— Брент уволен, — просто сказала она. — И он не выдвинул обвинения.

— Как это возможно? — спросил я.

— Мы засняли его, когда он напал на Обри. Брент решил, что для него лучше спустить всё на тормозах, чем ходить с клеймом насильника.

Должен признать, что, несмотря на всё, связанное с Джесс, я хотел смачно поцеловать женщину в губы. Её навязчивая властолюбивая натура, наконец, сыграла мне на руку.

Дни тянулись один за другим, а я продолжал по ночам тайком проникать в комнату Обри. После того дня мы больше не слышали о Бренте.

Это были самые лучшие ночи в моей жизни. Была Обри и только Обри, её тело, губы и всё это соединилось и стало сильной потребностью. Мы каждую ночь проводили вместе и разлучались только тогда, когда были уверены, что полностью истощены.

Но потом, конечно, мама настояла на том, чтобы я пошёл на это идиотское свидание, и мне пришлось согласиться. Она всё устроила, даже заказала лимузин. Джесс сказала, что это отличный материал для документалки, и он показал бы меня в моей привычной среде. Как будто лимузин и дорогой ресторан были моей «стихией».

Подошедший официант вернул меня в настоящее. Мисти допила свой мартини и заказала ещё.

— Такой же грязный, — сказала она, снова подмигнув мне.

Я допил свой напиток и тоже заказал ещё один.

Стейк оказался вкусным и стал прекрасным поводом, чтобы отвлечься от разговоров Мисти о дизайне платьев и какой-то новой сумке, которую она купила на деньги папочки. Мне показалось, что девушка сказала – это был оригинал марки «Моника Левински», но я мог и ошибаться.

Практически не слушая её, я просто мычал в ответ. Когда я жевал сочные, вкусные куски стейка, которые запивал большими глотками дымчатого виски, то представлял, что буду делать с Обри по возвращению домой.

Мисти остановилась и уставилась на меня, и тогда я понял, что пропустил то, что она сказала.

— Абсолютно верно, — промямлил я.

Мисти засмеялась.

— Ты тоже любишь носить шёлковые стринги?

Я улыбнулся.

— Не лично я.

Мисти подалась вперёд.

— Если тебе это нравится, может мне стоит показать, что ношу я.

— Нет, спасибо, — сказал я.

Девушка не выглядела растерянной.

— Ты уверен? — спросила Мисти, надув губы. — Мне кажется, тебе понравится. Розовые и легко снимаются.

«Эта девушка серьёзна или она настолько пьяна, что не замечает камеры?» — подумал я про себя, и, посмотрев на Джесс, заметил, что та едва сдерживала улыбку.

Я снова посмотрел на Мисти.

— Ты ведь знаешь, что это ненастоящее свидание, так?

Мисти улыбнулась и допила второй бокал мартини.

— Возможно. Но я могу быть очень убедительной, когда хочу.

Я вздохнул.

— Я уверен в этом, Мисти.

Девушка снова мне улыбнулась.

— Ты когда-нибудь трахал блондинку в лимузине?

Я чуть не поперхнулся стейком.

— Нет. Не могу это утверждать.

— Ты бы хотел этого?

Я моргнул.

— Нет, спасибо.

— Мм-м, ну давай, «Бэйсд». Я думала, ты весёлый, — улыбнувшись, сказала девушка.

— Прости, Мисти. Мы не должны терять профессионализм.

— Это чудесно. Потому что по выходным я танцую стриптиз и могу продемонстрировать тебе своё мастерство.

Я чуть не свалился со стула и услышал, как кто-то из команды начал задыхаться от подавляемого смеха.

— Ты танцуешь стриптиз? Я думал, что твой отец снабжает тебя деньгами.

— Да, но стриптиз – это весело. Мне нравится, когда мужчины суют деньги в мою промежность.

Я не смог сдержаться. И как только она сказала «промежность», я засмеялся в унисон с командой. Мисти была самым нелепым человеком, которого я когда-либо встречал в своей жизни.

— Что смешного? — спросила Мисти, откинувшись назад.

Девушка казалась удивлённой.

— Ничего. Просто это слово — «промежность». Ты, правда, думала, что это сработает?

— Ты чертов засранец.

— О, ну ладно.

— Нет, чёрт возьми. Ты хоть представляешь, сколько парней мечтают об этом? — Мисти указала на себя, а я снова разразился смехом.

— Прости. Я уверен, ты очень желанна, — между приступами смеха проговорил я.

— Ты кусок дерьма. Ты прощёлкал лучший секс в своей жизни, — Мисти наклонилась вперёд. — У меня нет чёртова рвотного рефлекса.

Я окончательно потерял контроль над собой. Откинувшись назад, я смеялся во всё горло, пока Мисти всё больше краснела, выходя из себя.

— Чёрт бы побрал это всё и тебя в том числе. Тебя можно называть «Засранец» Картер.

— Ой, да ладно, подожди, — сказал я, пока Мисти поднималась.

Однако у меня не получилось остановить её, так как я всё ещё не мог прекратить смеяться.

— Нет. Ты упустил свой шанс. Отвали.

Я наблюдал за тем, как Мисти вылетела из комнаты. Спустя пару минут, наконец-таки собрав своё самообладание в кулак, я заметил, что большая часть команды смеялась вместе со мной. Все, кроме Джесс, конечно.

— Тебе и в самом деле нужно было это делать? — спросила меня Джесс.

Медленно пережевывая кусочек стейка, я ответил:

— Нет, не должен был. Но разве ты не слышала эту хрень?

— Мисти неплохо выглядит.

— Она идиотка. Это было бы слишком легко.

— Я не знала, что ты такой разборчивый, Бэйсд.

Я посмотрел на Джесс.

— ТЫ чертовски хорошо знаешь, что это так.

Джесс замолчала.

— Расплачивайся. Мы подождём тебя в машине.

Как по щелчку команда начала разбирать освещение и сворачивать оборудование. А я вернулся к столу, чтобы доесть последний кусок стейка и допить свой виски.

В целом, это был не такой уж и плохой вечер. Мне было немного не по себе, потому что я довёл Мисти до такого состояния, но и ей следовало контролировать себя. Предлагать себя на камеру всегда плохая идея.

Определённо это было не самое худшее свидание в моей жизни. В конце концов, я съел стейк.


Глава 17

Обри


Я ненавидела ревность.

Не существует ничего хуже, чем это чувство, особенно тогда, когда для него нет никаких причин. Но не чувствовать её я не могла. Только лишь от мысли на кого была похожа Мисти, и что Линкольну пришлось идти с ней на свидание, мне захотелось спрятаться под кровать.

Я знала, что мне не о чем волноваться. И просто вела себя как идиотка. Бэйсд не хотел идти на это свидание.

Но меня по-прежнему грызла ревность. И он не мог её не чувствовать. Прежде, чем уйти, Линкольн нашёл меня, целенаправленно игнорируя окружающую ауру.

— Бри, детка, как я выгляжу? — ухмыляясь, спросил он.

Я посмотрела на него. Бэйсд как и всегда выглядел великолепно, особенно в костюме.

— Ты выглядишь мило, — сказала я.

— Изображаешь недотрогу. Мне нравится.

Линкольн прошёл через комнату и, присев на кровать, притянул меня к себе. Он засмеялся и поцеловал мои губы и шею.

— Разве тебе не нужно идти на свидание? — спросила я.

— Уж не ревность ли это?

— Ничуть. Просто напоминаю.

— Не волнуйся. Я хочу только тебя.

Я оттолкнула Линкольна.

— Заканчивай с этим.

— Эй! Ну, правда, — Бэйсд обхватил моё лицо и притянул к себе. — Я тоже не в восторге от того, что происходит, но это всего лишь на пару часов.

— Знаю. Ничего страшного. Всё равно ты будешь на виду у камер. Так что вряд ли умудришься сильно всё испортить.

Линкольн усмехнулся.

— Ты бы удивилась.

— Окей, иди подоставай кого-нибудь другого.

— Ты имеешь в виду моё свидание?

— Точно.

Линкольн поцеловал меня в последний раз и встал.

— Увидимся когда я вернусь.

— Конечно. Почему бы и нет, — и отмахнувшись от Бэйсда, я сосредоточилась на открытой страничке «Фейсбука».

Рассмеявшись, Линкольн развернулся и вышел.

Этой же ночью, когда все заснули и дом погрузился в тишину, Бэйсд прокрался в мою комнату. И в прошлые ночи Линкольн заставлял меня кончать не меньше дюжины раз, но по какой-то неизвестной причине, этой ночью он был ненасытен.

Поэтому на следующее утро я проснулась разбитой. Это была приятная усталость, дурманящее удовлетворение, как после тяжёлой работы. С ревностью было окончательно и бесповоротно покончено.

Я потянулась и откинула одеяло. Самым неприятным моментом в наших с Линкольном отношениях, если их можно так назвать, было то, что он никогда не оставался на ночь. Всё, что между нами было – это тайные жесты и взгляды днём, и жаркие нетерпеливые ласки ночью.

Но и тогда нам приходилось вести себя тихо. И даже когда мне хотелось выкрикивать его имя, я лишь впивалась ногтями в спину Линкольна и шептала ему на ухо. Последнее, чего мы оба хотели – это разбудить его мать или моего отца.

Я медленно встала с кровати и вышла в коридор, ведущий в ванную. И проделав свои обычные утренние дела, вспомнила события прошлой ночи.

Руки Линкольна обхватывали моё тело, его язык между моих ног. Сильные руки держали меня за бёдра, пока Бэйсд снова и снова вколачивался в моё тело. Я сжимала пальцами простыни, и, уткнувшись лицом в подушку, старалась не стонать слишком громко.

Закончив чистить зубы и умываться, я открыла дверь ванной и едва не подпрыгнула от неожиданности.

— Привет, Обри. Доброе утро, — сказала Джесс.