Юлия Климова - Белка в колесе фортуны

– Да уж, – усмехнулась Катя и остановилась напротив двери с золоченой табличкой «№212». Решительно вставила плоский ключ в замок и крутанула против часовой стрелки.

До слуха донеслись приглушенные голоса и женский смех…

Катя пожала плечами, сняла туфли и шагнула на голубой ковер гостиной. Оглядевшись, она заметила еще одну дверь и направилась к следующей комнате. А куда еще идти, если голоса доносятся именно оттуда.

Первое, что бросилось в глаза, – бардак. Как-то не вязался он с идеальной чистотой гостиной. На полу валялась одежда, три маленькие подушки, различные обертки и шкурка от банана, а еще стояли бокалы и тарелки с едой. И только оценив этот беспорядок, Катя посмотрела на широкую, застеленную синим шелковым бельем кровать…

Ольга сидела, раскрыв рот, явно потеряв способность двигаться и говорить. Прикрывая скользким одеялом обнаженную грудь, она хлопала ресницами и медленно, но верно скатывалась в пропасть паники. «Теперь Федор все узнает, теперь Федор все узнает…» – стучало у нее в висках. Опять она позволила себе маленькую слабость и опять за нее придется расплачиваться… Но Вадим приехал ее поддержать и так смотрел, так страстно шептал обжигающие слова… Это несправедливо! Маленький флирт не считается! Ну, увлеклась, с кем не бывает…

Вадим лежал рядом с весьма округлившимися глазами, в которых читались недоумение и испуг. Он попытался что-то сказать, но с губ сорвалось только протяжное мычание. Он же оставил конверт с приглашением на столе… как… как Катя могла оказаться в 212 номере гостиницы «Арленд»???

В голове у обоих совершенно не укладывалась та картинка, которую они наблюдали…

Если Вадим и Ольга молчали, то Катя молчать не собиралась. Для начала она чихнула – смешанный запах ароматических свечей настойчиво щекотал нос, а уж затем звонко захохотала.

Значит, все это придумала Ольга! Захотела отомстить, доказать свою значимость, и, прикрывшись Архиповым, заманила ее в эту гостиницу! Каким-то образом узнала, что Вадим неравнодушен к ней – к Кате, и затащила его в постель, надеясь этим уязвить, надеясь причинить боль… Ну и дура же эта Ольга, и стоило ради этого так тратиться!

– Извините, что помешала, – наконец успокоившись, выдохнула Катя. – Но, честное слово, я за вас так рада, – она прижала руку к груди и осветила комнату улыбкой, пропитанной искренним умилением. – В наше время так трудно найти свое счастье, а вам повезло – встретили друг друга… Совет вам да любовь!

– Катя… – хрипло произнес Вадим, но она, махнув рукой, мол, не надо ничего говорить – не порть сказку, сделала шаг назад, и не в силах оторвать взгляда от постельной сцены, засмеялась.

– Простите, простите, – затараторила она, – но я в таком восторге, что совершенно не могу успокоиться. Обещайте жить долго и счастливо! Прошу вас, обещайте!

– Катя, – сделал еще одну попытку Вадим. Он сел, вцепился в одеяло и отправил ей виноватый взгляд.

Но Кате не нужны были объяснения – в этой комнате и от этих людей ей вообще ничего не было нужно.

Она мотнула головой, точно отгоняя от себя все дурное и пустое, и, развернувшись на каблучках, птицей полетела к лифту.

Внутри натянулась и лопнула струна сомнения и страха, и Катя с разбега прыгнула в те чувства, которые так долго и так категорично игнорировала. И в эти чувства она погрузилась по самую макушку, и стало так спокойно, так хорошо… Ей больше не хотелось тратить время на раздумья и оглядываться на весь мир – ей хотелось бежать навстречу счастью, навстречу человеку, без которого она уже попросту не могла жить.

– И только пусть попробует сказать, что не женится на мне, – пригрозила она, выскакивая на дорогу. Ну, кто хочет подвезти одержимую любовью девушку? Катя подняла руку, и тут же перед ней остановилась потрепанная «восьмерка». – Годится, – кивнула она и дернула на себя ручку поцарапанной дверцы.

– Куда поедем, дочка? – спросил сморщенный старикан, почесывая небритый подбородок.

– К Федору Дмитриевичу Архипову, – выпалила в ответ Катя и только назвала улицу и дом, как раздался мелодичный звонок мобильника.

– Ты почему не берешь трубку? – Голос Федора показался родным и теплым.

– Я? – Катя растерялась и выпалила первое, что пришло в голову: – Стесняюсь, наверное.

– Ты где? Я хочу тебя увидеть…

– В машине… то есть я еду, но пока не знаю куда. То есть я знаю, но не уверена… Приблизительно так.

Он засмеялся:

– Я сейчас у Карла и пробуду здесь еще минут пятнадцать…

– Стойте! – крикнула Катя.

Старичок дал по тормозам, и «восьмерка» встала как вкопанная.

– Ты чего?! – изумился он.

– Да это я не вам, это я ему, – Катя ткнула пальцем в трубку. – А вы поезжайте, только в другую сторону. – Теперь она назвала адрес резиденции графа Карла Августа фон Пфлюгге. – Федор Дмитриевич, вы еще здесь?

– Может, перейдем на «ты»? – иронично предложил он.

– Обязательно перейдем, – пообещала Катя. – Вот сейчас приеду и перейдем.

– Давай я тебя встречу.

– Нет, не надо. Вы, главное, никуда не уходите. Это очень важно!

– Я знаю, – коротко ответил он.

Катя выскочила из машины и решительно подошла к воротам. Они бесшумно распахнулись, впуская гостью. «Как в сказке», – пронеслась в голове та же фраза, что и при первом посещении дома-замка Карла Августа.

Дорожка, освещенная вытянутыми фонарями, подстриженные кусты, горка декоративных камней и пушистые шапочки карликовых хвойных деревьев… Отделанная чеканкой массивная дверь, и тяжелое железное кольцо.

Дернув за кольцо, Катя зашла в дом.

В гостиной, на одном из диванов сидел граф Карл Август фон Пфлюгге – вид у него был более чем парадный. Одни только черные ботинки чего стоили – сверкали так, что можно было ослепнуть.

– Катенька, я рад тебя видеть, впрочем, как всегда, – сказал Карл Антонович, и его губы вытянулись в тонкую улыбку, а глаза сверкнули озорным огнем.

– Здравствуйте, – ответила Катя. Выпрямила спину и вздернула острый носик. – А я не к вам…

– Чудесный вечер… – пробормотал граф, игнорируя ее последние слова. – А как там наше третье испытание?

– Я бы хотела увидеться с Федором Дмитриевичем. Где он?

– В саду. Последние десять минут ходит взад-вперед и курит. К чему бы это?.. – Карл Антонович усмехнулся и тут же, нацепив на себя маску серьезности, повторил вопрос: – Так как там наше третье испытание?

Катя покачала головой, развернулась и замерла… Она очень давно хотела сказать Карлу Антоновичу все, что о нем думает. О! Сколько раз она на него злилась, сколько раз посылала на его голову землетрясения и ураганы! И что же теперь?..

Катя оглянулась. Ее глаза встретились с глазами «хитрого злодея» Карла Августа фон Пфлюгге. Улыбка тронула ее губы, и в голове вспыхнули те же слова, которые совсем недавно сказал Федор своему другу и партнеру.

– Идите к черту, Карл Антонович, идите к черту, – мягко, по-доброму произнесла Катя и, получив ответную теплую улыбку, выбежала из гостиной.

– Филипп! Филипп! – крикнул взволнованный граф, подскакивая с дивана. – Где твой бинокль?!

И зачем только дядюшке такой огромный сад и почему не все фонари горят… Денег, что ли, на лампочки не хватает! Катя обошла куст сирени и сразу увидела маленький огонек. Оранжевая точка на миг перестала подскакивать, а затем дернулась в ее сторону.

Через мгновенье на освещенном пятачке возле беседки появился Федор. Сигареты в его руках уже не было.

– Курите, значит? – спросила Катя, наклоняя голову на бок.

– Иногда, – он подошел совсем близко и улыбнулся.

– А я вот приехала… по делу, – она пожала плечами.

– Будем переходить на «ты»?

– Да, – ответила Катя и добавила тихо: – Думаю, уже пора… И еще… больше никогда не спрашивайте у меня разрешения… ну вы понимаете, о чем я… и… и я должна вам еще один поцелуй… так вот… сейчас полумрак и все такое… мне кажется, откладывать это в долгий ящик не стоит…

– Как же я по тебе соскучился, – хрипло ответил Федор и, сделав еще один шаг, привлек Катю к себе.

Два немолодых человека – пухлый граф и тощий дворецкий, толкались на балконе, выхватывая друг у друга бинокль.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Филипп, пытаясь понять без оптики, что происходит около беседки.

– Целуются, – ответил Карл Август и, всучив бинокль изнывающему от любопытства дворецкому, направился к плетеному креслу-качалке. Сел и устало вздохнул.

Из глубины дома вырвалась на свободу музыка, а потом потянулись волшебные слова давно забытого романса. Амалия Петровна пела, переплетая трогательные строчки с бархатом вечера, с легким осенним ветром.

– Так значит, вы победили? – хихикнул Филипп, от которого утаивать что-либо было бесполезно.

– Нет, – улыбнулся граф Карл Август фон Пфлюгге. – Не я… Любовь.