признаки улучшения, поэтому у тебя больше нет причин упрекать меня за суровую оценку правительственных мер. Реформы должны идти медленно. Сердце государства бьется размеренно. 

В последнее время меня очень беспокоят наши дела в Индии, и в начале этого месяца Ливерпуль поручил мне выразить благодарность генерал-губернатору Индии лорду Гастингсу (бывшему лорду Мойре, конечно же) и поздравить его и армию с успешными операциями по борьбе с маратхами и пиндари [1].

На всякий случай (вдруг ты не слышал) замечу, что в начале речи я решительно подчеркнул, что выражаю искренние поздравления в проведении военной кампании, а не в готовности наших собратьев в Индии все дальше расширять границы. Я также поздравил парламент, что тот сумел умерить амбиции. Боже, сказал я, нам уже давно пора обозначить границы в Индии, тихое место, чтобы спокойно жить и не продвигаться вглубь страны. Но все может выглядеть по-другому из дикой Бенгалии или Махараштры, окруженных бесчинствующими разбойниками, когда слабые и продажные княжества умоляют о помощи, но с нашего маленького острова, который всего три года назад прекратил проливать кровь, дабы помешать тирану стать императором Европы, здравомыслящим людям (к числу которых относится большинство моих коллег) не кажется, что следует браться за строительство собственной империи на Востоке.