- Что ты делаешь? – Бью посмотрел на брата, потом на дорогу. – Ты только что намусорил.

- Апельсиновая кожура – не мусор. Она же разлагается.

- Апельсиновая кожура может выманить животных на дорогу. – Бью нахмурился, но не смог удержаться и добавил: – Вот так убивают невинных созданий.

Блейк посмотрел на Бью, как будто тот отрастил крылья и обсыпал себя звездной пыльцой:

- Ты говоришь как девчонка.

Нет. Он говорил, как Стелла, и даже не удивился, когда Блейк прочитал его мысли и спросил:

- Ты слышал что-нибудь о Стелле?

- Нет. Она не отвечает на звонки и не перезванивает.

И Бью все еще немного злился на то, что она убежала из квартиры Винса. К тому времени, как Бью оделся, Стелла исчезла. Он целый час ездил по округе, пытаясь найти ее.

- Очень плохо, что ты отпустил ее.

Теперь пришел черед Бью смотреть на брата так, будто тот отрастил крылья.

- Любую женщину, которая ввязывается в драку, чтобы спасти своего мужчину, стоит держать покрепче. – Блейк прожевал апельсиновые дольки и тихо рассмеялся. – Это было чертовски смешно.

Бью нахмурился:

- Она могла пораниться.

- Да, но не поранилась же. – Блейк проглотил и хмыкнул: – Невидимая женщина. Симпатичные перчатки. Смех да и только.

Бью тоже усмехнулся:

- Может надрать задницу Бэтмену.

- И Супермену, - напомнил Блейк.

Бью сразу перестал смеяться.

- Да.

Ему не нужны были напоминания. Он каждый день чувствовал, будто его обставила женщина ростом метр пятьдесят, – надрала ему задницу. Сильно. Скрутила кишки в узел и вскружила голову. Она сказала, что любит его. Действительно любит его. Стелла хотела, чтобы он стал ее первым мужчиной. Решение, о котором она скорее всего теперь сожалела.

Ветер, забиравшийся в салон через открытое окно со стороны Блейка, раздражал Бью, и он закрыл его. И вспомнил, каким было лицо Стеллы, когда она спросила, любит ли он ее. Ожидающим. Полным надежды, почти умоляющим сказать «да». И Бью чуть не сказал. Чтобы не видеть, как его ответ причинит боль. Чтобы скрыться от выражения глаз Стеллы, когда он сказал, что она ему небезразлична.

Блейк принялся играться с люком на крыше машины, и кабину наполнил запах океана. В конце концов, Бью так и не смог сказать то, что не считал правдой. Разве настоящая любовь не должна ударить в грудь, как пуля тридцать восьмого калибра? Разве она не должна отбросить назад и заставить упасть на колени с мыслью «какого черта»? Разве она не взрыв и вспышка, которая разрывает человека на мелкие части?

Бью закрыл люк. Нет. Любовь не похожа на взрыв или дырку в бронежилете. Скорее, на чувство, будто ты проклят провести с раздражающей тебя женщиной восемь дней. Замешательство и туннельное зрение, когда она рядом. И жгучее желание, когда ее рядом нет, которое разрывает на мелкие части.

- Боже, - прошептал Бью.

- Что такое? – спросил Блейк, набирая смс.

Бью повернулся к брату:

- Наверное, я заболел.

- Съешь апельсин, - Бью поднял взгляд. – Ты выглядишь так, будто тебя только что ударили по голове полицейской дубинкой.

Так и казалось. И в грудь тоже. Бью посмотрел на брата. Своего лучшего друга и товарища с материнской утробы. И услышал самого себя будто издалека.

- Я люблю ее.

Как это произошло? Как похоть превратилась в любовь?

- Серьезно? – Блейк фыркнул и положил апельсин в держатель стаканов.

И когда? Когда это случилось? Когда он смотрел, как Стелла смело идет в дом сестры? Или в Новом Орлеане, когда он притворился, что не смог ей отказать? Или раньше, под месяцем Тампы, когда Бью поднял взгляд и увидел ее? Когда подсветка воды отражалась на ее волосах? Какого черта?

Блейк покачал головой, и казалось, будто Бью посмотрел в зеркало и увидел свое отражение с брезгливым выражением на лице.

- А ведь предполагается, что это ты умный близнец.

***

Отель «Рамада», находившийся на севере от Международного аэропорта Майами, не был центром роскоши, но и ночлежкой его тоже нельзя было назвать. Скорее доступным. И теперь, когда Стелла перешла в режим жесткой экономии, семнадцать баксов за ночь были всем, что она могла себе позволить. Гостиница оказалась совсем не похожей на отели, где они останавливались с Бью, но то было в прошлом. Прежде, чем она влюбилась в суперсекретного шпиона-морского пехотинца. Прежде, чем он разбил ей сердце.

Стелла выглянула из окна своей комнаты на втором этаже и посмотрела на пустую парковку. Теперь она смотрела только в будущее. Без оглядки. Оглядываться оказалось больно. Раны были такими же свежими, как неделю назад.

Стелла провела в Майами три дня и много чего успела. Продала машину управляющему комплекса, где жила раньше, и должна была признать, что поездка туда оказалась сумасшедшей и немного пугающей. Она почти ждала, что братья Галло и Рикки выскочат на нее, но ничего подобного не случилось. Стелла решила, что они сдались и бросили это дело. Она отдала управляющему ключи от квартиры, подписала договор насчет машины, смогла выплатить оставшуюся часть кредита, и у нее еще остались деньги на первый взнос для следующей машины. Подержанной, конечно.

Теперь нужно было только приехать завтра на арендованном грузовике в камеру хранения и забрать вещи. В задней части грузовика нашлась ручная тележка, и Стелла решила, что если ей этого не хватит, она сможет оставить какие-нибудь вещи. Все действительно ценное было собрано друзьями Бью в коробки, заклеенные скотчем.

Стелла отошла от окна и взяла с кровати телефон. Проверила звонки, почту и смс. Ничего. Ничего со времени последней проверки час назад.

Бью не пытался связаться с ней уже пять дней. Она ничего от него не получила, кроме конверта, посланного по почте. Идиот. Он действительно не любил ее. Вскружил ей голову, разбил сердце и перевернул жизнь с ног на голову. Заставил полюбить, но сам не полюбил.

«Ты мне небезразлична», - сказал Бью.

И Стелла никогда еще не чувствовала себя такой глупой. Никогда. Даже когда пронеслась через бар в Теннеси, только чтобы понять, когда оказалась снаружи, что оставила свою одежду в женском душе. В свою защиту она могла сказать, что была сильно навеселе и поспорила с друзьями на двадцать баксов.

С Бью у нее не было никаких оправданий. Ни деньги, ни выпивка, ни спор.

Стелла бросила телефон на кровать, когда кто-то постучал в дверь чем-то, по звуку похожим на ключ.

- Уборка номера.

Уборка номера? Чаще всего горничными работали женщины. А голос явно принадлежал мужчине. Стелла тихо подошла к двери и посмотрела в глазок. Она почти ожидала увидеть Левшу Лу и уж точно не серые глаза смотревшие на нее из-под кепки морской пехоты. Сердце застучало в груди и ушах, Стелла задержала дыхание. Боясь двинуться. Боясь издать звук. Боясь моргнуть, чтобы он не исчез.

- Я знаю, что ты там, валенок, открывай.

Как он узнал?

- Я не уйду.

Стелла знала Бью достаточно хорошо, чтобы поверить в это.

Часть ее сердца повторяла: «Да, да, да». А другая часть кричала: «Нет, нет, нет!»

Стелла решила пойти на компромисс и открыла дверь, но оставила цепочку. Просто на всякий случай.

- Что ты здесь делаешь?

Бью приблизился к щели.

- Вопрос в том, что ты тут делаешь? Я же сказал тебе не возвращаться в Майами.

- Ну, я не подчиняюсь твоим приказам, сержант Юнгер.

- Это очевидно. – Он знакомо нахмурился, качнувшись на пятках. – Почему ты не отвечала на мои звонки?

Те, что он сделал пять дней назад?

- Это очевидно.

На нем была ослепительно-белая футболка и привычные брюки карго. В животе Стеллы угнездился привычный комок.

- Какие у тебя планы? – спросил Бью.

Боже, Стелла его ненавидела. Нет, она любила его. Нет, она ненавидела то, что любила его.

- Не твое дело.

Он попытался улыбнуться, будто был Мистером Дружелюбность, но улыбка не коснулась глаз.

- Сделай одолжение, валенок.

Ладно, разве это имеет значение? Она скажет ему, он уйдет, и можно будет упасть в обморок от злости.

- Завтра я погружу вещи в грузовик и поеду в Ловетт. Я разговаривала с управляющим в «Тощем Клеме», он даст мне вечерние смены. И этой весной я буду посещать курсы в университете в Амарилло.

Все признаки улыбки пропали.

- «Тощий Клем» – дыра.

- Я работала и в худших местах.

Даже звук его голоса ранил ей сердце.

- Этот отель – дыра. Охрана никудышная.

- И я останавливалась и в худших местах. – Стелла кашлянула, чтобы скрыть дрожь в голосе. – Мне надо идти, - сказала она, прежде чем слезы, что щипали глаза, затуманили зрение, часть ее разбитого сердца, которая кричала «да-да-да», выиграла, и Стелла открыла бы дверь. – Пока, Бью.

Он поднял руку.

- Стелла…

Она захлопнула дверь, когда глаза наполнились слезами.

- Уходи, пока я не вызвала полицию.

Это угроза была пустой, но явно сработала. Стелла услышала шаги, потом посмотрела в глазок. Бью ушел. Просто ушел. Задница.

Она подошла к кровати, не обращая внимания на то, что лямка ее синего сарафана скользнула по руке. Стелла не могла поверить, что Бью ушел. Так просто? Как тогда, когда уехал из Ловетта. Вот он в городе, а в следующую секунду уже исчез. Как суперсекретный шпион, которым, по его словам, он не был. Его брат тоже уехал. И это было хорошо. Последнее, в чем Стелла нуждалась, – это встретиться с полной копией Бью.

Она стерла слезы с лица и встала, чтобы снова посмотреть в глазок. Ага. Ушел. Повернувшись, Стелла прислонилась спиной к двери. Если он просто ушел, зачем вообще приходил? Почему был здесь? Почему она не спросила его об этом?

Твердое дерево холодило обнаженные плечи. Стелла снова вытерла слезы. Как Бью нашел ее? Только Сэйди и Винс знали, где она, и Стелла сомневалась, что ее сестра выдала Бью какую-то информацию. Значит, оставался Винс, или же Бью выследил ее по сотовому телефону. Стелла закрыла глаза и прислонилась затылком к двери. Вероятно, он выследил ее.